чтобы скандал устраивать? Тем более, когда приехала его любимая сестра. Да, тетя Аделя его порвет, если он будет бычить.
Тут открывается входная дверь и на крыльцо выплывает та самая тетя. Не видел ее с прошлого лета, когда приезжал к дедушке с бабушкой в Краков последний раз.
— Бог мой! — восклицает та, поправляя платье. — Jaki jesteś przystojny, moje dziecko! (Какой же ты красавчик, дитя мое!).
— И тебе привет, тетя Аделя.
Та спускается по ступенькам, сокращая до нас расстояние, и сразу же цепляется придирчивым взглядом к Полине.
— А ты и, правда, конфетка, деточка.
У Польки глаза до пятирублевых монет расширяются, а щеки покрываются милым румянцем. Утащить бы ее куда нибудь и зацеловать до шальных звездочек.
— Здравствуйте.
— Какая красивая пара — не унимается тетя. — Да, вам надо кучу деток нарожать, такой генофонд!
После этих слов Полька чуть не мертвеет, отчего я сжимаю руку на ее талии, чтобы немного в чувство привести.
— С кучей мы потом разберемся, теть. Че, там все в сборе?
— А кто все? — треплет меня за щеки, как в детстве. — Филип, Лиза с Лили, да, еще я с собой твою кузину, Мартину, прихватила.
— О, Заноза тоже здесь. — дергаю Польку к себе. — Пойдем, я тебе с Занозой познакомлю. Мы с ней каждое лето вместе в Польше тусили.
— Привет- навстречу нам, как только заходим в дом, выплывает миниатюрная девчонка на два года меня младше с синими коротко стриженными волосами и чередой колец в правом ухе. — Янчик! — визжит и бросается мне на шею.
Мартина зацеловывает меня в обе щеки, а затем отрывается и таращится на мою спутницу.
— Привет, я — Мартина, кузина этого засранца.
— Хм — робкая улыбка касается губ Польки. — Полина, очень приятно.
— Слушай, а ты высокая, как модель, не то, что эта белобрысая Никольская.
— Сынок — раздается из гостиной. — Приехали? — мама чмокает меня в щеку. — Поля, проходите за стол. Марти, ты тоже, Лили тебя обыскалась.
И тут выбегает мелкая. Хотя, какая мелкая? Уже первоклашка.
— По-ли-на — визжит на распев и бросается к ней в объятия.
Полька тут же подлавливает девчонку и кружит в воздухе.
— Я соскучилась, соскучилась, соскучилась — тараторит Лили, не обращая никакого внимания, что я тоже ту рядом стою.
— А меня поцеловать?
— И по тебе — отрывается сестра от Полины и обнимает меня за талию. — Только я немного злюсь, ты же обещал, что заберешь меня в четверг сам, но не приехал.
Это мелкая злится, потому что хочет перед своими сопливыми подружками выпендриться, типа "Смотрите какой у меня брателло — красавчик".
— В понедельник обязательно заеду, лады, мелкая?
— Только не наври опять, а то разговаривать с тобой не буду.
— Не навру, обещаю — взъерошиваю ее волосы, отчего Лили верещит на весь дом.
Вечер проходит нормально, только отец так и словом с нами не обмолвился. Все зыркал из-под бровей, пережевывая свое мясо.
А позже подозвал меня с собой в кабинет.
И то, как он первым делом потянулся к бару, наливая себе виски, навеяло мысль о том, что мы здесь надолго.
— Садись, Ян — головой кивает в сторону второго кресла.
— Если ты о Полине, то я тебе уже все по телефону сказал.
Отец отпивает из стакана и дзынькает льдом о прозрачное стекло.
— Во-первых, хотел попросить у тебя прощения, потому что не поверил тогда. Ты же объяснял, что не виноват… Ну, а во-вторых, если ты ее действительно любишь, то это твоя жизнь. И тебе решать с кем ее разделить. Не буду говорить, что попрошу у Полины прощения за тот скандал, потому что не считаю себя виноватым. Но постараюсь со временем ее принять в нашу семью, если ты видишь именно с Полиной свое будущее.
— Спасибо, пап.
Уже когда возвращаемся назад Полька спрашивает, о чем мы с отцом разговаривали.
— Короче, он почти оттаял, так что можешь выдохнуть — кладу одну руку ей на коленку и поглаживаю сквозь ткань джинсов. — Поехали ко мне?
Полина отводит взгляд к окну и кладет свою ладонь поверх моей, немного сжимая пальцы.
— Поехали, только у меня завтра занятия в студии.
По дороге заезжаем в супермаркет за продуктами, а впереди еще целая ночь вместе и половина воскресения.
Полька до сих пор отказывается переезжать, но я уверен, что скоро дожму, лавируя между ее закидонами, потому что просыпаться со стройной ногой поперек моих бедер уже вошло в привычку.
Потому что меня плавит, когда она копошится на кухне с утра, бренча посудой, и бурчит себе под нос, разбираясь, как работает кофемашина.
Потому что чистый кайф принимать с ней душ по утрам, прижимаясь к упругой попе и кончиками пальцев скользить по хрупкому позвоночнику, срывая дыхание.
Потому что я уверен, все у нас сложится.
А ведь когда-то эта угловатая девчонка не вызывала во мне ничего кроме раздражения и желания побуллить.
И вот сейчас она сидит рядом, поглаживая мою руку и нервно кусает губу, наверняка, загоняясь, как все прошло, а я и думать ни о чем больше не могу кроме ее теплых пальцев, скрябающих ногтями по моей коже.
Пять месяцев спустя…
Полина
— Лилька, ну, ты же знала, что все так и будет? — Таня прижимает подругу к себе, устроившись на диване в новой Лилиной студии, что ей не так давно купили родители.
После аварии, произошедшей с Соколовым Никитой, Таня с Лилей, наконец, окончательно помирились, и мы все втроем стали тесно дружить.
Сначала я переманила к себе на занятия в студию Левитина Марка Таню, а потом та подтянула Лилю. Так и получилось. Вместе и в универе, и после на работе.
— Нет, не знала — всхлипывает Лиля. — Я думала, он изменится. Я верила, что мы вместе сможем измениться и все исправить.
— Такие не меняются — бурчит в ответ Таня. — Для таких, как Соколов важна искра. Чтобы адреналин в кровь поступал двадцать четыре часа в сутки. А ты скатила все в рутину со своей заботой.
— То есть я виновата? — Лиля отдергивает руку подруги и размазывает по щекам ладонями потекшую тушь. — Виновата, что он изменил мне?
— Нет, не виновата, просто не нужно было строить надежд и тем более влюбляться.
— Я все ему отдала. Себя полностью, а он… Бери, пользуйся, только не предавай. Господи — Лиля шмыгает носом и откидывается головой на спинку дивана, прикрывая покрасневшие глаза. — Как же люблю его… Ненавижу и все равно люблю.
— Лиль, я же была
