— Бедная Эвелин, — проговорил Байрон, сочувственно глядя на Даниэллу. — Что ты не смогла сделать из-за меня?
Даниэлла решила довериться ему полностью и заодно поддразнить его.
— Поехать в Америку.
— Что?!
Даниэлла звонко рассмеялась.
— Мне была невыносима мысль быть приглашенной на твою свадьбу, поэтому я решила на год скрыться. У меня уже все было собрано, когда я наткнулась в газете на заметку о несчастном случае с тобой. Еще бы несколько часов, и меня уже не было бы в Англии.
Байрон вздрогнул и крепко обнял Даниэллу.
— Спасибо тебе, Господи, что смилостивился над нами.
Прежде чем позволить ей уйти, он долго и горячо целовал Даниэллу, а потом спросил:
— Когда предположительно мы поедем к твоей маме?
— Сразу после завтрака.
— И что бы ты хотела съесть на завтрак, моя обожаемая Элли?
Но ответить она не смогла, так как Байрон снова закрыл ей рот поцелуем. Когда они наконец вышли из дома, уже подошло время ленча.
Эвелин очень удивилась, увидев Байрона вместе с Даниэллой, но не сделала ни одного, такого привычного для нее в прошлом, язвительного замечания. Вместо этого она спросила, как он себя чувствует. Род тоже был сильно обеспокоен его самочувствием после несчастного случая.
— Как жаль, что вам пришлось сократить свой медовый месяц, — с сожалением проговорила Даниэлла. — Какая ты невезучая, мама! Это, должно быть, было ужасно.
— Не напоминай ей об этом. — Род подмигнул Даниэлле. — У меня было то же самое, когда мы возвращались домой. Что хочешь выпить, Даниэлла? Вина? Байрон, тебе виски?
Байрон с Даниэллой переглянулись.
— Думаю, — произнес Байрон, — сейчас больше подойдет шампанское. И если откровенно, то у нас с собой есть бутылка. — И он торжественно извлек из-за спины бутылку шампанского.
— Мы решили пожениться, — объявила Даниэлла, широко улыбаясь. Глаза ее при этом светились счастьем.
Эвелин вскрикнула от неожиданности, но затем, к изумлению Даниэллы, сказала:
— Я рада за тебя, Даниэлла. — А обратясь к Байрону, произнесла: — Я плохо к тебе относилась. Но теперь я буду гордиться, что ты — снова мой зять.
Род после вопроса о том, как все это повлияло на Саманту, присоединил свои поздравления к поздравлениям жены. Открыли шампанское, произнесли тосты. Потом, когда Даниэлла помогала матери готовить ленч, Эвелин сказала ей:
— Я хочу попросить прощения, Даниэлла, за то, что не разрешала Байрону видеться и говорить с тобой. Он звонил тебе очень-очень часто, но я не всегда тебе об этом говорила. Он много раз приходил к нам в дом, но я от тебя это скрывала. О, мне очень жаль, искренне жаль! Но тогда мне казалось, что я все делаю правильно.
У Даниэллы было такое приподнятое и радостное настроение, что она готова была простить матери все на свете. Ей, конечно, следовало бы знать, что Байрон так легко ее не отпустит.
День пролетел очень быстро. По пути домой Даниэлла сказала Байрону о своем разговоре с матерью.
— Я и не представляла, что ты так много раз пытался встретиться со мной и поговорить.
— Я очень рад, что это Эвелин останавливала меня, а не ты, — улыбнулся Байрон. — Ведь я действительно стал думать, что ты возненавидела меня.
— Я бы никогда не смогла тебя ненавидеть, — твердо сказала Даниэлла.
— Спасибо, мне стало легче. — Он коснулся ее руки. — На долгие годы это будет со мной.
— Даже не смей так думать снова, — проговорила она. — Я всегда любила тебя, Байрон. И эта любовь никогда не пройдет — никогда!
— Можете поцеловать невесту.
Это был самый счастливый день в жизни Даниэллы.
Выйти за Байрона замуж в первый раз было для нее радостью, сейчас же это было неземным счастьем и блаженством. Они были уверены в чувствах друг друга. Им обоим пришлось пройти через многое в этой жизни, и теперь вряд ли что сможет их разлучить и помешать им быть вместе.
Поцелуй длился так долго, что викарию в конце концов пришлось кашлянуть, чтобы напомнить, что вокруг ждут гости и приглашенные. Глаза Саманты увлажнились, когда она наблюдала за молодоженами. Тони же приехать на свадьбу не смог. Он прислал им свои поздравления, сообщая, что очень рад тому, что Даниэлла все-таки правильно поступила. И наконец, Эвелин плакала, как обычно плачут на свадьбах матери невест.
Свадебная церемония закончилась, и новобрачные полетели проводить свой медовый месяц на Санта-Лючию.
— Ты счастлива? — спросил Байрон, когда они вдвоем лежали в гамаке перед его домом на берегу.
— Разве может быть по-другому? Это самое сказочное место в мире. — Да, это была сказка: белый песок, голубое небо, колыхание пальмовых деревьев.
У Даниэллы просто не было слов, чтобы выразить свои чувства.
— Согласен, — произнес Байрон. — Это место очень подходит для тех, кто не имел медового месяца в первый свой брак, не так ли?
— Совершенно верно. — Она крутила на своем пальце золотое кольцо — то свое первое обручальное кольцо, на котором она настояла сейчас. Байрон крайне удивился, когда Даниэлла ухватилась за это старое кольцо. Ему очень хотелось подарить ей новое, которое было бы намного лучше и красивее прежнего, но Даниэлла оставалась непреклонной. Это старое колечко было для нее символом их любви.
— Я очень вас люблю, миссис Мередит.
— И я вас люблю, мистер Мередит. Я сейчас лежу здесь с тобой и думаю, какая же я счастливая, но еще мне интересно: где мы будем жить, когда вернемся домой в Англию?
Все произошло в такой суматохе, что они даже не успели это обсудить. Честно говоря, ей не хотелось продавать свой дом, но, если Байрон будет настаивать, чтобы они жили в Лондоне, она согласна. Ведь если будет счастлив Байрон, то она тоже будет счастлива!
— Мне кажется, что мы должны сохранить оба наших дома, — решил Байрон.
Даниэлла широко улыбнулась.
— Это просто превосходная идея, мистер Мередит. Я так рада, что вышла замуж за состоятельного человека.
Байрон игриво ткнул ее в бок.
— Может быть, нам следует вернуться в тот наш маленький домик, который мы когда-то снимали?
Даниэлла тут же отрицательно замотала головой, задрожав от одной мысли об этом доме.
— С ним связано слишком много плохих воспоминаний.
— Так же, как и много хороших. Миссис Мередит, я обещаю вам и клянусь, что наше счастье в будущем ничто не испортит.
Это обещание было скреплено поцелуем, и Даниэлла знала, что Байрон никогда его не нарушит. Она будет счастлива с Байроном всегда, до конца своей жизни.
— Мамочка, папочка, посмотрите на меня!
