Саманта посмотрела на него более внимательно. Не похоже, чтобы он был пьян — просто у него усталые глаза. Он был бледным и измученным, к тому же сильно похудел. Глядя на него, она вспомнила, что сама одета неподходящим для приема посетителей образом. Линялые полотняные брюки, старый свитер и вязаные тапочки не слишком красили ее. Кроме того, уже несколько недель она ничего не делала со своими волосами, только наспех расчесывала их. Ни стрижки, ни прически прямые пряди, разбросанные по плечам.
— Как ты сюда попал? — спросила Саманта. Она не могла заставить себя спросить, почему он явился.
— Приехал вот в этой машине, — сказал он, указывая на неприметный черный «Салун», припаркованный у обочины. — И, предваряя твой вопрос, отвечу: я немного выпил только здесь, в местном трактире. Мне нужно было хлебнуть для храбрости, но, боюсь, я хлебнул что-то не то.
— Хлебнуть для храбрости? — недоверчиво переспросила Саманта. — К чему тебе храбрость?
— А ты как думаешь? — устало спросил Мэтью, прислоняясь к двери. — Можно, я войду? Мне нужно поговорить с тобой.
Саманта не двинулась с места.
— Как ты узнал, где я живу?
— Я нашел твой адрес в телефонном справочнике.
— Нашего номера в телефонном справочнике нет.
— О Господи! — Покрасневшие глаза Мэтью смотрели в ее глаза. — О'кей. Я поручил кое-кому найти тебя. Могу я теперь войти? Или мне нужно попросить разрешения у твоего отца?
Саманта облизнула губы.
— Моего отца здесь нет.
— Но ведь это его дом? — осторожно произнес он, и она кивнула. — Ну что ж, — он вздохнул с облегчением, — тогда давай найдем другое уединенное место, где мы могли бы поговорить.
Саманта судорожно вздохнула.
— О чем?
— О нас с тобой.
Саманта невольно отпрянула. Воспользовавшись этим, Мэтью вошел в дом и, прислонясь к вешалке, чтобы удержаться на ногах, закрыл дверь. Затем обессиленно закрыл глаза и схватился за дверную ручку, чтобы снова не упасть.
— Прости, — проговорил он невнятно, открывая глаза, и Саманта, внезапно забыв о своих обидах, подставила ему плечо. Она помогла ему пройти через холл в гостиную. Мэтью опустился на диван. Саманта с тревогой смотрела на него.
При свете он выглядел еще хуже. Глаза были воспалены, а в лице не было ни кровинки. Он откинулся на подушки, как будто не отдыхал уже несколько дней. И хотя она уверяла себя, что все это не имеет к ней никакого отношения, ее сердце переполнило сострадание.
— Твоих родителей нет дома? — спросил он, явно пытаясь скрыть свою слабость, и Саманта решила, что лгать нет смысла.
— Да, — ответила она, — сегодня утром они уехали в отпуск. В Тенерифе.
— Надолго?
— Они уехали на две недели, — ответила она, по-прежнему в нерешительности стоя у двери. — Хочешь сандвич или что-нибудь еще? Ты же с обеда ничего не ел…
— Я ничего не ел уже Бог знает сколько времени, — резко ответил Мэтью. — Сэм… — Он помолчал. — Ты все еще собираешься замуж за Вебстера? Я должен это знать. Я должен знать свои шансы, хватит ли у меня сил вынести…
— Вынести — что?
— Сэм, ну ответь на мой вопрос! Ты еще помолвлена с Вебстером или нет?
Она шагнула к нему. Беспокойство о его здоровье отодвинуло все ее сомнения на второй план.
— Слушай, я приготовлю тебе сандвич, а потом поговорим.
— Ну уж нет! — прорычал он яростно и, опускаясь на диван, силой посадил ее рядом. — Ты прекрасно знаешь, что я люблю тебя. Можешь ты хотя бы не мучить меня?
Саманта не сводила с него глаз. Она ощущала у виска его теплое дыхание, от него исходил запах мыла, сигарет и терпкого осеннего воздуха. Она не видела его несколько месяцев и все же чувствовала, что ей знакома каждая его черточка. Ей нестерпимо хотелось прикоснуться к нему, убрать с его лба длинные непокорные волосы.
— Я расторгла помолвку с Полом, — ответила она. — Несколько месяцев назад… Сразу после той ночи на острове.
— Не может быть! — Мэтью сжал ладонями ее лицо, и она почувствовала, как дрожат его пальцы. — Значит в тот день, когда я приходил в кафе, вы уже не были помолвлены?
Она кивнула.
— Но почему тогда… — Он осекся, но потом все же продолжил: — Это из-за меня? Бог мой, я хочу сказать, я, наверное, разрушил твою жизнь?
Саманта вцепилась в отвороты его куртки. Ей не хотелось ни о чем думать, а только быть как можно ближе к нему.
— Моя жизнь кончилась после того, как ты ушел, — хрипло произнесла она, глядя на него мокрыми от слез глазами.
— Почему ты мне ничего не сказала? — спросил он, гладя ее волосы. — О, Сэм, я думал, что ты этого хотела…
— Я боялась, — призналась она, подняв руки к его лицу. — Я любила тебя… и боялась.
— Ох, Сэм!
С его губ сорвался стон, и он обнял ее. Он прижимал ее к себе так, будто собирался никогда не выпускать из своих объятий. Прошло несколько минут, прежде чем они снова заговорили. Это были минуты теплоты и ласки, от которой замирало сердце. И их поцелуи, поначалу такие нежные, закончились страстным поединком языков.
Наконец он оторвался от нее и прижался лбом к ее лбу.
— Ты же не прогонишь меня снова, правда? — хрипло спросил он. — Я бывал неправ, но ведь можно все исправить!
Да, ей будет нелегко убедить родителей, но она все равно будет с ним. Она не может жить без него.
— Ну, хорошо, — сказал Мэтью, и она почувствовала, что силы оставляют его. — Мы поженимся после того, как я посплю.
— Поженимся?
— Да, поженимся, — ответил он, выпуская ее из своих объятий. — Сэм, не спорь — пожалуйста! Во всяком случае, пока я не высплюсь.
Она так удивилась, что он недоуменно посмотрел на нее, но тут же, отключившись, повалился на диван.
Услышав шум воды, доносящийся из душа, Саманта поняла, что Мэтью проснулся. Она не заметила, когда он поднялся наверх, но дом всю ночь так сотрясался под порывами ветра, что уши уже не реагировали на скрипы и завывания. Она мало спала в эту ночь. Ее мозг лихорадочно работал. Кроме того, одной мысли, что Мэтью спит внизу на диване, было достаточно, чтобы сердце ее билось чаще.
Саманта взглянула на часы. Седьмой час. Не удивительно, что на улице еще совсем темно.
Интересно, заметил ли Мэтью сандвичи и термос с кофе, которые она ему принесла? Во всяком случае, у него хватило сил подняться наверх в душ. Было что-то умиротворяющее и вселяющее надежду в том, что он где-то рядом.
Она старалась не думать о том, что он наговорил накануне, до того, как усталость окончательно сморила его. Он просил ее выйти за него замуж. Казалось бы, она должна быть на седьмом небе от счастья! Но его предложение заставило ее вспомнить, кто он такой. Она любит его, но вряд ли этого достаточно.
