Эмилия оказалась в состоянии рассказать даже больше, чем он ожидал.
— Оба, и кардинал Учелли и Винченцо, о котором ты говорила, действительно существовали, — сказала она. — Родившись двойняшками, похожими как две капли воды, они были последними Учелли, обитавшими на вилле Волья.
Винченцо был первенцем и законным наследником поместья. На долю Джулио достались весьма скудные средства. История гласит, что отец вынудил его посвятить себя церкви. Что же касается того события, которого вы были свидетелями или участниками… могу сообщить: был скандал, в котором оказались замешаны Джулио и жена Винченцо. Хотя официально Джулио был признан невиновным в ее изнасиловании, подозрения остались. С его карьерой в церкви было покончено. А женщина, ее имя вылетело у меня из памяти, забеременела… то ли от какого-то мужчины, пока Винченцо был в отъезде, то ли от Джулио, который, по словам ее мужа, овладел ею насильно. Ее отправили в монастырь, где она умерла при родах. Ее ребенок умер вместе с ней.
Вновь Лаура обменялась с мужем взглядами. «Наконец я могу понять свои страхи, свое предчувствие опасности, — подумала она. — Только она исходила не от Энцо, а от Стефано… вернее, от Джулио, который воплотился в нем… в его воздействии на нас», Теперь Лаура могла объяснить и свое нежелание обратиться за поддержкой к Энцо: разгневанный оскорблением, нанесенным его чести, Винченцо покинул свою жену.
— А что произошло с Винченцо после суда и смерти его жены? — спросила она.
Тонкие, в прожилках вен руки Эмилии сомкнулись вокруг чашки кофе.
— Он так и не женился. По слухам, вдовцом прожил здесь, на вилле, до самой смерти. Впоследствии имение было продано его наследниками. Дед моего покойного мужа купил его у знатной ломбардской семьи в году. Энцо знает, а Лаура, возможно, нет, что мы, Росси, потомки сестры двойняшек Учелли — Лючии Маддалены, которая вышла замуж за богатого миланского землевладельца.
Неизбежно разговор вновь вернулся к теме прошлых жизней.
— Не понимаю, какой прок от того, что мы перенеслись в прошлое? Раз оно уже состоялось, — сказал Энцо, — ничего не изменишь.
— Что до меня, то я сожалею, что не расспросила вас об Учелли раньше, — вмешалась Лаура. — Можно было бы избежать многого.
Молчавшая до сих пор Анна подалась вперед.
— Если мне позволят… — начала она.
Все, в том числе и ее свекровь, взглянули на нее с удивлением.
— Мне кажется, если человек переносится в прошлое, — убежденно продолжила Анна, — он не может его изменить… зато может изменить память души. И это очень важно, это помогает заклясть демонов… дает уверенность в настоящем. Вероятно, та эмоциональная травма, которую вы перенесли, необходима для того, чтобы прошлое кануло в Лету. Одного только знания прошлого для этого не всегда достаточно.
Сразу же после ее слов в комнате наступила такая тишина, что казалось: пролетит муха — будет слышно. Ненавязчиво высказанная мудрая мысль требовала размышлений. «Пожалуй, она права, — думал Энцо. — Готов поспорить, что больше не увижу своих ночных кошмаров. Ладно, время покажет». Наконец Эмилия шевельнулась.
— Ну, дети мои, мне пора ко сну, — произнесла она, включая в это обращение и Анну, хотя той было уже далеко за пятьдесят. — Предлагаю вернуться к этой теме за завтраком.
Всегда очень внимательная к свекрови, Анна пошла провожать Эмилию наверх. Лаура и Энцо последовали за ними. Им предстояло провести первую супружескую ночь на вилле Волья. Сожалея, что был резок с Лаурой во время их разговора в кабинете, и памятуя о том, что она чуть не стала жертвой грубого насилия в зловеще ожившем прошлом, Энцо не хотел подвергать ее дополнительному стрессу. Однако он не желал, чтобы яд, влитый в ее душу Стефано, продолжал отравлять ее.
— Теперь… я хочу кое-что сказать по поводу той случайной встречи в Луино… — промолвил он, как только они вошли в его не так давно еще холостяцкие апартаменты.
Ответом было охватившее ее отчаяние.
— Пожалуйста, давай забудем об этом, — предложила она. — Я обещаю никогда не напоминать тебе про Луино.
Энцо любовно привлек ее к себе.
— Возможно, мы знакомы уже столетия, — ответил он. — Но не мешало бы нам получше узнать друг друга хотя бы в этом, последнем веке.
Лаура что-то пробормотала, уткнувшись ему в рубашку.
— Пойдем в кровать и там поговорим, — предложил он.
Удобно устроившись в объятиях Энцо, наблюдая, как лунный свет заливает комнату и играет на белых простынях, вдыхая аромат поздних цветов, проникающий из сада, Лаура слушала, как Энцо объяснял, что та рыжеватая дама, с которой он говорил в Луино, действительно была когда-то не просто его любовницей, а невестой, изменившей ему со Стефано.
— Я не особенно удивился, что после случайной встречи со мной она тут же позвонила ему, — поведал он. — Они оставались любовниками, хотя он потерял интерес к ней, как только я ее оставил. Моя помолвка с ней была ошибкой с самого начала… только я понял это слишком поздно. Признаюсь, что она звонила мне время от времени, но я никаких надежд на возобновление связи ей не подавал. Теперь же, узнав, что я женился, она чуть не сошла с ума от злости.
Он говорил правду. После тридцати трех лет жизни, плюс-минус несколько столетий, Лаура наконец-то обрела свое место.
— Давай любить друг друга, — прошептала она. Энцо не надо было уговаривать. Они разделись еще до того, как легли в кровать, так что не пришлось возиться с пуговицами и молниями. Охваченные любовным жаром, они быстро забыли об окружающем мире. Сливаясь в экстазе, они ощущали себя единым целым. Отныне они принадлежали друг другу не только телом, но и душой — казалось, они платили по старому счету, предъявленному прошлыми веками.
Отдохнув, они вновь заговорили о своем приключении. Лаура надеялась, что теперь она навсегда избавилась от звона в ушах и умопомрачительных видений. Для нее дверь в прошлую жизнь, где когда-то в других обличьях и под другими именами они пребывали вместе с Энцо, захлопнулась. Как ни странно, она даже жалела об этом.
— Теперь нам уже не узнать, сожалел ли Винченцо о том, что бросил Рафаэллу на произвол судьбы, — сокрушалась она, чуть лукаво поглядывая на Энцо.
Он кивнул в знак согласия.
— Знаешь, — добавил он, — мне вообще непонятно, как он, так сильно любивший жену, мог отпустить ее в монастырь. Что из того, что она забеременела от его брата? Ее вины в этом не было. Она любила только мужа. Он многого не понимал, впрочем, как и я. Но рок постарался, чтобы ты снова вышла за меня замуж… и дал нашей любви еще один шанс возродиться.
