— Господи, — молила она, — только бы с Евой ничего не случилось. Пусть она скорее придет.
Она старалась побороть панический страх. Как глупо. Надо взять себя в руки. Она должна думать о детях — она должна заботиться о них, пока не вернется их мать.
Она опять и опять подходила к двери, и наконец услышала звук, которого давно ждала. Шум подъехавшей машины. Приглушенные голоса и легкие шаги на дорожке.
— Наконец-то! — воскликнула Оливия. — Где ты была все это время?
Ева бросила сумочку на стол и опустилась на ближайший стул.
Ее платье было порвано на плече, украшавшая его гвоздика смята, одна нога босая.
— Этот человек! — возмущенно воскликнула она. — Этот ужасный человек!
Оливия закрыла входную дверь.
— Какой человек? Пожалуйста, Ева, расскажи мне... кто это? Что случилось?
— Я должна была догадаться! Мне следовало понять... но я и не предполагала...
Оливия никак не могла дождаться вразумительного ответа.
— Объясни же мне все! Это был капитан Клунс? Он мне никогда не нравился. О Ева, скажи же мне... что он сделал?
Ева закрыла лицо руками и расплакалась.
— Он приставал к тебе? — спросила Оливия, встав с ней рядом.
— Можно сказать и так, — ответила Ева. — Хотя это больше походило на матч по вольной борьбе. Я схватила гаечный ключ и чуть не пробила ему голову.
— О Ева! Как это случилось? Где? Когда?
— Я как будто вся в грязи, — простонала Ева. — Я до сих пор ощущаю на себе его руки.
— Но ты в порядке?
— Да, со мной не случилось того, что иногда называют участью хуже смерти, если ты это имеешь в виду.
Оливия налила Еве кофе, жалея, что в доме нет бренди, как у старой миссис Хадсон.
— Выпей кофе, — твердо сказала она.
Ева вытерла глаза и немного успокоилась.
— Извини, что расплакалась как ребенок, — сказала она. — В клубе я отлично проводила время, там было много народа, а когда мы уходили оттуда, как раз вышла луна. Капитан предложил прокатиться к заливу в такой чудесный вечер.
— Ой, Ева! К заливу при лунном свете!
— Я знаю, что это здесь означает. Но я подумала, что все будет в порядке. Я же не девочка; я сказала ему, что не могу долго задерживаться, но мне бы хотелось посмотреть как выглядит залив при лунном свете, о чем я много слышала. Проедем по дороге, сказала я, и сразу же обратно. Он согласился.
Она замолчала, чтобы сделать глоток кофе, потом вдруг спросила:
— С детьми все в порядке?
— Стефани просыпалась и немного капризничала.
— Наверное, режутся зубки, — Ева поставила чашку на стол и вздохнула. — Я чувствую себя такой дурой, Оливия, просто не могу тебе передать.
— Здесь есть и моя вина. Я не должна была позволять тебе ходить в клуб с этим человеком.
— О, глупости! Как ты могла остановить меня? Ты меня предупреждала, но я тебя не послушалась. Ну, он остановил машину у пляжа. Я согласилась задержаться, пока он выкурит одну сигарету. Знаешь, Оливия, о заливе говорят правду. Он необыкновенно красив при лунном свете. Я была просто счастлива. А потом капитан стал говорить. Я просто не могла поверить своим ушам. Он предлагал мне уехать с ним...
— Уехать с ним? Куда?
— Он сказал, что он продает свой дом и хочет переехать на юг Франции. Ему нравилась Кристина, но, встретившись со мной, он не может думать ни о ком другом. Он не против детей, я могу взять их с собой. Мы поедем во Францию отдельно от него, а там он нас встретит. После того, как я разведусь с Мартином, мы поженимся.
Оливия с трудом могла найти слова от удивления.
— Неужели он действительно вообразил, что ты поедешь с ним?
— Вероятно. Я сказала ему, что я счастлива в браке. Сначала я не восприняла его слова серьезно. Он сказал, что ни один здравомыслящий мужчина не оставит такую очаровательную женщину, как я, одну на полгода. Он сказал, что Мартин меня не заслуживает и может меня потерять. Он сказал, что даст мне все, что я пожелаю. Прекрасный дом. Наряды. Драгоценности. Слуг. Я хотела рассмеяться, все казалось таким нереальным; потом стала беспокоиться, так настойчиво он говорил. Вероятно, мои попытки помочь Кристине были Превратно истолкованы. Я сказала ему об этом. Сказала, что не собираюсь оставлять мужа, тогда он рассердился и обвинил меня в том, что я намеренно завлекла его. Он сказал... я не могу повторить, что он сказал... но он поклялся, что мне придется заплатить за все. Ни одна женщина не может безнаказанно посмеяться над ним. Он схватил меня и стал целовать, вот тут и началась борьба.
— Ой, Ева!
Ева задрожала.
— Тогда я по-настоящему испугалась. Этот человек, казалось, потерял рассудок. Я закричала. Попыталась открыть дверцу и выбраться из машины. И тут мне попался под руку гаечный ключ. Я ударила капитана, кое-как выбралась из машины и пустилась бежать. Тогда я и потеряла туфлю. Я побежала к дороге, но склон был слишком крутой, я поскользнулась и упала, и он снова схватил меня.
Ева поднесла чашку к губам, и стало слышно, как у нее стучат зубы.
Оливия положила ей руку на плечо.
— Не рассказывай больше, если это тебя расстраивает.
— К счастью, тут появился Ларри, — сказала Ева.
— Ларри?
— Да. Как я была рада! Он появился из-за изгороди. Бог знает, что он делал там ночью, но я была так рада, что не задумывалась об этом. Он, видимо, оставил свой «бентли» на дороге. Капитан попытался скрыть правду. Он сказал, что я слишком много выпила и у меня истерика... Он сел в свою машину и уехал. Я приехала домой с Ларри, Бог знает, что он мог подумать. Я попросила его сохранить этот случай в секрете. Он пообещал. Я не хочу, чтобы об этом происшествии узнали в деревне.
— Конечно!
— Я думаю, мы можем доверять Ларри, — сказала Ева. — Я получила хороший урок, Оливия. Я никогда больше не сделаю такой глупости.
Стоя у открытого окна своей спальни, Оливия с грустью смотрела на залитый лунным светом сад и думала о своих сердечных делах.
Вместе ли сейчас Джейк и Мейвис? Наверное, на той старой барже, о которой он говорил. Там они тайно встречаются? Как сказала Мейвис, они проводят время вместе, когда есть желание...
Тут Оливия вспомнила расстроенное лицо Джейка, услышала его голос:
«Оливия, дорогая... не делай нам обоим больнее...» Две картины, нарисованные ею, почему-то не совпадали.
Сбор яблок был в полном разгаре, и сады после многих недель тишины наполнились шумом голосов. Сбор, сортировка и упаковка продолжались непрерывно. Пустые грузовики подходили к сараям, загружались рядами ящиков с яблоками и отправлялись в Лондон. Джейк и Ларри работали с восхода до заката.
