Осчастливив гондольера на манер цветочника, Антонио побежал вверх по бесконечным ступенькам, ведущим ко дворцу. Девушки нигде не было, В звенящей тишине он слышал только стук своего сердца. Слишком пустынно. Никого. Ни прислуги, ни собак. Калитка была открыта. Пустынный дворик. Но, уловив знакомый пьянящий запах, Антонио решил следовать этой бесплотной тропинке и вошел в особняк. Машинально отметив былое богатство комнат, видавших лучшие времена, он дошел до спальни. Огромная кровать с высоким балдахином, застланная черным атласом. Еще не смятые простыни, не познавшие жар сплетающихся тел. Поверх лежала знакомая роза. Комната была проходной, и двери с цветными витражами были распахнуты, приглашая войти на романтичную террасу с видом на Венецию. Вдали виднелись едва различимые шпили Базилики на площади Святого Марка, рядом с Дворцом дожей. Господи, неужели его занесло так далеко?
И тут он увидел Ее. Венецианка стояла спиной к нему, опираясь на перила балкона террасы. Недалеко на столике лежала золотая маска. Тонио сделал несколько неуверенных шагов в сторону женщины. А вот и маска, пальцы с трепетом прикоснулись к гладкой поверхности Dama di Venezia. Очень дорогая вещица, в свете утренних лучей она невыносимо слепила его глаза. С нескрываемым удовольствием он отшвырнул это чужое лицо в сторону. Сейчас у него есть живая богиня из плоти и крови, которой он займется в ближайшую минуту, как только она повернется. И женщина, словно услышав его желание, медленно повернулась.
О, нет! Этого не может быть! На него смотрело уродливое лицо Катарины Дзиани! Антонио потрясенно рухнул на колени, не в состоянии хоть что-то вымолвить.
– Тонио, голубчик! Я так рада видеть такого красивого и достойного мужчину в своем доме. Ты всегда желанный гость и в этом дворце ... и в моей спальне. Особенно в моей спальне. – Неприятный скрипучий голос резал слух, а слова разрывали его сердце.
– Прости, мой дом не так богато украшен, как хотелось бы, но не сомневайся: в самое ближайшее время здесь все изменится! – Тонкие губы старухи растянулись в торжествующей улыбке.
Теперь у него был отличный шанс рассмотреть в подробностях «объект своего желания». Беспощадный рассвет убивал иллюзию этой ночи. Сирена превращалась в чудовище. Множество морщин, дряблая сухая кожа, пакли спутавшихся крашеных волос, сгорбленная спина, колючие бесовские глаза, длинный нос с горбинкой, придавший сходство с хищной птицей. Да, это была хищница, которая завершила удачную охоту и с нескрываемым интересом рассматривала поверженную добычу, что валялась у ее ног. А он то мнил себя охотником. И тут тяжелый туман наконец то рассеялся и он вдруг понял, что в этой погоне за бесплотной мечтой он провел много часов. Уже рассвет, а значит, заветную ночь он провел совсем не так, как планировал, и Франческа с кардиналом не дождались его. Франческа! О Боже... Франческа. Теперь она навсегда потеряна вместе с деньгами Бельтрами. Что это было? Какое наваждение посетило его и лишило разума?
– Ведьма! Вы ведьма! Дьяволица, заколдовавшая меня! Гореть Вам на костре с Вашими дьявольскими штучками! – Тонио застонал от стыда и от отвращения к себе, вспоминая, что именно еще недавно он хотел сделать с ней на атласных простынях.
– Увы, такие чары не в моей власти, мой милый мальчик, а жаль. Но вот сеньор Доменико Грассо...он дааа... Волшебник! – Старуха поднесла к глазам маленький хрустальный пузырек, полученный ею на площади Пьяццо Сан Марко от мужчины в маске Доктора Чумы. – Новые духи. Все, как и обещал. Двенадцать часов гарантированного действия. Абсолютная власть над любым мужчиной. Кокон наваждения и соблазна. – Дзиани зыркнула в его сторону и театрально махнув к мнимым зрителям эпатажно продекламировала – Проверено на несостоявшемся женихе Франчески Бельтрами.
Тут же спешно спрятала за корсажем заветный пузырек и направилась к выходу.
– Прости меня, мой дорогой, но вынуждена тебя оставить. У меня слишком много дел. Надо утешить несчастного отца Франчески, ведь сегодня его дочь лишится наследства за свой дикий поступок и навсегда покинет его, уехав в монастырь. Все доказательства и Ваша переписка с кардиналом уже передана отцу. И сейчас девченка уже в слезах мчится в карете, чтоб стать Христовой невестой. Я тут подумала: зачем возиться с этой строптивой невесткой и тратить на нее силы, когда у меня есть духи от Грассо?! Я сама могу стать вдовой Бельтрами. Вернее сначала новобрачной сеньорой Бельтрами, а уж потом нечаянной вдовой – венецианка засмеялась хриплым ужасным смехом и побежала к лестнице.
***
Антонио лежал на холодном мраморе и чувствовал себя опустошенным. В его руках осталась золотая маска. В его коллекцию. На память. О том, что так хотелось забыть. Она еще источала сладкие флюиды рокового соблазна. Будь проклят Доменико Грассо! Он будет гореть в аду за эти духи. Поверженный мужчина, не сомневался, что это произойдет еще до захода солнца. Катарина Дзиана не оставит в живых того, кто может сотворить такие же духи для кого то еще. А ему оставалось лишь радоваться, что для него этот рассвет не последний в жизни. Зато больше он никогда не станет недооценивать своего врага. И, быть может, он еще возьмет свой реванш... Нацепив дрожащими руками свое вольто, он встал и побрел к выходу. Венеция ждала его в новом дне.
Автор: Sania
Как тяжело на свете жить,
Век выбирая, что любить:
Прекрасных лилий аромат?
Иль запах свеженьких томат?
А может, нюхать мне по нраву
В далях растущую агаву?
Или кокос? Иль ананас?
Или домашний, свежий квас?
Нет, розы аромат нежней.
И что мне выбрать? Что важней?
А если запахи смешать?
А может, лучше не дышать?
Мучителен всегда вопрос,
Что предпочтёт Ваш чуткий нос.
Автор: Елена – Леночка
Маленькое солнышко,
Мамина принцесса,
Машеньке в три годика
Все очень интересно!
Жертвой интереса
Пали тушь, помада
И румян немножко,
Много ей не надо!
У зеркала часами
Вертится, хохочет,
Платья примеряет,
Быть как мама хочет.
На разные прически
Кудри иль косички,
Каждый день заимствует
Ленты у сестрички.
Всего же интереснее –
