История их с Бесом противостояния, наверное, началась еще с самого детства и с каждым годом она круто набирает обороты. Причем Воронов не сделал ничего, чтобы вызвать такую ненависть со стороны Максимова, но тот усиленно ненавидел его, каждый раз пытаясь доставить Виту неприятности. Именно после того, как Воронов защищая себя, избил Максимова, его чуть со школы не выгнали. Виталий до сих пор не знал, каким образом его классной руководительнице удалось успокоить отца Максимова. В общем, после того, как Ворон поставил Дениса на место, всё только ухудшилось и детская неприязнь просто переросла в уже далеко недетскую ненависть. Но Виталий никогда не думал, что ненависть его недруга простирается настолько далеко, чтобы замыслить убийство.
- Вит, - голос Даши прорвался сквозь мысли летающие в его голове, - так о чем ты со мной хотел поговорить?
Дарья выглядела настороженной. Она уже догадалась, что что-то не так. Девушка вообще очень четко чувствовала перепады настроения у Воронова, но сама об этом не догадывалась, слишком рано Виталий научился сохранять внешнее спокойствие, не демонстрируя свои истинные чувства. Это был защитный рефлекс, который спустя годы сросся с ним настолько, что мужчина не мог отбросить его даже ради Даши. Хотя он и пытался, и его попытки вылились вот в эту дерьмовую ситуацию, когда Виталий должен прогнать единственную женщину, которая многое значила для него, лишь бы не сделать ей еще больнее и хуже. Сама ситуация была слишком запутанная. Воронов прекрасно понимал, что Даша слишком уверенна в невинности своей подруги и не поверит ему. Или попытается оправдать. И даже если и поверит, то предложит ему добровольно сдаться полиции. А этого Воронов не мог допустить, нужно сначала разобраться с Максимовым, а потом... Что уж греха таить Вит не хотел в тюрьму, тем более за то, что защищал себя и своего друга. Но всё же он должен попробовать поговорить о Кате, а если... если Даша все же решит ее защищать, то придется расстаться с ней. Для ее же пользы. Но при этой мысли сердце предательски заныло. Не хотел он с ней расставаться, она была его, принадлежала ему...
- Даш, - осторожно начал он, - нам поговорить о Кате.
- Виталь, - терпеливо начала говорить Даша, такой тон она приберегала для тех редких случаев, когда отчитывала его, - мы уже много раз говорили об этом! Я не собираюсь разрывать свои отношения с лучшей подругой только потому, что она тебе не по нраву! Все твои обвинения надуманны! Катя очень хорошая и верная подруга, да она мне почти как сестра! Катя единственная кто был рядом, когда моя мать умерла! Не знаю, почему ты нас пытаешься рассорить, но это у тебя не получится!
Опять двадцать пять! Ну, сколько можно?! Воронов опустил голову, пытаясь придумать аргументы, которые могли бы убедить ее, что Алексеевская просто водит ее за нос. Но сколько аргументов он не придумывал, сколько не указывал Даше на недостатки Кати, та полностью оставалась слепа к его доводам. И это было больно. Больно, когда родной тебе человек не желает слышать тебя.
- Даш, Катя не единственная кто был рядом с тобой тогда, - мягко поправил он.
Дарья нежно улыбнулась ему, так что сердце привычно зачастило. Так всегда бывало, когда она нежно улыбалась ему.
- Я знаю, милый, - ответила она. - Я имею в виду, что она единственная моя подруга, поддержавшая меня в сложной ситуации. Других подруг у меня просто нет, а Катя проверенная огнем, водой и медными трубами.
Воронов потянулся и взял один пирожок, откусил кусочек и медленно проживал. Вкуса он практически не почувствовал. Нужно было что-то предпринять. В последний раз попробовать достучаться до нее.
- Даша, ты же должна понимать, что Катя не так проста, как кажется. Неужели она ни разу не выдала своих чувств или намерений за то время, что вы дружите? Подумай хорошенько, ведь она не раз и не два пыталась меня соблазнить, - напрямую стал высказываться Вит, наблюдая за реакцией Даши. - Даша, она пытается меня шантажировать! Черт! Неужели ты не видишь, что она пользуется тобой?!
Девушка никак не отреагировала, лишь недоумевающе смотрела на него, а потом просто рассмеялась.
- Она пытается тебя шантажировать? - просмеявшись, сказала Даша. - Что за бред?
- Это не бред, - серьезно проговорил Вит. - Хоть раз услышь меня, пожалуйста!
- Нет, это бред, - заявила Дарья, вставая из-за стола. - Я не знаю, отчего ты так не любишь Катю, но наговаривать на нее не позволю! Играй честно!
- Да не играю я, черт возьми! - воскликнул Виталий и с силой ударил по столу, напугав Дашу. Воронов заставил себя успокоиться. Девушка никогда не видела, чтобы он терял над собой контроль, но и его выдержка была не бесконечной. - Я не играю, - повторил он уже спокойнее. - Даша, я не выдумываю, не играю. Я тебе говорю правду! Хоть раз поверь мне, пожалуйста!
- Вит, я тебе не верю, - проговорила она. - Я слишком хорошо знаю, как ты избавляешься от неугодных тебе людей, и повторяю, не наговаривай на нее!
Воронов захотелось завыть. Просто завыть от той боли, которую сейчас испытывал, ведь Даша подписывала приговор их отношениям и даже не знала об этом. И почему? "Из-за того, что Катя для нее важнее", - проговорил внутренний противный голосок. - "Она так и не смогла тебе довериться, а ты не смог соответствовать ее представлениям об идеальном принце".
Виталий поднялся из-за стола, уже зная, что будет делать. Этот шаг был необходим, только оказался очень болезненным.
- Даша, думаю, нам стоит расстаться, - тихо проговорил он, понимая, что это лучший выход из сложившейся ситуации. Так он сможет быть с Катей и это даст ему время на то, чтобы найти улики. Он сможет избежать тюрьмы, он сможет отомстить Бесу... и Кате в конечном итоге.
- Что? - пораженный возглас девушки был подобен удару ниже пояса. Именно такой голос был у нее, когда ей сообщили, что ее мать умерла. - А как же мы? Как же свадьба?
Виталий заставил себя посмотреть в ее глаза.
- Свадьбы не будет, - заявил он. - Я не уверен в том, что наши отношения достаточно глубоки и крепки, чтобы их узаконивать. Я вообще не уверен, что нам следует быть вместе!
Говоря ей эти слова, он мысленно проклинал себя, понимая какую боль, причиняет ей. Не в силах смотреть в ее глаза, наполненные болью, Виталий просто ушел, оставляя ее одну и понимая, что уже ничем не может ей помочь.
Уже на пороге лишь не своим голосом просипел:
