— Ну, ты готова? Может быть, пойдем вниз?
Бен и Филипп уже поджидали их на лестничной площадке, а с ними и хозяин дома, знаменитый Мануэль Кортез. Джулии никогда раньше не доводилось видеть его в смокинге, тем более кипенно-белом, выгодно подчеркивающем его природную смуглость. Мужчина пристально изучал ее, грациозно сходящую по лестнице, а она от души благодарила Саманту и юношу продавца за то, что убедили ее купить новое платье. В том, что оно идет ей, не было ни малейшего сомнения — потемневший, загадочный взгляд Мануэля служил тому неоспоримым доказательством. Он очаровательно улыбнулся девушкам, чем навсегда завоевал сердечную преданность Саманты, и обратился к Филиппу:
— Проводи Джулию и ее друзей на террасу. Я должен встретить остальных гостей, но постараюсь присоединиться к вам как можно скорее.
На террасе все танцевали, и Бен весело закружил Саманту по кругу под плавную музыку, льющуюся из невидимого динамика. Каких еще гостей ожидал Мануэль? И дом, и сад были практически полны. Официанты в белоснежных куртках сбивались с ног, разнося подносы с шампанским и другими напитками, и, как бабочки, без устали порхали между танцующими.
Во всей этой суете и суматохе Филипп все же умудрился высмотреть своих братьев и представил их Джулии. Имен их она, конечно, не запомнила, но запомнила приятные открытые лица и дружелюбные улыбки. Наслаждаясь их обществом, девушка и не вспоминала о еще одном члене этой многочисленной семьи, Пайле Кортез, пока она бесцеремонно не втиснулась между ней и Филиппом:
— Приветик, дядя Филипп. Как тебе нравится мое платье?
Незамысловатый клочок белой набивной парчи вряд ли можно было назвать платьем, а его длина, много не доходящая и до колен, заставила Джулию почувствовать себя старомодной. Но не платье было главным украшением Пайлы. Ее прическу венчала бриллиантовая диадема, делавшая девушку необычайно красивой, правда, и намного старше ее лет, что ее явно не смущало. Искоса взглянув на Джулию, она нагло заявила:
— А я вас знаю. Вы Джулия Кеннеди, так? Вы приходили к моему отцу в Лондоне.
Пайла намеренно громко и отчетливо произносила каждое слово, чтобы все окружающие слышали, с какими тайными намерениями явилась сюда эта гостья. Она измерила Джулию презрительным взглядом и отвернулась, только заметив на ее щеках алый румянец.
— Пайла, — спокойно вмешался Филипп, — пойди разыщи Тину и ее мужа, а Джулию оставь мне, она не годится тебе в подруги. А Тина наверняка скучает.
Как ни странно, спокойный, но настойчивый тон охладил маленькую мегеру настолько, что она безропотно повернулась и прошествовала в противоположный угол.
— Джулия, не переживай из-за нее. Я давно знаю Пайлу и все ее штучки. Она не хотела тебя обидеть. Впрочем, ее слова многое мне объясняют.
— И что же?
— Природу твоих отношений с Мануэлем. Ведь именно его ты так тщательно избегаешь? Ведь его же, да?
Джулия так крепко сжала ножку своего фужера, что тот чуть не переломился надвое. Что сказать ему? Правду?
— Филипп, умоляю вас, не надо!
— А Мануэль не женится на своих женщинах, да?
Он не был умышленно жесток, она в этом не сомневалась, но как больно такое слышать!
— Я не была одной из его женщин, — сдавленно пробормотала она, защищаясь.
— Понятно… Теперь понятно, почему Пайла тебя боится.
— Боится меня? Филипп, о чем вы говорите?
— Да, Джулия, именно боится. Когда Пайла грубит кому-то, это значит, что она его боится. Не забывай, она не всегда жила со своим отцом, она все еще помнит тот ад, который испытала, живя с матерью. Она ревнует, не хуже Долорес, и никого на пушечный выстрел не подпускает к Мануэлю. Я имею в виду, что она знает: пока женщины сами вешаются ему на шею, он на них не женится.
Действительно, Джулия вспомнила, как безразлично Пайла говорила о Долорес, а Филипп тем временем продолжал:
— Пайла возомнила, что ты — совсем другое дело. Девочка боится. Пожалуйста, не суди ее строго. Быть может, она права. Но, Джулия, никому не позволяй себя обманывать, даже моему брату. Кому, как не мне, знать, сколько в нем коварства, хотя я и преданно люблю его.
— Нет, меня не обманешь, — допивая коктейль, самоуверенно произнесла она. — Будьте добры, принесите мне еще.
Кивнув, Филипп ушел, а оставшись одна, Джулия пожалела о своей просьбе и нервно пробежалась глазами по толпе. Что, если Мануэль заметит ее? Прекрасная возможность подойти и помучить ее своими бесконечными насмешками и плохо скрываемыми издевками. Нет, она поступила очень неосмотрительно, отослав своего единственного заступника за бокалом шампанского! Как глупо! Поскорее бы он возвращался!
Легкое прикосновение к ее руке вывело девушку из тревожного оцепенения, и она почувствовала, как твердые острые ногти впиваются в ее нежную кожу. Неужели она не заметила, как он подошел? Как странно, ее мысли вдруг обрели материальную оболочку!
Резко обернувшись, Джулия попыталась выдернуть руку из его цепких пальцев, но перед ней стоял не Мануэль, а его сумасшедшая подружка — Долорес Арривера. Глаза женщины гневно сверкали.
— Так-так, сеньорита, — насмешливо протянула она. — А кого вы ожидаете увидеть? Не Мануэля ли?
Ее взгляд точно загипнотизировал Джулию, как ни старалась, она не могла отвести глаза, словно несчастный кролик, попавшийся на пути удаву. Она зачарованно молчала, а се мучительница торжествующе праздновала победу.
— Бедная сеньорита Кеннеди, — Долорес с наигранным сожалением покачивала изящной головкой, — не может скрыть своих чувств! Знаете что, Джулия, вы для меня как раскрытая книга, я насквозь вижу все ваши мысли. Ведь внутри этого малюсенького комочка, который вы называете сердцем, вы страстно желаете быть с красавчиком Мануэлем, разве я не права? Права, права. Старушка Долорес редко ошибается.
— Отпустите меня, — вежливо попросила Джулия. Ее щеки пылали от возмущения и гнева, но приходилось себя сдерживать. Не дело устраивать скандал в чужом доме, да еще при таком скоплении гостей, — личные проблемы решаются при закрытых дверях.
— Ни за что. Как только я отпущу вас, милая сеньорита, вы прямиком побежите к нашему доблестному зануде — Филиппу Кортезу. Конечно, вы ему ничего не скажете, а лишь пожалуетесь на слабость и попросите отвезти вас домой, но он-то все поймет. Что, я опять не права?
Джулия почти не слушала, она изо всех сил старалась освободиться от железной хватки. Какой ужас, ее рука словно попала в стальной капкан! Ну и силища у этой хрупкой женщины!
— Вот я и подошла к основной теме нашей беседы. — Долорес медленно облизала тонкие алые губы, невинно оглядываясь по сторонам в поисках возможных свидетелей. — Мисс Кеннеди, разрешите дать вам небольшой совет для вашего же блага, вы меня понимаете?
