соцработник. Зазвонил телефон. Женщина, отвечая на звонок, вышла из квартиры, не до конца прикрыв за собой дверь, и Полина, положив Адель в кроватку, осторожно выскользнула в коридор и, убедившись, что соцработник отошла к окну на лестничной клетке и в квартире остались они одни с дочерью, быстро закрыла железную входную дверь, запирая на все возможные замки. Когда Полина надела цепочку на дверь и сделал шаг назад от двери, то послышался первый удар и крик соцработника.
— Открой немедленно, или я наряд вызову!
— Вызывай кого хочешь, — тихо сказал ей Полина и побежала к телефону. Она знала, кому звонить. Знала, что он поможет. Номер Сергея стоял первым в списке. Набрав его, она затаила дыхание и стала ждать. Первый гудок, второй, третий, а потом вызов сбросили. Полина с удивлением посмотрела на экран погасшего телефона и снова нажала на кнопку вызова, но и его тоже отклонили. Только на пятый раз Сергей взял трубку.
— Полина, мне некогда, я перезвоню позже, — строго отчеканил он.
— Серёжа! — закричала Поля, пока он снова не сбросил вызов. — Адель! Её забирают, — сказала и всхлипнула. А так пыталась держать себя в руках, но слёзы оказались сильнее.
— В смысле, забирают? — В голосе Сергея послышались тревожные нотки.
— С утра пришла опека и сказала, что мои условия не подходят для жизни ребёнка и что родительских прав лишают. Я не знаю, что делать, — последовал новый всхлип.
— Так, успокойся и не реви. Поняла? — Полина согласно мотнула головой, но, поняв, что он её не видит, проговорила:
— Да.
— Где сейчас работники опеки?
— На лестничной площадке. Я заперлась изнутри, но они грозят вызвать наряд и силой забрать.
— Не открывай им. Я сейчас во всём разберусь. Поняла?
— Да, — ещё один всхлип и вызов сбросили.
Дочь словно чувствовала, что мамочке сейчас не до неё, и лежала молча в кроватке, смотря, как крутится эмодзи, а Полина в то время переоделась в домашний костюм, заправила кровать. Сходила умылась. Привела себя в порядок. Убрала чистый памперс, который возмутил работницу опеки, помыла бутылочку и включила чайник. От мыслей, что Сергей не сможет договориться и дочь заберут, становилось плохо. Минут через пятнадцать возмущённые крики за дверью и удары по ней прекратились, и наступила тишина. Осторожно подойдя к двери, Полина посмотрела в глазок и заметила, что лестничная площадка пустая. Не было никого. Плохо, что окна выходили на задний двор, а то бы она могла бы точно убедиться, уехали они или нет. Подумала о том, что, возможно, они поехали в полицию и сейчас приедет машина бойцов и вынесут ей дверь, чтобы забрать ребёнка. Но, встряхнув головой, отбрасывая все мысли, Полина вздрогнула, когда в кармане штанов зазвонил её телефон.
— Алло! — Она тут же ответила на звонок.
— Всё хорошо, не переживай. Они больше к тебе не придут. — Как бы Сергей ни пытался быть вежливым, в голосе его проскальзывали злые нотки.
— Хорошо. Спасибо. А ты не узнал, от кого поступила жалоба?
— Нет, — резко ответил он, и Полина поняла, что он соврал. Он знал. Он прекрасно знал, кто это, но сейчас она не стала допытываться. Главное, что дочь осталась с ней. — На всякий случай ты никуда из дома не выходи. Если что-то нужно, закажи доставку, а завтра утром я уже прилечу.
— Спасибо тебе, Серёж.
— Я люблю тебя, родная, и никому не дам причинить тебе или дочке вред. А сейчас мне нужно ещё кое-что решить. Я позвоню позже, хорошо?
— Хорошо. Я тоже тебя люблю.
Сбросив вызов, Полина облегчённо вздохнула и прислонилась лбом к прохладной поверхности двери. На губах расцвела улыбка. Как же хорошо, когда есть кому защитить и побеспокоиться. Сегодня она из дома не выходила. Заказала продукты на дом, которые привезли меньше чем через час. Приготовила обед, прибралась дома и занялась подработкой, которую ещё не бросила.
— Сергей Олегович, подпишите здесь. — Мужчина указал кончиком ручки на строку для подписи, и Сергей, не мешкая, поставил свою подпись. Телефон уже несколько минут вибрировал от входящих вызовов от Полины, но он не мог взять трубку. И с каждым её звонком становилось не по себе. Явно что-то случилось. Не могла она так настойчиво названивать, тем более после того, как он сбросил вызов.
— От меня ещё что-то требуется? — проговорил Сергей, доставая телефон.
— Нет. Все формальности мы с вами уже уладили. Квартира полностью ваша, и можете заезжать.
— Спасибо. До свидания, — попрощался Сергей с мужчиной и вышел из кабинета, попутно отвечая на звонок.
Слова любимой заставили его взволноваться. Ещё несколько минут назад утро казалось ему удачным. Он решил все проблемы с налоговой. Подписал документы о покупке новой большой квартиры, в которую перевезёт любимую и дочь, а тут такое. Сев в машину и сбросив звонок от Полины, с которой он только что разговаривал, Сергей задумался.
— Кто бы мог это сделать? — проговорил он вслух, барабаня пальцами по кожаному рулю, а главное, к кому обратиться за помощью? Позвонить отцу? Нет, он никогда этого не сделает. Тем более у него самого много знакомых со связями, только вот кому именно из них позвонить? И в голове вспыхнула картинка разговора с матерью, когда она говорила, что хочет сама воспитывать внучку. И как бы он ни пытался избавиться от картины этого разговора, не мог. Очень надеялся, что мать не причастна к появлению опеки, но с каждой секундой уверенность таяла. Снова взяв телефон, он набрал номер родительницы. Та ответила не сразу. Пришлось ещё несколько раз набрать номер матери, чтобы та, наконец-то, взяла трубку.
— Сынок, что-то срочное? Мне некогда, — проговорила мать уверенным голосом, но Сергей не спешил выдохнуть от облегчения, думая, что она здесь ни при чём.
— А что ты делаешь? — спросил он не здороваясь. В трубке повисла тишина, которая длилась несколько секунд, за которые Сергей всё прекрасно понял.
— Я-я… У знакомой. Кое-что важное обсуждаем.
— Надеюсь, это не то, как забрать мою дочь?
— Что? Что ты такое говоришь? — голос матери дрогнул, разрушая тонкую нить сомнений.
— Знаешь, мам, я не ожидал, что ты окажешься такой… — Он хотел сказать «мерзкой сукой», но матери такое говорить нельзя. Она же мать. Только вот эта мать не думала, когда шла отбирать у его любимой ребёнка. Кто бы знал, как трудно было ему сдерживать себя в руках. Сергей сильнее стиснул зубы и заговорил снова. — Зачем, мама? Просто скажи мне, зачем?
— Я не понимаю тебя, сын. Что случилось?
— Я просто хочу спросить,
