— Ну, вот мы и одни, — твердо начала она. — Я должна кое-что сказать тебе.
— Даже предположить не могу о чем. — Вид у него был напряженный.
— Думаю, что можешь. — Это было трусливо, но она отвела взгляд. Она смотрела на гравийную дорожку, по которой она шла в тот вечер к залитому светом и украшенному цветами Стрэтайру. — Я не смогу, Дерек. Я много думала, и, хотя ты мне очень нравишься, я считаю, сейчас наша свадьба была бы ошибкой. — Молчание испугало ее. Она чувствовала, что он смотрит на нее. Обернувшись, она мягко спросила: — Разве ты сам этого не чувствуешь?
— Какая разница? Ты уже все решила.
Да, это была ее привилегия. Но он был задет, и его можно было понять.
— Извини, это не просто каприз. Откладывать этот разговор дальше было бы нечестно. Думаю, ты не будешь отрицать, что порой считаешь меня обузой.
— А ты меня кем считаешь? Уж конечно, не таким шикарным, как Ангус Макаллан.
Она должна была держать себя в руках.
— Это подтверждает мою точку зрения. Ты меня совсем не знаешь.
— Пожалуй. — Он нетерпеливо мотнул головой. — Извини, что я был груб в среду. Глупо было требовать от тебя невозможного.
— Ты видел газеты?
— Да. — В его голосе была скорее покорность, чем радость. — Они сказали свое слово. — Он улыбнулся. — Я прощен?
— Конечно. Но это не меняет того, что я сказала. — Казалось, его удивили извиняюшиеся нотки в голосе Мэгги. — Ты мне будешь нравиться всегда, но, пожалуйста, не проси меня выйти за тебя замуж.
— Я не пытаюсь обмануть тебя, дорогая, — небрежно произнес Дерек. — Женитьба не входила в мои планы. Я рад, что мы поняли друг друга.
Она не верила своим ушам.
— Но ведь ты сделал мне предложение. — Как наивно это звучало!
— Я? — Он улыбнулся. — Припомни-ка. Я сказал: «Давай объединим силы». Это ты заговорила об обручальных кольцах.
Дерек был прав. Это было смешно и унизительно, но она с облегчением поняла, что он прав. До чего же она его не понимала! Ей хотелось смеяться.
— Теперь мы понимаем друг друга. Это шаг вперед. У нас нет претензий друг к другу и никаких препятствий. Только ты и я — вместе.
Казалось, он не заметил ее отчужденного молчания.
— Неудобно получается с Келли. Вряд ли ее удастся пристроить куда-нибудь в середине четверти. Ничего, когда наступит время, мы что-нибудь придумаем. Когда ты можешь уехать отсюда? — Его рука обвила ее талию, и она словно проснулась.
— Дерек, ты с ума сошел! Я не имела этого в виду. Как ты мог подумать?..
— Останься со мной, Мэгги. — Взгляд его загорелся. — В следующий раз мы обязательно выиграем!
— Я не понимаю, о чем ты говоришь!
— Макаллан. Я недооценил его. Он не открывает своих карт и играет неплохо. Он пожалел тебя, более того, он влюбил тебя в себя. Не думал, что он на это способен!
— Пожалел меня? — Голос Мэгги дрогнул. — Погоди, Дерек. Что ты хочешь этим сказать?
— Я должен был устроить тебя на это место. — Голос его был беззаботен. — Но ты отказалась. Это подняло наши акции. Мне пришлось поработать с Макалланом. Да, кстати, о Келли и ее устройстве в интернат: не будь ее здесь, ничего бы не вышло.
Мэгги не сводила с него глаз.
— Дочь холостяка, небогатая, воспитывающая племянницу-сироту и рвущаяся в родную Шотландию. Это было несложно. Он был полон сочувствия, и понимал, что усложняет отношения с Трой… Вот он и предложил заехать как-нибудь к тебе и все уладить. Насколько я понимаю, все это время он пытался успокоить свою совесть.
— Я не понимаю. — Голос ее дрожал. — Раньше ты говорил другое. А работа, которую ты нашел для Мака?
Он фыркнул.
— За три дня? Не будь ребенком, дорогая. Я же не фокусник.
— Но ты сказал мне…
— Да, сказал. — Он покаянно вздохнул. — И просил забыть об этом. Это была идея Макаллана — сделать вид, что ты оказываешь любезность Трой и мне…
— Я поняла, Дерек. А твоя идея была заставить меня думать, что я обязана этим тебе. — Еще одно звено в цепи ее послушания, соображала она, еще один повод для благодарности. Дерек хорошо ее знал и хотел быть уверен вдвойне. Без сомнения, его не надо было учить быстро схватывать суть и ловить момент.
Это не очень задело ее. Пожалуй, даже совсем не задело. Но мысль, что она была для Ангуса лишь возможностью искупить грехи, глубоко ранила ее. «Южный Тихоокеанский», голубой свитер, Гленкоу и приглашение в Брэймар — лишь потому, что он жалел ее. Ничто не могло быть унизительнее. Она словно погружалась в болотную жижу. Жалость — что может быть унизительнее для женщины, чем жалость человека, которого она любит?
— Прости, что говорю это тебе. — В его глазах мелькнуло злорадство. — Так уж обстоят дела. Что ты намерена теперь делать?
— Делать? — Это должно было звучать убедительно. — Оставить все, как есть, разумеется. Что же еще? Мне нужна эта работа, а не он.
— Другими словами, ты выигрываешь голову, а я проигрываю хвосты, — кисло прокомментировал Дерек.
Мэгги устала от словесной игры.
— Тебе не на что жаловаться, ты ничего не проигрываешь. Или мы вычитали в газетах разное? Слияние с «Бонни Твидз» состоялось. Ведь я говорила, что так и будет.
Он вскинул голову:
— Повтори.
— Я знала, что все будет хорошо. Я знала, что «Бонни Твидз» не потребуется вся та информация, которую ты хотел получить.
Внезапно наступило молчание. Лицо Дерека побледнело, рука стиснула ее запястье.
— Так ты знала, что происходит? Ты знала про «Бонни Твидз»?
— Да. Но ведь и ты тоже?
— Ты с ума сошла? Зачем, по-твоему, ты была нужна мне здесь?
— Чтобы дать тебе ту информацию, о которой ты просил. Подтверждение того, что Ангус Макаллан подходит им, чтобы они не покупали кота в мешке.
— Я никогда не говорил о «Бонни Твидз».
— Я понимала, что ты не можешь, — уверила она его. — Об этом нельзя было говорить, и я не говорила.
— Когда ты узнала?
— Два месяца назад. Когда Ангус приезжал в Гленкаллен. Он попросил разрешения позвонить и объяснил почему.
— И ты ничего не сказала мне! Ведь ты знала, как это важно! — В голосе его была боль.
— Конечно нет. Это скрывалось. Хотя я предполагала, что ты знаешь, — терпеливо объяснила она.
— На основании чего? — Этот допрос выводил ее из себя. Каждый вопрос был словно пощечина.
— Ты работал на фирму, которая собиралась слиться с ним.
— И это доказывало, что этой фирмой является «Бонин Твидз»?
— Наверное, нет. Разве это не она?
— Это была не она, — с горечью сказал он, подчеркнув «была». — Они выбыли из игры, я потерял деньги. Благодаря твоей идиотской щепетильности.
