Правда в данный момент он желал еще кое-что, а именно -- набраться смелости и сделать этот последний шаг. Трусом Алексеевский себя никогда не считал. Лжец -- да, манипулятор -- есть такое, но трус -- никогда! И сцепив зубы, Евгений все-таки сделал этот шаг.
Всё оказалась не так уж и сложно, ручка легко поддалась давлению руки и дверь открылась. Перед его взором предстал Воронов в наполовину распахнутой рубашке, сидящий на полу, облокотившийся на диван. Неподвижный взгляд его был устремлен куда-то в пустоту. Жека знал такое состояние друга. Оно всегда накатывало, когда Вит в очередной раз возвращался к ним в квартиру после того, как проверял, жива ли его мать после очередной драки с сожителем. А такие вещи случались поразительно часто, соседи часто звонили Виталию с очередными жалобами на его пьяную мать и ее "друзей". Постоянные пьянки, драки, ссоры с ее ухажерами, вытрезвитель... Такова была жизнь Марины Карповой, а значит и её сына. Евгений знал, через какие унижения Воронов прошел в детстве и иногда даже чувствовал себя виноватым за свое знание перед другом, прекрасно сознавая, что друг никогда не принял бы жалости.
Тогда давно, Жека понимал своего друга. Слишком хорошо понимал, слишком через многое они вместе прошли, слишком многое пережили. Но за то время пока Алексеевский провел в Америке все настолько стремительно поменялось. Да еще и Максимов раскрыл глаза Красавчику на счет того, кто именно был автором того самого договора, по которому Алексеевский не мог долгое время даже покинуть США. Жека конечно догадывался, что Воронов ревнует Дашу к нему, но не думал, что настолько... обида на друга и ситуация с сестрой наложились друг на друга, а нежелание Воронова пойти хоть на какой-то контакт в корне убили желание Евгения хоть как-то оправдать друга. Красавчик понимал головой, что в сложившейся ситуации виноваты все, но чувства порой иррациональны мыслям в голове. Вот в таком дисбалансе и жил мужчина последние годы, тихо ненавидя друга за то, что тот играл его жизнью и вообще допустил такое, но почему-то не желая отпускать ту дружбу, что у них была. Слишком крепко они были повязаны. Поэтому и не смог Жека отдать ту самую папку с интересными данными о Воронове Максимову. Не смог, хотя в порыве очередной ссоры с другом даже позвонил Бесу и договорился о встрече с ним, но явившись туда, не только не отдал папку, но еще и пригрозил Бесу расправой, если тот продолжит копать под Воронова. Вот такая недоместь получилась, вроде и желание и злость есть, но рука не поднимается. А причина банально проста. Жека всегда считал Вита братом, частью семьи, а семью не выбирают, просто принимают ее такой, какая она есть. Может Даша и права, что заставляет их поговорить, но через столько лет молчания, для них разговор был подобен вскрытию давно зажившей раны... придется заново разорвать плоть, чтобы дать в этот раз ей правильно срастись.
- Чем занят? - бодрым голом поинтересовался Алексеевский. Ворон не ответил, лишь продолжил сверлить глазами пустующее место у стола. - Я тебе мешаю?
- Мешаешь, - наконец ответил Вит, - мне мешает то, что ты и Даша вместе. Меня это бесит. Так и хочется свернуть твою шею. А может ее... Даже не знаю, чью больше. Чем занят? Обдумываю, каким образом тебя убить. Быстро или растянуть удовольствие... Думаю, растянуть.
- Я всегда знал, что ты садист, - усмехнулся Евгений.
- Зачем пришел? - грубый голос Воронова, заставил отбросить привычную маску раздолбая.
- Поговорить пришел, - ответил Жека и без приглашения прошагал к дивану и сел рядом с Вороновым.
- Поговорить? Разговоры уже давно ничего не решают, - по-философски ответил Ворон и Жека с удивлением отметил, что Вит с утра уже был выпившим. Не похоже на него. Он мало пил и только во второй половине дня. Слишком хорошо Вит знал, к чему может привести злоупотребление алкоголем.
- А ты не думаешь, что если бы мы в свое время просто поговорили, то можно было бы избежать того, что мы имеем на данный момент? - вопросом на вопрос ответил Евгений.
- А что мы имеем? - язвительно осведомился Виталий, но Жека не отреагировал. Слишком хорошо знал, как друг умело скрывает свои чувства. Но хорошо скрытые за маской беспристрастности чувства, все равно жили своей жизнью, хоть и стали со временем довольно сухими и эгоистичными.
- Дайка подумать, - Алексеевский почесал голову, как бы раздумывая, - мы имеем тебя, который потихоньку становится одним из самых богатейших людей нашего края, а возможно и страны, но при этом совершенно несчастного и пытающегося скрыть этот досадный факт в своем патологическом трудоголизме, отдавая все силы на расширение компании своего отца, а еще есть череда ничего не значащих любовниц и моя сестра, которую ты ненавидишь, но всё равно держишь рядом. Скажи мне, ты счастлив? - не дожидаясь ответа, Женя продолжил: - Есть Катя, которая упрямо повторяет историю нашей матери, унижаясь и совершенно не борясь за себя. А еще она беременна. От тебя. Она счастлива? Не думаю... Поедем дальше, есть еще я, брат Кати и твой лучший друг. По крайней мере, мне так казалось, что мы друзья до тех пор пока не вернувшись из долбанной Америки я не узнал от Кати, что она чуть не умерла, пытаясь покончить с собой из-за тебя... а еще мне Бес поведал, что ты -- мой лучший друг -- именно ты затеял всю ту историю с моей работой в США. И то, что я долгое время не мог вернуться назад, не оказавшись по уши в долгах это твоя заслуга. Ты ведь знал, насколько нужны мне были на тот момент деньги, чтобы покрыть долги по обучению Кати. И ты воспользовался моментом, чтобы убрать меня, как тебе казалось на тот момент, главного соперника за Дашу. Вот только соперником я тебе не был, ты сам так решил. Мы с Дашей были просто друзьями на тот момент. Именно ты все испортил. И сломал жизнь Даше. И поиграл моей жизнью, а ведь просто мог сказать мне, что тебя не устраивало. Но дальше хлеще. Ты, не смотря на то, что я был против, начинаешь жить с моей сестрой, которую не любишь, и даже не уважаешь. Вопрос: ЗАЧЕМ? Зачем это все? Думаешь, я счастлив, наблюдая, как вы с Катей страдаете? Вы дышать друг другу не даете!
- Ты пришел сказать мне, что я моральный урод и мразь? - устало, спросил Вит, не открывая глаз. Его голова лежала на сидушке дивана, сам он не двигался. Со стороны казалось, что смертельно усталый человек просто заснул сидя и говорит во сне. - Можешь не утруждаться, я и сам всё это знаю.
- Дело даже не в том, что я о тебе думаю. Дело в том, что я хочу понять, что произошло, пока меня не было? Что сделало нас врагами? - Жека старался контролировать голос. Правда, старался, но все равно в конце сорвался почти на крик.
- Ты никогда не был мне врагом, - ответил Виталий. - Я никогда так не считал.
