Джулия была слишком потрясена, чтобы объяснить Арману, что Ги был с ней на болоте, когда случилось несчастье, а ее молчание означало, что она пытается скрыть место тайного свидания с мужчиной, которого, как она заверяла Армана в Ле-Бо, не любит. Дикая мука, с которой она произносила имя кузена, а также все эти жалобные причитания указывали на то, что она лжет, а Ги слишком много для нее значит.
Джулия продолжала слабо всхлипывать на груди Армана, а он мрачно смотрел вперед. Бьянка неутомимо брела в сторону дома.
В Mac-Боссэ горели все окна. Свет из них лился на толпу сидевших на лошадях мужчин — это были gardiens, вызванные из соседних имений, и весь персонал ранчо. Они кружили под соснами, готовые отправиться на дальнейшие безуспешные поиски, которыми с наступлением темноты бесполезно было заниматься. Марта беспокойно переходила от группы к группе, с тревогой расспрашивая всадников, но те в ответ лишь отрицательно качали головой. Гастона среди них не было — он отправился в госпиталь с человеком, пострадавшим в результате несчастного случая. Оказалось, это был его близкий родственник. Потерпевшего — у него была сломана берцовая кость — привезли на отремонтированном джипе в Мас, где его уже ожидал доктор, а после оказания первой помощи сразу отправили в больницу. Гастон был единственным человеком, знавшим, куда Джулия могла уехать. Кордэ же отрицали, что осведомлены о ее намерениях, хотя их об этом спрашивали еще до появления Бьянки. Потом кобыла нашлась, вся в тине и под седлом, и стало ясно, что Джулия уехала куда-то верхом, упала с лошади и, возможно, утонула.
Когда Бьянка выступила из мрака на освещенный луной двор, неся свою двойную ношу, возглас облегчения пронесся над собравшимися, но затем он перешел в тихий испуганный шепот — люди увидели неподвижную вялую фигуру в руках Армана, и предчувствие беды охватило их. Они подумали, что он привез бездыханное тело. Марта побежала ему навстречу с удивительной для старой женщины резвостью:
— Месье Арман, вы нашли ее? Она… жива?
Он соскочил с лошади, взял Джулию на руки и коротко ответил:
— Почти. Пьер, — окликнул он одного из мужчин, — позаботься о Бьянке, дай ей овса, — и вошел со своей ношей в дом. Марта бежала за ним, как беспокойный спаниель. На лестнице их встретил Марсель — он весь вечер стоял там в ожидании, надеясь услышать хорошие новости. До сих пор исчезновение Джулии скрывалось от ее деда, и старый слуга умолял не говорить ему ничего, пока девушку не найдут живой.
— Мадемуазель? — осведомился он, с тревогой вглядываясь в осунувшееся бледное лицо Джулии. Она безвольно покоилась на руках Армана, склонив голову ему на плечо и закрыв глаза.
— Теперь вы можете сказать хозяину, что она потерялась, но ее нашли, — успокоил слугу Арман. — Я приду к нему через минуту.
Он внес Джулию в ее комнату и положил на кровать. Марта шла за ним по пятам.
— Теперь ваша очередь играть в спасателя, — кивнул ей Арман, — и не смотрите так встревоженно. Она молода и все выдержит. — Он поколебался, затем внезапно спросил: — Ги Кордэ уезжает завтра утром?
— Да, месье Арман, но как он с этим связан? — Марта посмотрела на Джулию.
При упоминании имени Ги девушка беспокойно пошевелилась, и лицо Армана застыло.
— Довольно крепко, я полагаю, — пробормотал он. — Но это их дело, его и мадемуазель.
Арман поспешно покинул комнату, даже не оглянувшись. Марта подошла к Джулии, развернула одеяло и в ужасе вскрикнула, увидев, в каком состоянии была девушка. Раздев ее и обмыв теплой водой, Марта смазала лосьоном следы москитных укусов и уложила Джулию поудобнее.
— Вы сошли с ума! — укоризненно воскликнула она. — Отправиться верхом, навстречу грозе! Наверное, лошадь испугалась и скинула вас?
— Я должна была ехать, — прошептала Джулия, — вы не понимаете, я должна была ехать.
Она должна была ехать, потому что это ее обязанность, долг медсестры. Это была первая ясная мысль, пришедшая девушке в голову. Марта, видя, что она не способна сейчас что-либо объяснить, воздержалась от дальнейших расспросов. Она принесла горячее молоко, и Джулия, сделав несколько глотков, сразу же провалилась в сон. Путаница из ночных кошмаров мучила ее: предательство Ги, появление Армана, который, как она думала, должен был умирать на болотах в тот момент, его внезапная нежность и последующее охлаждение. Усталый мозг Джулии не мог справиться с мучившими ее вопросами. Внезапно она пробудилась в серых лучах рассвета и обнаружила, что не одна в комнате. Около ее кровати сидел кто-то с белыми волосами и густыми кустистыми бровями, закутанный в шаль.
— Дедушка? — прошептала она. — Вы пробыли здесь всю ночь?
— Почему нет? — проворчал старик. — Разве ты не знаешь, как дорога мне? Я не смогу уснуть, пока не удостоверюсь, что с тобой все в порядке.
— Со мной все хорошо, — сказала она, с удовольствием потягиваясь в своей удобной кровати, — вам нет необходимости оставаться со мной.
Он погладил ее по голове скрюченными пальцами:
— Ты же знаешь, я частенько бодрствую по ночам, А теперь спи, еще очень рано.
Джулия взяла его руку в свою и свернулась калачиком, сонно прошептав:
— Я люблю вас, дедушка.
Вскоре девушка снова уснула, крепко сжимая узловатые пальцы старика. Когда она проснулась, был уже день, и дед покинул ее комнату. Марсель бесшумно увез его, не разбудив Джулию. Отдохнувшая и посвежевшая, она вернулась к мучившим ее с прошлой ночи вопросам и поняла шокирующую правду: Ги умышленно завел ее в болотную топь, оставив там в надежде, что ее не найдут. Должно быть, он думал, что, устранив ее, получит Мас. Ги не знал, что наследником Жиля Боссэ станет Арман. Но хотя Джулия и не любила кузена, она не могла поверить, что он настоящий злодей — просто слабовольный. Напрягая свой измученный мозг, она попыталась восстановить в памяти все детали ужасной прогулки и вспомнила, как Ги сказал ей, что нужно возвращаться, а она сама потащила его в трясину. Значит, в последний момент он испугался и решил отказаться от страшного плана, автором которого конечно же была его сестричка.
Теперь Джулия все поняла. Как легко ее одурачили! Она же не понимала, о чем говорит Гастон, а Дениза все представила ей так, будто ранен Арман. Это она поддержала предложение Джулии отправиться немедленно, чтобы оказать потерпевшему первую помощь. Джулия вспомнила, как Кордэ шептались, пока она седлала Бьянку, и свои собственные сомнения в тот момент. Но, напуганная рассказом Денизы о порванной артерии, она очертя голову кинулась в ловушку, забыв, как всего несколько минут назад француженка сказала, что хочет ее смерти. Джулии даже и в голову не пришло, что Дениза может попытаться осуществить свое желание — она была унижена, а это в союзе с безумной ревностью превратило ее в фурию.
