– Надеюсь, что так. Странно слышать это о ней. Но не верить тебе, у меня оснований нет. Что ж, я надеюсь, ты найдешь свою свободу.
Сколько бы книг вы не прочли, сколько бы фильмов не посмотрели, сколько не слушали рассказов друзей под демонстрацию фотографий, вы никогда не увидите Индии, пока не побываете там сами.
Попробуете не дышать, попробуете не смотреть, попробуете закрыться в номере своего отеля. А потом, одолеваемые скукой, страхом и голодом вы, наконец, выйдите на улицу, аккуратно, не касаясь руками каких-либо предметов, людей и животных вы пойдете по узким улочкам, то и дело подскакивая от неожиданности, что вас кто-то коснулся, перескакивая через кучи нечистот, вскрикивая от радости, удивления и отвращения одновременно, вы начнете переживать настоящую Индию. Вы будете плакать, ругаться матом и смяться одновременно. Пока этого не случится, Индия не откроется перед вами. И тогда, от вашего первого вымученного смеха, от ощущения «с меня хватит!» и «я хочу еще!», на вас свалится огромное счастье – счастье быть здесь, счастье жить, чувствовать жизнь и ощущать ее всем своим существом.
Так было в Пушкаре в прошлое ее пребывание в Индии, так случилось в Варанаси. Вэл шла сквозь толпы торговцев, паломников и туристов, находясь на грани истерики и экстаза от нереальности, сакральности происходящего вокруг. Один из самых древних городов планеты, Таинственный Город Шивы, где Жизнь и Смерть идут бок обок, переплетаясь, дополняя друг друга, где нет между ними различия, где одно следует из другого. Весь город пропитан дыханием Смерти, она тут везде – в движении тел умерших, которые были, казалось, участниками дорожного движения, в неповторимом приторно-ужасающем запахе сжигаемой плоти, этот запах пропитал собою все от воздуха до земли. Этот запах, перемешанный с запахом благовоний, специй, подгнивающих фруктов и жарой, проникал в рот и заставлял слезиться глаза.
Немного привыкнув к обстановке и запахам, Валерия направилась на поиски комнаты для проживания. Проблем с жильем не возникло, в первом же отеле она сняла небольшой номер. Бросив сумку и приняв душ, она решила немного прийти в себя от эмоций, захлестнувших по прибытии в Варанаси, погрузившись в воспоминания.
***
Тремя годами ранее.
«- Ну что, пошли к священному озеру Брахмы? Не зря же мы до Пушкара доехали! – Бодро сказал Дима, один из спутников Вэл в этой экзотической поездке.
Она собралась быстро, подождали немного остальных двух друзей, и пошли по многолюдной улочке к священному озеру. Вид белоснежных гхатов (Гхат – (хинди) каменные ступенчатые сооружения, служащие для ритуального омовения и (или) как места для кремации.) озера поразил ее.
Увидев озера, она зачарованно села на ступеньки, не в силах оторваться от воды. Повисла тишина, не было туристов, не было паломников, не было браминов, исчезли друзья, исчез город, исчез мир, только вода и она. Тишина была такой всепоглощающей, абсолютной, что время перестало навязывать свои правила, Вэл погрузилась в неведомое доселе состояние. Чем было это состояние? Трансом, отрешенностью? Какая разница, она была наедине с ощущением божественности окружающего.
– Ты знаешь, где ты находишься? – Незнакомый голос прозвучал рядом, в нем было спокойствие и теплота.
– Да. – Ответила она голосу, не поворачиваясь к нему, продолжая смотреть на воду.
– Дай руку, пойдем со мной. – Перед глазами возникла рука, которую Валерия взяла без раздумий. Они направлялись к самой воде, спускаясь со ступенек.
Обладатель руки и она сели на каменных плитах. А потом он заговорил, о ее прошлом, настоящем, не спрашивая, повествуя. Голос, как эта вода, был глубоким и тихим.
– Что со мной? – Спросила, Валерия, когда голос стих и повисло молчание.
– Тебе надо будет самой понять, что с тобой.
– Я это пойму?
Ответа не последовало, на голову упали капли воды, с руки собеседника, которую он зачерпнул из озера. Затем взял ее руку и погрузил ее полностью в воду. Пальцы, находившегося рядом человека, коснулись ее лба, оставляя на нем алую отметину и рисовое зерно, запястье обвила оранжево-красная нить.
В сознание начали проникать звуки окружающего мира.
– Вэл! Вернись к нам, этот безумный старец тебя загипнотизировал? – Дима тряс ее за плечо. – Ты вообще не отвечала, мы тебя звали, а ты не реагировала. Почему не сказала, что знаешь санскрит?
– Я знаю санскрит? Ты о чем, Дим? Я кроме английского «разговорного», испанского «так себе» и французского «плохого» не знаю ни одного языка. – Она еще не совсем пришла в себя, все слышалось, как будто издалека.
– О том, что ты вон с тем стариком на санскрите говорила. Да брось, притворяться и вообще, пошли к остальным, мы есть все хотим, ты тут час сидела, я уже не вытерпел и пришел за тобой.
– С каким именно стариком я разговаривала? – Когда спутник указал на одного из браминов. Валерия направилась к нему. – Идите, ешьте, я вас догоню.
– Да как ты нас найдешь? – Удивился Дмитрий.
– Дим, здесь одна улица, а не найду, так встретимся в отеле. – Не сказав больше ни слова, она направилась к старцу.
– Извините меня, садху (Садху – (хинди) аскет, святой, йогин, полностью посвятивший себя достижению освобождения посредствам медитации и познания Бога.), – обратилась она на английском. Старец посмотрел на нее и улыбнулся. – Я бы хотела еще поговорить с Вами.
– Я уезжаю через полгода в Варанаси, там меня найдешь для следующего разговора. – Снова улыбался, этот святой человек, глядя на ее удивленное лицо.
– Через полгода? – Вэл была в недоумении, какие полгода? Она через две недели улетает домой, через полгода точно никуда не поедет, у нее отпуск заканчивается и не предвидится еще неизвестно сколько.
– Я буду там чрез полгода, а когда ты придешь ко мне поговорить, на то не моя воля, да и не твоя. Иди.
И она пошла, пораженная, озадаченная. Друзей не искала, ходила по улице, проходя ее неоднократно из конца в конец. Когда ночь опустилась на город – вернулась в отель».
Свидетельство благословения на лбу смылось на следующий день. Шерстяная яркая нить на руке была напоминанием пережитого еще несколько месяцев. Часто дотрагиваясь до нее, Валерия ощущала, как по пальцам пробегало тепло. А потом ее не стало, она не рвалась, ее просто не стало. Но в жизни стали происходить изменения, которые вылились в неодолимое желание, которое привело назад в эту страну.
***
«Вот я здесь, три года потребовалось для того, что бы продолжить разговор. Я не знаю, как зовут того садху, не знаю где его искать. Как я буду его тут искать в этом потоке людей?».
