стоит доисторический аппарат, медленно поднимает трубку. Набирает номер.
Пока я сижу и кусаю губы в неверии и отрицании.
— Клава, здравствуй! Не припоминаешь… Анна Ефремовна это. Хм… Ну, баба Нюра…
Резко замолкает, а до меня доходит быстрая речь на том конце провода, правда не разбираю, что именно говорят бабушке.
— Но вот и хорошо, что признала, рада, что у дочи твоей хворь навсегда прошла.
Опять молчит, слушает.
— Знаю, что обязана. Вот и звоню тебе. Помочь нужно одной хорошей девушке.
Опять молчит…
— Ну что ты, что ты, Клава, ты мне по гроб жизни не обязана. Не говори так. Но есть просьба.
— Все, что угодно! — говорят так громко, что даже я слышу.
— Так вот, моя просьба в том, чтобы ты к гинекологу записала.
Бабка смеется звонко.
— Да не меня! Ты чего!
— Девушку. Но мне нужно, чтобы она там была, желательно до обеда…
Опять молчит. Слушает ответ. На этот раз не слышу.
— А вот именно до обеда и нужно! Похлопотай. А я тебе больше не позвоню с просьбой…
Опять молчит, а мне почему-то кажется, что там кто-то плачет и быстро чего-то выговаривает бабушке.
— Через год замуж выйдет доча твоя. Не нагнетай. Хороший у нее молодой человек. И цветы его в вазу поставь. Не гоже так обращаться…
Глаза у меня на лоб лезут. Какие цветы?! Бабушка видимо совсем крышей едет.
— Те самые, которые он утром под дверью оставил. Все. Записывай на прием. Вишневская Алина. Карточка там ее должны быть. Если нет, новую организуй. Давай Клава. Утром пришлю я к тебе егозу одну.
Бабушка разворачивается резко и улыбается мне.
— Ну вот и все, Алинушка. С утречка пойдешь на прием. А пока у меня поспишь. Нечего тебе в университет возвращаться. День пройдет, да ночь переспишь с мыслями своими.
Не нужно тебе сегодня со всякими Арсениями встречаться…
* * *
ВАЖНО! ДОРОГИЕ! ПОКА ЖДЕМ ПРОДУ ПРОШУ ПОДДЕРЖИТЕ МОЮ НОВИНОЧКУ!! УЖЕ НА САЙТЕ! ССЫЛКУ ОСТАВЛЮ В АННОТАЦИИ! ГОРЯЧАЯ ИСТОРИЯ ПРО БОССА!
Аннотация к книге "Няня для дочки олигарха"
- Мне нужна няня! Вот и займете вакантное место!
Смотрю в шоке в глаза босса. Хлоп-хлоп. Ничего не понимаю.
— Я и так на вас работаю! Я ваша личная помощница!
— А теперь, Николаева, станешь. Личной… очень личной помощницей! Отныне будешь отвечать за мою дочь.
Глаза босса вспыхивают недобрым светом.
* * *
В то утро я сильно накосячила и мой язва — босс решил взяться за мое перевоспитание. Я подвернулась видимо под горячую руку. Пришлось стать няней для его дочери.
Только вот кто кого перевоспитает — вопрос!
ИСТОРИЮ МОЖНО НАЙТИ НА МОЕЙ СТРАНИЦЕ! Так же в комментариях оставлю сслыку на историю! Прошу очень поддержать новиночку:)
47
Я думала, что не усну, но добрая бабуська сама постелила мне и стоило только голове упасть на подушку меня вырубило.
Проснулась я уже утром.
— Соня, вставай. Или уже. Пора.
Напутствовала баба Нюра, пока я одевалась. Когда я потянулась за сумкой со своими конспектами и уже хотела распрощаться с женщиной получила по пальцам.
— Рюкзак оставь. А то убежишь ведь, егоза. После врача сюда возвращайся. Поговорим о том о сем, я пирожков напеку. С капустой любишь?
Задает вопрос невзначай пока я мучаюсь от того, что уже возможно перегибаю палку гостеприимности женщины.
— Я все съем, баба Нюр. Всеядная я. Особенно на вкусности, — отвечаю улыбнувшись.
— Вот и хорошо, славная ты девушка, добрая, без гнильцы. Такой и оставайся.
Продолжаю улыбаться, не зная, что на это ответить.
— Я тебе с картошкой и с капустой напеку. Аккурат к твоему приходу будут тебя ждать. Иди уже. Не опаздывай. На проходной спросишь Клаву. Она тебя проводит.
Киваю бабе Нюре и выхожу из дома. На остановке маршрутку жду не долго, она приходит как всегда переполненная, но я протискиваюсь и занимаю местечко у окна в самом углу.
Немного начинает подташнивать. Опять. Поутру я слишком остро ощущаю запахи. Особенно неприятно, когда ароматы духов смешиваются и где какой парфюм уже не разобрать, а еще и противно воспринимается слишком острый мужской запах, когда рядом становится потный мужичок.
Я буквально впиваюсь в окно и отворачиваюсь. Мутить начинает сильнее. Поэтому стараюсь дышать ртом, а не носом.
Поездка превращается в какую-то изощренную пытку. На нужной остановке вываливаюсь из маршрутки на улицу и передергиваю плечами.
Вдыхаю воздух полной грудью. Нервозность зашкаливает. Чем ближе я подхожу к поликлинике, тем хуже мне становится. Вероятно, причиной всему переживания.
Я подхожу к старому трехэтажному зданию уже на дрожащих ногах, еле держусь, чтобы не грохнуться.
Отчего-то становится отчаянно страшно. Ведь мужчина, который со мной спал слишком жестоко указал на рамки…
— Я не беременна. Не беременна…
Повторяю шепотом, как мантру, списываю тошноту на духоту, которая была в маршрутке. Мало ли от чего может тошнить. Не всегда виной всему беременность!
Когда зашла внутрь, меня начало уже реально трясти.
На постовой симпатичная женщина, которая оказалась той самой Клавой, проводила меня к врачу, который дал направления на анализы. Пока сдавала время опять тянулось, затем вновь я заняла место в очереди к гинекологу.
Время тянулось. Нервы сдавали.
Когда пришла мой черед, я вхожу в кабинет. А дальше меня оглушает. Все как в тумане. Выхожу из кабинета сама не своя.
Беременна… Я беременна…
Конечно, я это знала еще до того, как гинеколог озвучил вердикт.
Слишком много симптомов. Я все прекрасно понимала, но сознание отказывалось принимать этот факт.
Ноги сами несут меня обратно в дом бабы Нюры.
Я пропускаю маршрутку и иду пешком. Здесь не так уж, что слишком далеко. Мне нужно пройтись, чтобы собраться с мыслями.
Я не смогу избавится от своего малыша. Даже мысли подобной не допускаю. Предложение врача об аборте всколыхнуло душу.
Не мой это вариант. Не смогу. Никогда.
Но осознание, что на моей карьере и учебе сейчас ставится жирный крест не покидает.
Бреду вдоль дороги и по щекам струятся слезы. Я разбита. Одна ночь с презервативом и я залетела.
Молодец, Вишневская. Так повезти только тебе может!
— Как?! Как такое могло произойти со мной?! Это просто невозможно! Одно единственная ночь и…
И только в эту секунду вспышкой в сознании проскальзывает один маленький эпизод той ночи, который стерся, потому что я уже практически отключалась от усталости и от того дикого напряжения, которое взрывалось в сознании огненными вспышками кульминации.
Тогда я кое-что почувствовала…
Прикусываю губу.
Бабуля оказалась права. Не знаю, как ей удалось угадать. Но я понимаю, что защита действительно порвалась. Может не сильно, не заметно для Лекса, не знаю, но мне хватило, чтобы залететь…
Когда поднимаюсь по лестницам, уже глаза ничего не видят, пелена слез мешает, тянусь, чтобы постучать, но дверь открывается еще до того, как я нажму звонок.
— Ну входи, милая, входи. Не плач.
