— Пит, пожалуйста, не надо. Я начинаю чувствовать себя виноватой. Я не могу пользоваться твоей добротой.
— Я уже заказал билет на завтра.
— Что?!
— Нет смысла обсуждать это. Сейчас напряженный период, разгар зимнего сезона, но на завтра остался один билет, поэтому я все решил за тебя.
— Ты просто настоящий странствующий рыцарь. Но если то, что сказала Пич, правда и «Кеннеди» в беде, Мартин сейчас… просто смертельно раненный зверь.
— Жаждущий где-нибудь затаиться?
— Да. И я знаю, куда он отправился! Я поеду за ним.
— Одна?
Почувствовав внезапный порыв дикого счастья, невыразимый, но и неоспоримый, она громко рассмеялась:
— Мне придется поехать одной, раз остался только один билет.
С самого начала своего длинного путешествия Вики была абсолютно уверена, что в конце его она найдет Мартина. Но что она будет делать, когда разыщет его, она еще не знала. Это будет зависеть от обстоятельств или от вдохновения. Он нуждался в ней; она разыщет его, и все будет хорошо.
Восторг сделал ее самоуверенной. Она была «вне себя», как говорила ее бабушка, и это помогло ей избавиться от Лестера. Она подробно расспросила его по поводу телефонного сообщения от Пэт, которое так и не дошло до Мартина, и хотя Вики не могла прямо обвинить в этом Лестера, она была абсолютно уверена, что он перехватил его по неизвестным ей причинам. Он никогда не любил ее и все время создавал ей проблемы в своем особом, ненавязчивом, стиле. Также она расспросила его о Стефани. Эта женщина никогда не устроилась бы в квартире с такой непринужденностью, если бы ей не намекнули, что хозяйка дома исчезла и, возможно, не вернется.
Как раз перед звонком Пита, который должен был отвезти ее в аэропорт, Вики вызвала Лестера и вручила ему чек с зарплатой за полгода, сказав ему, что в его услугах более не нуждаются.
Лестер бесстрастно взял чек, его плоское лицо ничего не выразило. Он слегка поклонился и вышел из комнаты, зажав чек между пальцами. Когда за ним закрылась дверь, она облегченно вздохнула, как обычно вздыхает тот, кто выходит на утренний воздух после ночи, проведенной в переполненном поезде. Тень исчезла. Ей хотелось петь и танцевать, как будто комнату внезапно залили потоки солнечного света.
В аэропорту Пит вложил ей в руки конверт:
— Американские доллары, милая. Тебе они там понадобятся. Возможно, это незаконно, но все-таки возьми их.
— Я не могу принять от тебя деньги, Пит.
Он выглядел серьезным, хотя его глаза смеялись.
— Разумеется, нет, мадам пуританка. Это долг, который ты должна будешь отдать во время моего следующего визита в Англию.
— Я немного беспокоилась насчет денег, поэтому принимаю их с благодарностью. Ты добрый и заботливый, благослови тебя Господь. Мы скоро увидимся снова? Чтобы я могла отдать тебе долг?
Он наклонился и слегка дотронулся губами до ее лба, его глаза больше не смеялись.
— Я постараюсь не приезжать как можно дольше, малышка.
И только на борту самолета Вики почувствовала, как она взволнована. Она чувствовала себя словно маленькая девочка, направляющаяся на праздник. Она страстно желала, чтобы праздник начался, и в то же время была напугана.
После самолета Вики пересела на автобус, а затем на электричку, такую же чистую, красивую и элегантную. После этого она оказалась на крошечной горной железной дороге, которая чудесным образом поднимала ее все выше и выше к снегам, и в конце концов она села в конскую упряжку с колокольчиками, так как уже не было той усыпанной цветами дорожки вдоль реки, ведущей от станции к деревне.
Она очутилась в сверкающем мире, похожем на рождественскую открытку, с ослепительно голубым небом. Пахнущие смолой ели, нагруженные снеговыми шапками, отбрасывали на снег глубокие синие тени. Красные остроконечные крыши теперь были спрятаны под толстыми белыми одеялами, которые сверкали в солнечном свете. Крепкие маленькие лошадки закидывали головы под дугами, увешанными маленькими колокольчиками, и живо перебирали копытами. Возница повернулся с ухмылкой, указывая на что-то своим кнутом. Как игрушка, как мечта, впереди лежала деревня. Вот и церковь, где Илья-пророк возносился на небо в швейцарской тачке; вот и маленькая гостиница, где она должна найти Мартина.
Внезапно ей стало плохо от волнения, и она задрожала под толстыми коврами.
Когда хозяин отеля, добродушный толстяк, сказал ей, что герра Кеннеди здесь нет, она ему не поверила. Он даже перестал жевать зубочистку и качал головой до тех пор, пока его подбородки не затряслись.
— Но он должен быть здесь! — настаивала Вики. Хозяин красноречиво развел руками:
— Мне так жаль, мадам.
Вики отвернулась, глядя на яркий плакат, рекламирующий швейцарские железные дороги, и быстро заморгала.
Если Мартин не приехал сюда, все ее расчеты оказались неправильными. Теперь она понятия не имела, куда он мог направиться. Ей придется переночевать здесь, а затем она попытается съездить в гостиницу в Монтрё. Затем она вдруг подумала, что начался зимний сезон и отель, возможно, переполнен. Она снова повернулась к стойке. Хозяин взирал на нее с сочувствием.
— Ну, разумеется, мадам, мы найдем для вас комнату на ночь. У нас здесь не такой модный курорт, сюда приезжают лишь те, кто нас знает.
Он позвонил в колокольчик. К ним подошел портье в зеленом суконном переднике, и хозяин заговорил с ним на местном диалекте. Портье нерешительно взглянул на Вики и стал что-то живо доказывать хозяину.
Мужчина потер свой тройной подбородок. Какая-то часть ее сознания размышляла о том, как он определяет, какой подбородок настоящий. Наконец он с сомнением заговорил:
— Якоб сказал мне, что у его тетушки остановился один англичанин. Он приехал вчера и попросился переночевать. Он выглядел очень больным. Сегодня он лежит в кровати, и они послали за доктором. Может, это ваш муж, мадам?
В ней вновь вспыхнула надежда.
— Вы сказали, что он приехал вчера? Где это место?
— У герра и фрау Стайгер. Пожилая пара, весьма почтенная. У них маленький магазинчик. — Он взял ее за руку и повел к выходу. — Вон там наверху, на углу, лавка, в которой продают — как это называется — чашки, сковородки, щетки…
Но Вики уже спешила туда, скользя и спотыкаясь на твердом насте. Интуиция не могла ее подвести. Она чуть-чуть не дошла, вот и все. Не дошла до того магазинчика, где Мартин купил колокольчик.
Пожилая пара была в восторге, когда увидела ее. Фрау Стайгер вытерла руки о передник и поспешила к ней, тараща выцветшие глаза. Ее розовое морщинистое лицо было похоже на уорчестерское яблоко, которое слишком долго хранили.
