Мать и сестра Леона покинули отель. Миссис Ангели вернулась домой в окрестности Афин, Элени — в Лондон. Из Англии приехала новая горничная по имени Пола и заняла ту квартирку, которую Мелани и Сандра так старательно чистили и мыли. Пола была помолвлена с греческим парнем, с которым познакомилась в Англии. Молодой человек получал там образование, и его избранница решила побывать на Крите, чтобы понять, сможет ли она здесь прижиться. С самого начала у нее сложились теплые отношения с обеими девушками, и мисс Роусон была рада за Сандру, которая теперь не останется в одиночестве.
— И все равно я буду скучать по тебе, — заявила Сандра как-то вечером, когда они сидели в ее комнате.
Мелани только что вернулась от Костагиса и Андролы, дав им последний урок и заодно попрощавшись с ними. Ричард заметил, что прощаться можно и по телефону, но девушка не могла заставить себя так поступить, и ему пришлось смириться с ее временным отсутствием и отправиться прогуляться одному.
Греческая пара высказала сожаление по поводу отъезда мисс Роусон с острова и так сердечно и дружески с ней прощалась, что все забыли про причитающийся ей гонорар. Мелани потом с горечью подумала, что эти два фунта не имеют для нее особенного значения теперь, потому что все ею заработанные деньги перекочевали в карман Ольги Ньюсон, позволив управляющей к тому же успешно опозорить ненавистную соперницу.
— Мы должны писать друг другу, — ворвался в ее сознание голос приятельницы. — И когда я окончательно остепенюсь, мы сможем навещать друг друга.
Мелани согласилась и поинтересовалась у Сандры, когда же та планирует закончить свои бесконечные путешествия и осесть в Англии. Мисс Дженкинс, усмехаясь, начала говорить, что это, возможно, случится очень скоро, но потом задумчиво промолвила:
— Знаешь, я полюбила этот остров. Он будто завораживает тебя, овладевая чувствами и мыслями, так что, возможно, если я смогу найти место поприличнее, я, наверное, останусь на Крите. Работа горничной, конечно, по-своему неплохая и вполне соответствует моим теперешним целям, но я не могу заниматься ею до бесконечности.
— Я согласна — должность служанки довольно бесперспективна, — кивнула мисс Роусон. — А что тебе подошло бы?
— Если честно, я была бы вполне счастлива на Ольгином месте. Думаю, работа администратора оказалась бы мне по силам… — Сандра пожала плечами и затем добавила: — Но мисс Ньюсон здесь лицо постоянное, прочно обосновавшееся на своей должности. Правда, боссу не очень нравится ее авторитарный стиль, но я должна признать, что Ольга — очень квалифицированный специалист, а это для мистера Ангели самое главное.
— Может быть, ты сможешь получить подобный пост где-нибудь еще?
— Если честно, я уже пыталась, — призналась приятельница. — Но меня тут же спрашивают, чем я занимаюсь сейчас. А прислуге, согласись, очень трудно претендовать на большее без весомых рекомендаций.
— Но все в отеле знают, что у тебя огромный опыт. — Глаза Мелани негодующе сверкнули. — Они могли бы, по крайней мере, дать тебе испытательный срок и очень скоро обнаружили бы, как им повезло!
— Спасибо! — Сандра засмеялась и покачала головой. — В Греции немало и более опытных служащих, чем я, они-то и получают престижную работу. Нет, придется в конце концов отправляться назад в Англию. Если, конечно, я не найду по пути такого же парня, как мой араб, и не решу выйти за него замуж.
— Не думаю, что ты станешь женой араба! — рассмеялась мисс Роусон, и приятельница, не без колебания, кивнула, соглашаясь:
— Ты права, традиции жителей Востока слишком отличаются от наших.
Греков тоже можно было причислить к жителям Востока, но образование Леона, полученное в Англии, равенство, с которым он относился к своей сестре, и его интеллигентное отношение к женщинам — все это отличало бывшего жениха Мелани от сложившегося у девушки образа среднестатистического грека, придерживающегося строгих традиций. И лишь когда ей случалось вспомнить о его бурной реакции на разрыв помолвки, она понимала, что он все-таки грек, что его предки были язычниками, безжалостными и жестокими. Долгие годы таить обиду и лелеять в душе ненависть, а затем, без колебаний, ухватиться за возможность отомстить… В глубине души образованного мужчины скрывались примитивные инстинкты, незаметные под внешним лоском и утонченностью. Возможно, размышляла девушка, пытаясь уменьшить боль потери, жизнь ее стала совершенно невыносимой, выйди она семь лет назад замуж за человека, так сильно отличавшегося от нее самой. "Он был бы хозяином положения", — думала мисс Роусон, признаваясь себе, что в семнадцать лет она находила его властность возбуждающей, но совсем не была уверена, что высокомерие Леонардоса возбуждает ее и сейчас.
Однако эти рассуждения были простой тратой времени — между ними все было кончено… Или будет кончено через четыре дня, когда девушка покинет остров и вернется с Ричардом домой, в Англию. Новая жизнь и новое положение… Мелани решила как можно скорее забыть Леона, хотя честно признавалась себе, что обстоятельства ее встречи с бывшим женихом оставили настолько глубокую рану в ее душе, что должны пройти годы, прежде чем шрам от нее исчезнет.
В среду Мелани и Ричард на машине, которую модельер арендовал вместе с шофером, отправились в поездку по острову. Остановившись на короткое время в городе, они побродили по венецианской гавани, наслаждаясь атмосферой рыцарских романов. Перед ними высились золотистые обветренные бастионы, а на глади безмятежного моря спокойно качались яркие каики — двухмачтовые турецкие шлюпки. Солнце поднималось ввысь в лазоревом небе, обещая еще один жаркий день.
— Что это они делают? — Мисс Роусон содрогнулась, глядя на небольшую группу подростков, бьющих только что пойманного осьминога о камни. — Он же живой!
— Конечно живой, — засмеялся ее спутник. — Таким способом они его убивают. Мне странно, что ты не видела этого раньше. По-моему, ты немногое повидала на Крите с тех пор, как приехала на остров.
Мисс Роусон возразила, что прошло не так уж много времени с момента ее появления здесь, и почувствовала сожаление от мысли покинуть этот остров, так и не узнав до конца его красоты.
— Пойдем, — сказала она, не желая больше быть свидетелем жестокости, но Ричард покачал головой.
Он хотел увидеть, как умрет осьминог, медленно и мучительно, что в конце концов и случилось. Девушку охватила депрессия. Что приятного в том, что одно существо вынуждено убивать другое, чтобы выжить? И что хорошего в том, что такие люди, как Ричард, могут получать удовольствие (или его поступок был вызван любопытством?) от наблюдения за таким варварством?
