Первым делом смотрю на время. Десять часов вечера — хорошие новости, я еще могу поспать. Но что за незнакомый номер мне звонит? Жму на кнопку «отклонить» и падаю обратно на подушку в надежде также быстро провалиться в сон, но не тут-то было. Телефон звонит снова.
И снова.
И снова…
Раздражаюсь и поднимаю трубку, чтобы как следует послать наглеца, но меня перебивает бодрый и веселый голос:
— Аврора Летучева?!
— Это я, — бормочу удивленно.
— Отлично! Вы выиграли целый месяц бесплатной доставки пиццы! И наша команда спешит вас…
— Вы время видели?! — рычу я, потому что терпеть не могу подобные назойливые акции.
— Время детское, и мы работаем круглосуточно, так что вы можете получить первую порцию прямо сейчас! — также беззаботно отвечает собеседник.
— Я уже сплю!
— Можем привезти утром, — не теряется он. — На завтрак отлично подходит «Маргарита». Назовите адрес, я внесу его в базу.
— Послушайте… — закипаю я, но парень там точно непрошибаемый.
— Аврора, я понимаю, вы хотите спать, а мы хотим порадовать вас вкуснейшей пиццей. Просто скажите адрес, а утром скажете спасибо нашему курьеру. Вам весь месяц не придется заморачиваться с тем, что съесть в течение дня. Разве это не здорово?!
Уже подумываю повесить трубку и выключить телефон, но мысль о том, что я выиграла в розыгрыше, все-таки льстит. Может быть, не такая уж я и неудачница. А вдруг это знак, что в моей жизни начнется белая полоса? Называю свой адрес радостному оператору, у которого вместо крови, наверное, течет энергетик. Если от их пиццы будет такой же эффект, я застрелюсь.
— Супер! Вы не пожалеете, Аврора. Хорошего вечера.
— Спокойной ночи!
Роняю руку с мобильником на постель и закрываю глаза. Пытаюсь вернуть безмятежный сон, но он, похоже, сбежал, пока я болтала. Ворочаюсь минут двадцать — результат нулевой. Тяжело вздыхаю и выбираюсь из теплой постели. Если не могу спать, то лучше в порядок себя приведу. В первый рабочий день нужно хотя бы попытаться поставить себя по-новому и выглядеть соответственно новой должности.
Шлепаю босыми ногами в ванную комнату и залезаю в душ. Прохладные струи бодрят и отрезвляют мысли. Прокручиваю в голове все процедуры, которые собираюсь сделать, как вдруг подпрыгиваю на месте от неожиданного звонка в дверь.
Это еще что? Неужели я дала свой адрес маньяку потрошителю и вместо пиццы получу билет в один конец?
Медленно выключаю воду, стараясь больше не издавать ни звука, а сама вслушиваюсь в тишину. Еще один громкий перезвон заставляет вздрогнуть. Сердце подскакивает и бьется в районе горла.
Нужно сделать вид, что дома никого нет и они уйдут,— успокаиваю себя.
А что если это грабители? Тогда они точно никуда не денутся…
Оборачиваюсь в полотенце и крадусь в коридор, оставляя после себя мокрые следы на потертом линолеуме. Тихонько тянусь к глазку, и в этот же момент раздается еще один звонок. Бьюсь лбом об дверь, и с губ срывается хлесткое:
— Сука!
— Аврора? — слышу свое имя по ту сторону, и мир замирает.
Боль отступает, не чувствую влагу, что холодит кожу. Рука уже сама тянется к замку, но я все не решаюсь к нему прикоснуться.
— Аврора, я тебя слышал. Пожалуйста, открой дверь, — просит Давид.
И я подчиняюсь, словно в бреду. Распахиваю дверь и таращусь на него, как на привидение. Но Давид выглядит реальным. Немного помятый. В кожаной куртке и потертых джинсах. С рюкзаком на плече и коробкой злосчастной пиццы в руке.
— Я войду? — уточняет он, пробегая взглядом по мне с головы до ног. — Сквозняк. Ты можешь простудиться.
Делаю шаг назад, но так и не могу ничего произнести. Давид закрывает за собой дверь, поворачивает защелку, а после смотрит мне в глаза. Его эмоции под контролем, но я чувствую, как эти звери бьют сильными лапами по прутьям клеток.
— Нам нужно поговорить, — произносит он напряженно.
— Подожди меня на кухне, — взмахиваю рукой в нужном направлении. — Я сейчас...
Натянув спортивный костюм, направляюсь следом за Давидом, и такое чувство, что попадаю в параллельную реальность. Он сидит за столом, перед ним две дымящиеся чашки. Быстро он здесь освоился, но это больше радует, чем раздражает. На душе становится так спокойно, что даже интерьер не режет глаза. И снова внутри созревает то самое чувство, которое в самом начале подарило мне надежду — все такое понятное и привычное, будто уже случалось тысячу раз, будто так и было всегда.
Подхожу к столу и достаю пакетик чая из одной чашки:
— Не люблю слишком крепкий.
— Запомню, — отзывается Давид, поднимая голову.
Взгляд такой тяжелый, что я опускаюсь на стул, чувствуя себя тяжелее килограмм на сто. Нужно уже сказать что-то вразумительное, начать разговор, и я решаюсь на маленький шаг. Глупый, детский, но пока по силам мне только это.
— Как ты здесь оказался? — спрашиваю я.
Давид дергает бровью и усмехается:
— Прилетел.
— Это понятно, но…
— Аврора, ты просто взяла и сбежала, — чуть резче говорит он и глубоко вдыхает, по всей видимости, пытаясь удержать контроль. — Написала мне сообщение. Сообщение. Серьезно? А потом на полуслове бросила трубку.
— Сеть пропала. И я звонила тебе после, но уже ты был недоступен. Я звонила тебе сто раз! — повышаю голос, поддавшись эмоциям.
— Ладно. Это уже не важно. Сеть теперь не проблема.
— Не проблема… — недовольно повторяю его слова, потому что остальные проблемы покруче, чем телефонная связь.
— Теперь ты можешь нормально объяснить мне, что случилось?
— Я должна что-то объяснять? — поражаюсь его наглости.
— Слушай, я понял, что ты видела мои рассказы, но я не совсем понял, что именно тебя в них так зацепило? — Давид качает головой, а у меня медленно открывается рот. Он что, шутит? — Окей, тебя дернули на работу, но я могу отличить — форс мажорный отъезд от бегства. Поэтому, да. Я хочу, чтобы ты объяснила.
— Ты издеваешься? — хрипло выдавливаю я, уже жалея, что впустила его.
— Ничуть, — серьезно говорит он, не сводя с меня внимательного взгляда.
— Пошел вон.
— Аврора…
Давид пытается поймать мою руку на столе, но я вскакиваю на ноги и указываю ему на дверь:
— Пошел. Вон.
— Я никуда не уйду, пока не узнаю, в чем дело.
— В чем дело? В чем дело?! — истерически усмехаюсь я. — Да в том, что ты использовал меня, как манекен для тренировок, чтобы написать свой сраный романчик от том, какой ты крутой и умный, а я жалкая и никчемная.
— Что, прости? — Давид прекрасно отыгрывает удивление.
— Что тут непонятного?! Я читала твою последнюю запись! Я ее читала! И ты теперь будешь делать вид, что ничего не происходит? Что все нормально?
— Хорошо. Ты читала запись. Причем здесь мы?
— Потому что она про нас! — срываюсь на крик, пальцы сводит от того, как сильно я сжимаю кулаки.
— Да с чего ты это взяла?! — не выдерживает Давид и тоже повышает голос, а после тяжело дышит носом несколько секунд, позволяя себе остыть. — Аврора, сядь, пожалуйста.
Его тон похож на пламя, приглушенное толстой стеной изо льда. И она тает, становясь тоньше с каждой секундой. Сажусь за стол и смотрю на свои руки, сложенные в замок поверх столешницы.
Я уже ничего не понимаю.
Вообще ничего.
— Я не пишу о себе. Никогда. И я не знаю, какого… — запинается Давид, и я закусываю нижнюю губу до легкой боли. — Аврора я не понимаю, как ты вообще хоть в одной строчке высмотрела себя, где увидела там меня, а тем более нас. Я писатель, Аврора, а не маньяк. Этот…
Чувствую с каким трудом Давид подбирает приличные слова и все больше сжимаюсь в комок.
— Этот герой. Тот парень, о котором я пишу. Он всего лишь персонаж. Я его придумал, понимаешь? Чтобы развлекать народ. Эти истории не обо мне. Это самое мозгодробящее мнение, которое только может быть, что писатели обязательно пишут только о себе и про себя.
