— Я мог бы обнимать тебя всю ночь и не желать большего. Я люблю тебя, cherie. Иногда мне кажется, я родился для того, чтобы любить тебя.
Дженна ничего не ответила, но начала расстегивать его рубашку, лаская ладонями его грудь, и вскоре Ален уже не сомневался в ее чувствах.
— У меня еще никогда такого не было, — смущенно призналась Дженна, и Ален улыбнулся, пригладив ее волосы.
— Знаю, cherie. Ты все та же девочка на велосипеде.
— Нет, я стала смелее. — Дженна улыбнулась, глядя ему в глаза. В ней нарастало возбуждение, наполняя обжигающим жаром, но вместе с ним приходило умиротворение и радость — потому что она была в безопасности, находилась в своем доме. Она попыталась облечь свои чувства в слова. — Мне так спокойно и свободно… — прошептала она.
— И так будет всегда, — ответил Ален, сопровождая свои слова нежным взглядом. От его ответа по телу Дженны прошла дрожь, а ее соски затвердели от прикосновения его сильной ладони.
— Ален! — беспомощно простонала она, и Ален привлек ее к себе, закрывая рот губами, целуя ее жадно и торопливо, а Дженна порывисто подалась вперед, к его ищущим рукам. Его низкий стон подсказал Дженне, что Ален блаженствует. Тихим голосом он прошептал, почти касаясь ее губ:
— Наконец-то, Дженна… Кажется, я ждал тебя целую вечность. Viens, ma cherie.
Она вскрикнула, когда он овладел ею. Ощущение было таким, словно ее пронзил огонь, мгновенно обратившись в согревающее тепло. Она обвила руками его шею и крепко прижалась к ней, прикасаясь губами к его лицу, пока их движения не стали согласными и яростными в окружении слепящих огней.
— Я люблю тебя! — выдохнул Ален, крепко удерживая дрожащую Дженну, пока она не расслабилась рядом с ним, погружаясь в блаженную дремоту.
— Почему мне всегда казалось, что мы были знакомы прежде? — спросила Дженна, когда ритм ее сердца замедлился, а руки Алена скользнули по ее телу с настойчивостью собственника.
— Вероятно, потому, что я подолгу смотрел на твой портрет, — предположил он с удовлетворенной улыбкой, — Я знал твое имя как свое собственное. Наверняка настойчивые мысли передаются по воздуху.
— Когда мы впервые встретились, мне показалось, что весь воздух вокруг искрит, — заметила Дженна. Она обнаружила, что вне его объятий чувствует себя совсем не так уверенно, и подвинулась поближе, когда Ален откинулся на подушки. — Ты был так сердит, когда увидел меня.
— Вот тут ты ошиблась, — насмешливо заявил Ален. — Я был изумлен, увидев, что ты ничуть не изменилась, и встревожился.
— Встревожился? — Дженна удивленно взглянула на него, и Ален нагнулся, целуя ее в кончик носа.
— Слишком сильно, — признался он. — Моя прекрасная белокурая Дженна превратилась в женщину, которую можно желать. — Туг вдруг он грустно рассмеялся. — Я расстроился не на шутку, когда узнал, что ты успела обзавестись дружком. К моему изумлению, я обнаружил, что способен ревновать. Я постоянно думал о тебе все эти годы, а целовал тебя какой-то чужак.
— Для меня Глин не был чужаком, — возразила Дженна. Было так приятно лежать рядом с Аленом, принадлежать ему, зная, что он думал о ней всегда.
— Меня это не очень утешало, — произнес Ален. — Я должен был увезти тебя от него, постоянно видеть тебя рядом. Вот почему я настоял, чтобы ты приехала во Францию. Кроме того, я рассчитывал, что исцелюсь от помешательства.
— Значит, ты решил использовать меня как лекарство? — с притворной угрозой спросила Дженна, и Ален вновь обнял ее.
— Лекарство сработало. Ты заняла в моем сердце место, которое всегда ждало тебя. — Обвив рукой ее шею, Ален приподнял Дженну. — А ты боролась со мной с первого момента нашей встречи.
— Я просто испугалась. Мне казалось, что ты притягиваешь меня как магнит, и потом, у тебя была Клодина.
— Значит, ты ревновала, дорогая?
— Только не сразу поняла это, — робко отозвалась Дженна, и Ален усмехнулся, но тут же посерьезнел, взглянув ей в глаза.
— Никакой Клодины не было, — решительно заявил он. — Не было никогда.
— Ну, все равно были другие женщины, — обиженно начала Дженнаг но он заставил ее замолчать, целуя так властно, что Дженна вновь задрожала.
— Больше других женщин не будет, — пообещал он. — Я обрел своего ангела.
Некоторое время они лежали, обнявшись, постепенно поддаваясь сладкой дремоте, но, как только руки Алена сжались, и его губы вновь стали настойчивыми, Дженна взглянула в его темные глаза.
— Ты говорил, что у матери был другой мужчина, — тихо напомнила она. — Говорил, что мой отец знал об этом. Нед Кларк утверждает то же самое, но я никого не помню.
— Твоя мать была очень скрытной, — произнес Ален, лаская губами ее щеки. — Где уж тебе было знать о таких вещах. Когда мои детективы разыскали тебя, они раздобыли информацию и о личной жизни твоей матери. Этот мужчина был женат и предпочел остаться с женой.
— Значит, мама проиграла, — пробормотала Дженна.
— И была раздосадована, — подтвердил Ален. — Думаю, она стала вымещать зло на Расселле, хотя он ни в чем не был виноват. Ей доставляло странное удовольствие мучить его, настраивать тебя против него. Ты, разумеется, даже не подозревала причины ваших частых переездов. К тому же, сперва ты была слишком маленькой и не могла возразить, а потом, cherie, тебя просто запрограммировали на бегство.
— Пожалуй, да, — согласилась Дженна, и Ален еще крепче прижал ее к себе.
— Теперь ты никуда не сбежишь, — повелительно произнес он. — Я нашел тебя и больше не отпущу. Ты дома, ты в безопасности — в моих объятиях, там, где твое место.
Дженна улыбнулась ему, и лицо Алена выдало его желание, глаза заблестели. Зажмурившись, Дженна прильнула к нему.
— Я снова хочу тебя, — выдохнул он. — Не знаю, наступит ли такое время, когда я смогу смотреть на тебя спокойно. Подозреваю, что не наступит.
— Ничего, я потерплю, — вздохнула она, расслабляясь в его объятиях.
Дженна долго ждала момента, когда будет принадлежать ему, но даже не предполагала, что любовь захватит ее с такой силой. Губы Алена крепко прижались к ее губам, и Дженна почувствовала нарастающую страсть. Завтра они обо всем расскажут Маргарите, сонно подумала Дженна. Они вернутся в Париж, в великолепный дом, но она никогда не утратит чувства благодарности к уединенной ферме — потому что здесь обрела отца и… мужа.
— Я счастлива, — прошептала Дженна. — Я все-таки получила наследство, и этим наследством стал ты.
— Мой ангел, — хрипло произнес Ален, отводя со лба ее волосы, — конечно, я. Ты мне суждена судьбой, и наконец то, что было предопределено, свершилось.
