– Зачем? – Сэм пытливо вгляделся в его лицо.
– Мне надо поговорить с твоей мамой.
– О чем?
– Это наш с ней секрет.
Алек заискивающе посмотрел на Либби. Неужели ждет, что она его поддержит? Чего захотел, подумала она. Это его идея, вот пусть сам и выпутывается перед Сэмом.
Либби откинула волосы со своего потного лба. Нужно остыть и успокоиться, чтобы общаться с Алеком. Иначе как заставить его поверить, что ей все нипочем, если он поймет, что она совершенно раздавлена.
– Ты будешь с нами ужинать? – спросил Сэм. – У нас сегодня спагетти.
Алек усмехнулся кривой усмешкой.
– Звучит заманчиво.
Сэм тряхнул головой.
– Так ты остаешься?
– Посмотрим, – сказал Алек.
– Сынок, сбегай ненадолго к бабушке и дедушке, а мы пока поговорим, – обратилась Либби к Сэму.
Мальчик посмотрел на них долгим оценивающим взглядом, как бы размышляя, стоит ли оставлять их вдвоем. Затем, очевидно придя к выводу, что его присутствие не будет способствовать решению вопросов, пожал плечами и пошел было к калитке, но снова вернулся.
– Где Джулиет?
– Я оставил ее с другом. Ее зовут Амалия Уэбстер.
Ясное дело, подумала Либби. Слабая надежда, что Алек приехал лишь для того, чтобы задушить ее в своих объятиях, умерла раз и навсегда.
Следовательно, это будет просто еще одно объяснение – как тогда, в прошлый раз. Внезапно ее охватил неподдельный ужас: а вдруг он намерен добиться ее согласия увезти Сэма?
Эта мысль пригвоздила Либби к месту. Ее бросало то в жар, то в холод; мысли лихорадочно метались в голове, мешая сосредоточиться.
Она смотрела вслед неохотно удаляющейся фигурке Сэма, который все время оглядывался то на Алека, то на нее. Заставив себя улыбнуться, Либби поторопила его, мысленно дав слово никогда, ни за что на свете не отдавать его Алеку – только через ее труп.
Либби резко повернулась и прошла мимо Алека в дом.
– Не стоило беспокоиться, – бросила она через плечо.
Алек последовал за ней и, когда дверь за ними захлопнулась, сказал:
– Вот как ты поступила – не успел я отвернуться, как ты сбежала?
Либби так и подпрыгнула на месте, щеки ее вспыхнули от гнева.
– Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать?
– Только то, что сказал. Я уехал на три дня, а ты исчезла без единого слова. Не оставив записки. «Она просто уехала, мистер Алек. Я не знаю почему». – Он изобразил мягкий багамский акцент Мэдди. – Дьявольщина! Я хочу знать почему!
Не веря своим ушам, Либби оглянулась и посмотрела на него в упор.
– Это ты исчез, Алек, – наконец сказала она горестно. – Не я. Сам подумай.
– Я все могу объяснить.
– Так же, как ты «объяснил» в прошлый раз? – Либби не могла скрыть обиды.
Алек погрузил пальцы в густую шевелюру.
– Нет, сейчас совсем другое дело. Черт возьми, Либби! Выслушай. Ты должна меня выслушать!
Либби развернулась к нему и вонзила яростный взор в его лицо.
– Я? Должна? Это еще почему, интересно знать? Восемь лет назад ты не стал слушать меня!
Лицо Алека исказилось от боли. Он тяжело сглотнул и тихо произнес:
– Я помню. – На мгновение он опустил голову, потом поднял ее и посмотрел ей прямо в глаза. – И буду сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
И Либби вдруг поняла, что он сейчас говорит правду и что ему очень больно.
Тем лучше, пусть пострадает, решила она, стараясь не поддаваться сентиментальной жалости.
Алек потер рукой лицо, качнулся на пятках, затем сунул обе руки в карманы.
– Господи, как все запуталось, – сказал он, задыхаясь, будто ему не хватало воздуха.
– Да, – согласилась Либби. Вздохнув, он покачал головой.
– Даже сейчас я не понимаю, как мог так поступить. Ведь все было бы совсем иначе. Мы были бы с тобой так счастливы… – Он печально посмотрел на нее. – Ясно одно: мне никогда не надо было жениться на Марго.
– Ты любил Марго, – с горечью напомнила Либби.
– Ни черта я ее не любил!
Либби вытаращила глаза, потрясенная до глубины души.
– Что?! Что ты сказал?
– Я не любил Марго, – повторил Алек, четко выговаривая каждое слово.
– Но… но этого не может быть! Ты… ты ведь женился на ней… – Она замолчала, не находя слов.
– Люди не всегда женятся только по любви, – мрачно произнес Алек.
Так это был всего-навсего необдуманный поступок? Мысли Либби опять заметались. Что меняют его слова? Лучше это или хуже?
– Ты женился на ней, потому что она была беременна?
– Да.
– Тогда не вижу никакой разницы, – искренне сказала Либби. – Ты женился на ней, а мог бы и на мне. Мы обе были беременны. Просто она забеременела раньше.
– Я тебя любил, – сказал Алек спокойно. – А… – он помолчал, оглядывая комнату, чтобы собраться с духом, – сделал Марго беременной не я.
Глаза Либби медленно и с сомнением встретились с его глазами.
– Что ты такое говоришь?
– Именно то, что ты только что слышала. Джулиет не моя дочь.
Либби онемела.
Алек повторил. Он смотрел на нее не отрываясь, и в его помрачневшем взгляде мелькнуло нечто такое, что она не могла понять.
– Но ты же только что сказал, что именно поэтому женился на Марго!
– Верно. – Алек начал снова расхаживать по кухне. – Но у меня с ней ничего не было. Она меня даже не интересовала в этом смысле.
– А все эти истории в журналах…
– Враки, – кратко сказал Алек. – Отвлекающий маневр. Марго не хотела, чтобы кто-нибудь узнал, с кем у нее на самом деле роман. Папаша не одобрил бы.
Либби была так потрясена, что не знала, что сказать.
– А кто же?.. – наконец произнесла она и замолкла. Какое, в сущности, ей до всего этого дело?
– Клайв Джилберт.
Она не сразу отреагировала на это имя.
– Клайв? Каскадер? Тот самый, который?..
– Который погиб, – закончил вместо нее Алек. – Делая за меня работу, – добавил он. – Я говорил тебе, что все ужасно запуталось. В тот день, когда мы вернулись из Бэн-Бэя, Марго мне открылась – тогда только я узнал, что она беременна. Она была безумно расстроена, просто сама не своя. Она никогда не отличалась уравновешенностью, а смерть Клайва ее просто доконала. А тут еще выяснилось, что она беременна.
Пальцы Алека сжались. Невидящим взглядом он уставился в окно.
– Марго понимала, что ее отец взорвется, – продолжал он. – Он постоянно твердил, что Клайв ей не подходит, и вообще запретил Марго иметь с ним дело. Вот почему она распространяла слухи, что у нас с ней роман. Потом, когда Клайв погиб и она обнаружила, что ждет от него ребенка, она впала в отчаяние. И пришла ко мне.
Либби смотрела прямо перед собой, силясь понять смысл услышанного. На улице в кронах деревьев жужжали цикады. Мальчик, разносивший газеты, сунул одну ей под дверь.
