— Я думаю, вы с Фернандо будете баловать своих детей, — заметила Вивьен, а Мария-Тереса густо покраснела. Да, Мария-Тереса сильно изменилась, подумала Вивьен, ведь еще недавно она готовилась стать монахиней.
Утро было светлым, солнечным, но по прогнозу в конце дня ожидалась гроза.
— Мы, пожалуй, поедем и посмотрим на эти опоры сейчас, Гарри, — предложил мистер Бойд; и после завтрака мужчины уехали выбирать опоры, на которые миссис Бойд предполагала поставить вазы с цветами. Мария-Тереса решила поехать домой, чтобы успеть к ленчу.
— Наверное, сильная гроза в горах внушает ужас, — сказала Вивьен.
— Я всегда немного боялась такой погоды, а Мигелю она нравится. Почему бы тебе не поехать к нам на ленч, Вивьен, тогда ты сможешь увидеть все сама? Во всяком случае, мне бы хотелось, чтобы ты поехала со мной, потому что если гроза начнется раньше, мне будет страшно ехать одной. О, поедем со мной, Вивьен.
— Нет, не поеду, спасибо. Я только и делаю, что приезжаю и уезжаю. — Вивьен почувствовала искушение вернуться в «Орлиное гнездо», но ей надо научиться бороться с искушением.
— Конечно, поезжай, Вивьен, если тебе так хочется, — посоветовала миссис Бойд.
— Но, если я поеду с Марией-Тересой, как я вернусь назад?
— Мы отвезем тебя, — просто сказала Мария-Тереса.
— Или Гарри приедет за тобой, — предложила миссис Бойд.
Итак, никаких препятствий больше не было; и, презирая себя за слабость, Вивьен вновь ехала через Долину орлов к: расположенному высоко в горах дому.
На горной дороге было несколько участков, где небольшие оползни затрудняли движение, Мария-Тереса осторожно преодолевала их, радуясь, что она была не одна. Они приехали в «Орлиное гнездо» до начала грозы, но небо уже стало меняться. Яркое солнце скрылось, небо потемнело, а вершины гор уже покрыли серые тучи.
— Скоро ты сможешь увидеть грозу в горах, Вивьен, — сказала Мария-Тереса.
Перед ленчем они пили херес на обставленной цветами веранде, а картина за окнами менялась каждую минуту. Пройдя через бывшую классную комнату сестры, Мигель был немало удивлен присутствием Вивьен у них в доме. Она немного смутилась, вспомнив об их прощании всего пять дней назад.
— О, как хорошо, что вы вернулись, Вивьен.
— Мария-Тереса уговорила меня приехать и посмотреть грозу в горах, — объяснила она свое появление.
— Вы останетесь у нас?
— Нет, дон Мигель, я должна сегодня же вернуться назад. Если кто-нибудь любезно согласится отвезти меня.
— Я сам отвезу вас, если вам действительно необходимо вернуться. — Его предложение сразу изменило для Вивьен настроение на весь день, подобно тому, как грозовые тучи меняли пейзаж за окном.
Вивьен надеялась, что ленч для них будет подан на веранду, но все оказалось иначе. Они спустились в столовую, где их уже ждали трое пожилых родственников и Рамон. Хуан-Рафаэль вернулся в Мадрид.
Атмосфера за столом была еще более напряженная, чем обычно. Новость о предстоящем замужестве Марии-Тересы несомненно повергла всю семью в шок, а особенно сеньору Диас-Фрага, которая с детства готовила ее в монастырь. Они почти не разговаривали с девушкой, и ни один на них не сказал ни слова Вивьен, кроме вежливого приветствия. За столом только Рамон спросил ее:
— Вы останетесь в Ла Каса де лас Акилас погостить, сеньорита?
— Нет, сеньор, я приехала только на ленч.
— Но у вас нет своей машины?
— Дон Мигель любезно предложил отвезти меня назад к моим друзьям.
— Я поеду с вами, — сказала Мария-Тереса, — а на обратном пути составлю компанию Мигелю.
— В этом нет необходимости, — заметил ее брат.
— Но мне так хочется, — настаивала она; у Вивьен немного испортилось настроение, потому что ей хотелось побыть с Мигелем наедине.
К концу ленча разразилась гроза. Раздался мощный раскат грома и его эхо прокатилось по горам; молния расколола темноту неба.
— Мы выпьем кофе в моей комнате, — сказал Мигель Вивьен. — Оттуда открывается самый чудесный вид. Прошу нас извинить, сеньоры. — И он повел девушек по коридору в свою комнату. Хосе принес им кофе и удалился.
Мария-Тереса удобно устроилась подальше от окон, поставив поднос с кофейными принадлежностями перед собой на маленький столик, а Мигель и Вивьен остановились у окон. Снаружи стало темно как ночью, но все предметы приобрели странные, неестественные оттенки. Нижние склоны стали густо-зелеными, а почти черные горы то появлялись, то исчезали в собиравшихся над ними тучах всевозможных цветов от серого до лилового.
Раскаты грома следовали один за другим, гулко отражаясь от гор продолжительным эхом. Молнии рассекали небо, освещая все вокруг зловещим сиянием. Глядя на это буйство природы, Вивьен почувствовала, как в ее душе усиливается волнение. На такое зрелище нельзя было смотреть и оставаться равнодушным. Что-то в этих суровых силах природы вызывало в Ней ответную реакцию. Она ощутила в себе непреодолимое стремление к чему-то, что она не могла бы выразить словами. Смутные стремления, ощутимое волнение…
Когда раздался особенно сильный раскат грома, она повернулась к Мигелю, как будто хотела сказать: «Послушай, какая мощь!» — и увидела, что он смотрит на нее. На его лице не было улыбки, но что-то в его глазах, в его позе говорило о том, что он разделяет ее волнение и восхищение. Слова им были не нужны.
Она поняла, что гроза вызывает в них обоих одинаковые чувства, только в нем, может быть, еще более сильные.
Вдруг голос Марии-Тересы вернул их к реальности.
— Если вы в состоянии оторваться от вашей грозы, — сказала она, — то кофе ждет вас.
В этот момент начался ливень и закрыл все водяной завесой. Они взяли свои чашки, но Вивьен вместе с кофе вернулась назад к окну; скоро дождь прекратился так же внезапно, как и начался, а может быть, он просто ушел в сторону. Вивьен заметила, что он продолжался на дальних склонах, устремляясь вниз под углом, и вскоре ручейки и потоки понеслись с гор, там, где еще недавно ничего не было.
Вивьен даже не заметила, долго ли она смотрела на грозу. В какой-то момент Мигель тоже вернулся к окну. Постепенно гроза стала стихать: раскаты грома потеряли прежнюю силу, темные тучи начали рассеиваться, а вершины гор снова обрели ясные очертания. Но даже тогда Вивьен не могла окончательно успокоиться. Грандиозность разбушевавшейся стихии всколыхнула в ней глубокие чувства и стремления.
Наконец воцарилась тишина. Дождь совсем прекратился, хотя потоки воды еще струились с гор. Мигель распахнул окно.
— Идите сюда, — позвал он, но только Вивьен последовала за ним на террасу. Мария-Тереса предпочла остаться в комнате.
