кладёт в пакет.
— Пойдём, — говорит мне. — Я покажу выход.
— Я знаю, где находится входная дверь! — она что, совсем за идиота меня держит? У Зайцевых самая что ни на есть обыкновенная квартира, а не средневековый замок со множеством тайных ходов.
— Пойдем, — не обращая внимание на моё недовольство неугомонная женщина тянет меня в совершенно противоположную от выхода сторону.
— Кир, у тебя мозг на фоне гормонов поехал? — удивляюсь. Но иду следом. Мне интересно, что такого она придумала.
Тащить меня в сторону кухни в надежде спастись весьма опрометчиво. Если, конечно, она не рассчитывает сбежать через окно.
Кира останавливается напротив шкафа-купе, что стоит в коридоре. Что-то отсчитывает. Затем открывает дверь.
Перед нами самый обыкновенный шкаф. И множество вешалок.
— Идём, — зовёт меня за собой. Я смотрю на неё как на ненормальную.
— Ты приглашаешь меня в Нарнию? — не могу оставить при себе едкую шуточку.
— Матвей! — вспыхивает осуждающе. — Я не сошла с ума, — смотрю на неё сурово. — Просто доверься, — просит.
— Тебе? — удивлённо выгибаю бровь. Слышу, как на лестничной клетке с кем-то начинают говорить мои парни. Люди Апрельского. Других вариантов нет.
Мне они вряд ли что-то сделают. Если б хотели, то расправились со мной давно. Да и не боюсь я их больше. Лежащий в банковской ячейке компромат позволяет свободно разгуливать на свободе.
А вот Кире… Ей придется гораздо хуже.
Но Апрельский просчитался в одном. Его дочь нужна и мне тоже.
Какой бы заразой не была моя дражайшая супруга, пусть уж лучше будет под моим крылом. Так уж точно ничего больше не выкинет. Да и папашу её при случае я всегда тормознуть успею.
— Да, — кивает. — Эта квартира состоит из двух. Изначально здесь было две однушки, — принимается спешно объяснять. — Первая жена Зайцева практически сразу после покупки второй однушки сделала перепланировку и узаконила её.
— Почему я об этом не знал, — бурчу. Это ведь важная информация.
— Потому что дело было больше двадцати пяти лет назад, — продолжает. — Идём! Здесь должна быть вторая дверь.
Чувствую себя полнейшим дураком, захожу в шкаф, изнутри закрываю дверь-купе, включаю на телефоне фонарик.
Кира шарит рукой по стене. Торопится. Ей страшно. Прекрасно понимаю состояние девушки, но смысла так накручивать себя не вижу. В конце концов, я всегда мог заехать, чтобы мы обсудили развод. Официально мы до сих пор женаты.
В квартире раздаются посторонние голоса. Кира в панике мечется из стороны в сторону. Люди Апрельского всё же проникли в квартиру.
Я остаюсь спокоен и собран. Не вижу причин для истерик. Мои парни следят за каждым шагом нежданных гостей. Они наготове. В любой момент могут дать отпор.
— Он найдёт меня! — шепчет. Голос на грани срыва.
— Кира, прекращай истерить, — обращаюсь к ней строгим голосом. — Я рядом. Мои люди тоже. Тебя никто не позволит увести против твоей воли.
Я не намерен возвращать ублюдку столь ценного свидетеля. Кира должна оставаться под моим контролем. В идеале, за несколько тысяч километров отсюда.
— Ты не понимаешь! — продолжает заводиться.
— Успокойся! — шикаю грозно. Нормальным тоном сейчас говорить не вариант. — И делай дело! Иначе ты излишним шумом выдашь себя.
Пока Кира ищет пути отхода, я пишу сообщение одному из своих парней. Пусть прикрывают.
Но для начала им придётся найти место, где должна находиться дверь. Лично я ничего подобного не могу припомнить. В коридоре по обе стороны от квартиры Зайцевых самая обыкновенная ровная стена.
— Вот она! — Кира шепчет с восторгом. Руки дрожат, глаза разбегаются в разные стороны. Ей тяжело удерживать фокус на одном месте. Мда… Эмоции у девушки шалят очень сильно.
Присматриваюсь. Вижу невзрачную белую дверь. Она практически сливается с задней стенкой шкафа. Если специально не искать, так не найдёшь.
— Блин! Не открывается! — дёргает ручку. — Замок заело, — поворачивается ко мне. Глаза наполнены страхом и паникой. В них блестят слёзы. — Помоги, — шепчет в отчаянии.
— Отойди, — спокойным уверенным тоном обращаюсь к девушке.
Подхожу к двери, поворачиваю ключ в замочной скважине, чуть сильнее, чем Кира, нажимаю на ручку и… ничего не происходит.
— Что снаружи? — спрашиваю у пока что не бывшей жены. — Дверь ведь туда открывается?
— Да. Наружу, — кивает. Еле стоит на ногах, напуганная вся. Не ожидал я подобного от Киры.
— Чем отгорожена дверь от коридора? Фанера? Дранка? Гипсокартон? — впиваюсь в неё взглядом.
— Не знаю, — шепчет. Губы побледнели. Она вот-вот упадет в обморок. Ещё этого мне не хватало!
Двадцать пять лет назад. Панельный дом. Надеюсь, я прав и там окажется кусок не толстой фанеры.
— Отойди, — говорю ей. Мне нужно задать максимальную амплитуду перед рывком. Задевать беременную женщину не собираюсь даже случайно.
После моих слов Кира тут же отступает в сторону. Отклоняюсь немного назад, дальше не получается, мешает дверь шкафа. Делаю вдох. Группируюсь. Мощный толчок, корпус вперёд, прикладываюсь к двери так сильно, что аж дух вышибает.
Снаружи что-то трещит. Мужских взволнованных голосов становится больше. Времени нет.
Ещё рывок. Бросок вперёд. Удар. Дверь поддаётся. Снова. И снова.
— Открылась! — пищит Кира, пытается пробраться к выходу раньше меня. Я отступаю и пропускаю её вперёд.
— Матвей Валерьевич? — мои парни пытаются скрыть удивлённый взгляд. Не получается.
— Её, — показываю на Киру. — Доставить к Марату. Предоставить отдельную комнату, накормить, дать отдохнуть. Без меня не отпускать, не давать телефон в руки, — отдаю указания. — Приеду позже. Поняли всё?
— Да, — кивают.
— Кира, едешь с ними, — показываю на двоих ребят, что стоят
