Но, разумеется, производство и продажа славных вин острова значили для полковника Маклеода все. И, прислушиваясь к его разговорам с товарищами по ремеслу об урожае того или другого года, Ирэн вспомнила ужины в лондонских ресторанах с Гаем, его презрение ко всем столовым винам, что пришли не из Франции или, предпочтительнее, Германии. Ирэн с горечью размышляла о том, что за эти дни она много узнала, и не только о вине и даже гостиничном деле. А еще и о человеческой природе!
Однажды за вечерней трапезой, пораженная интересом хозяина ко всему, связанному с вином, она спросила Маклеодов, как случилось, что Дэвид после увольнения из британского торгового флота не нашел работу в фирме отца.
– В тот момент не было подходящей вакансии, – объяснил полковник Маклеод. – А кроме того, он искал пост, на котором мог заниматься организацией и управлением целого предприятия. По его мнению, именно в этом деле пригодился бы его опыт корабельного офицера. Поэтому, когда поступило предложение от ваших бабушки с дедушкой, он его принял. Мы были потрясены. Он легко мог получить работу в Европе, даже в Америке, где так много возможностей для способных людей.
– Я рада, что он выбрал «Гермес», – отрываясь от супа, с воодушевлением заметила Джози. – И бабушка тоже. Наш дедушка думал, что придется долго его учить, но он ошибся. Он схватывал все на лету. – Она с гордостью взглянула на сестру. – И Ирэн тоже. Все так говорят.
Ответная улыбка Ирэн была несколько странной, но Джози, снова поглощенная ужином, ее не заметила. «Хотя бы она от души наслаждается отдыхом», – подумала Ирэн.
Маклеодам начали поступать приглашения для их юных родственниц, но выезды пришлось урезать до минимума.
– Приезжайте в октябре па Винный фестиваль, – сказал полковник Маклеод. – Тогда будет множество пирушек. Но сейчас, в первый визит, мы позаботимся, чтобы вы хорошенько усвоили историю, и свозим вас в Аматус, первоначальный Лимасол, в пяти милях отсюда.
Глаза Джози заблестели.
– Мисс Тейлор рассказывала о старом Лимасоле. Там после всех волнующих приключений Ричард Львиное Сердце женился на красивой принцессе Беренгарии. Совсем как в сказке.
Полковник Маклеод улыбнулся:
– Отправимся туда завтра. Устроим пикник.
Но следующий день принес сюрприз. Рано утром позвонил Дэвид и сказал, что едет провести с ними день – он уже в дороге. Кириа Вассилу, как с легким весельем он объяснил матери, сказала, что несколько часов вполне может обойтись без него, даже настаивала, что, если выдалась такая возможность, визит к родителям – его сыновний долг.
Разумеется, Маклеоды пришли в восторг, а маленькая Джози просто сияла. Что касается Ирэн, то к злости на Дэвида добавился страх перед перспективой оказаться в его обществе.
Вряд ли у нее будет возможность поговорить с ним о лжи Дельфины, но как она могла вести себя естественно при нем, если едва сдерживала гнев? Боже, ну зачем он едет?
Может, и хорошо, что ей не хватило времени вогнать себя в лихорадку ожидания. В десять часов Дэвид подъехал к воротам, прошел по садовой дорожке, поприветствовал мать и Джози, на британский манер пожал руку отцу, по киприотскому обычаю запечатлел легкий поцелуй на холодных пальцах Ирэн.
Большой автомобиль и довольно вялое движение на дорогах облегчили его задачу, и после завтрака Дэвид был готов сопровождать их в Аматус.
В смятенном состоянии духа Ирэн не обратила внимания на красоты древних руин. Присутствие Дэвида ужасно тревожило, и, несмотря на нежелание признаться даже себе, она не только сердилась на него, но и была глубоко обижена. Она очень старалась не оставаться с ним наедине, но Амарант, от которой не ускользнуло настроение, овладевшее девушкой после их злополучного разговора, так ловко устроила, что в последний момент Дэвид с Ирэн обнаружили, что заканчивают прогулку в одиночестве, остальные возвращались к машине более коротким путем.
– Слава богу, нас на пару минут оставили наедине! – тотчас воскликнул Дэвид. – Я пытался добиться этого с самого приезда. Ради всего святого, что стряслось?
Ирэн залилась краской:
– Я не собиралась разговаривать с вами до возвращения в «Гермес». Но раз уж вы здесь, можете узнать, что я о вас думаю.
Он остановился:
– Догадываюсь, что ничего особенно приятного. Но это меня не удивляет.
– Еще бы. Ваша мать, не разделяющая вашего трогательного восхищения Дельфиной, просветила меня насчет одной ее лжи, принятой вами за чистую монету!
– Продолжайте, – тихо попросил он.
Ирэн пыталась говорить спокойно, но без особого успеха. И на свет появилась история, как ее рассказывала Амарант, – фальшивая от начала до конца побасенка о том, как она проморгала важное письмо из Скандинавии, эта оплошность могла создать гостинице нелестную репутацию среди шведских турагентов. Что она пыталась скрыть следы и уничтожила письмо в присутствии Дельфины, чтобы защитить себя от любых будущих расследований.
– Да, Дельфина рассказала это мне, но умоляла не сообщать кириа Вассилу. Она жалеет вас и сказала, что не хочет ронять вас в глазах бабушки. Я тоже пожалел вас. В конце концов, неудивительно, что при такой неопытности вы поддались панике.
– Как мило с вашей стороны! И полагаю, вы думали, какая Дельфина добрая, что помалкивает об этой истории. Ну, теперь вы услышите правду, и мне плевать, поверите вы или нет. Это Дельфина забыла письмо, – в то время она была вся на нервах, – а когда я на него наткнулась и показала ей, выхватила листок из моей руки и разорвала на мелкие клочья.
Он остановился:
– Ирэн, как я мог быть таким дураком?
– Значит, вы принимаете мою версию?
– Конечно принимаю! Сейчас, когда знаю вас лучше, понимаю, что малодушие вам не свойственно, скорее нелицеприятная откровенность.
– Почему же не объяснили – например, матери?
– Хотите верьте, хотите нет, весь этот дурацкий эпизод вылетел у меня из головы. В конце концов, какое значение имеет разорванное письмо из Стокгольма, раз туристы приехали и с ними все в порядке?
– Как шведы доказали, что письмо дошло до отеля?
– В день получения за него расписался Геркулес. Как вы, возможно, помните, во время неожиданного нашествия шведов он болел, да и в любом случае он не проверяет корреспонденцию.
На мгновение Ирэн потеряла дар речи. Потом сказала:
– Наверное, мелочно с моей стороны так возмущаться. Но ничего не могу поделать. Честное слово!
– Мне остается сказать только одно – простите. Но я знаю Дельфину гораздо дольше, чем вас, и инстинктивно симпатизирую ей.
– Не сомневаюсь. Вы собираетесь на ней жениться, не так ли?
– Имей я подобные поползновения, то сейчас бы уныло потупился. Последнее время она появляется кое с кем намного бойчее меня.
