— Дорис, — почти жалобно протянул он.
Она почувствовала нетерпение в его голосе, какое-то неясное сочетание мольбы и укора, самопорицания. Женщина подняла голову — их глаза встретились. Тед не пошевельнулся, не оттолкнул, но и не притянул к себе. Он позволил ей решить самой, как далеко зайдет всепоглощающая страсть.
А Дорис хотела его всего-всего.
До капли.
— Когда тебя ждет дочь?
Дорис подняла кисть Теда, чтобы увидеть часы, и вздохнула.
— Я обещала прийти в десять-одиннадцать.
Он решил уточнить время: стрелки показывали половину одиннадцатого.
— Как жаль, что ты не можешь остаться на ночь.
Она села в постели — с взлохмаченными волосами, сонная, томная и влюбленная до конца.
— Извини, милый, но я не могу ни остаться, ни пригласить к себе, пока Кэт дома.
— Понимаю. — Это было бы неприлично и создало бы дополнительные проблемы с Элизой Джеймсон, если бы она узнала, что ее дочь развлекается с мужчинами по ночам в одном доме с Кэт. Он даже и не думал просить ее об этом. И все же, как чудесно было бы проводить ночь за ночью вместе. Чтобы не приходилось вскакивать сразу же после занятия любовью, одеваться и отвозить любимую домой.
Но только одно могло позволить им спать вместе каждую ночь — это брак. Если они поженятся и будут жить рядом с Кэт. Если они станут семьей.
Брак… А что, если он соберется с духом, чтобы просить ее руки, а ей достанет его и собственной любви, чтобы принять предложение? Что, если по прошествии десяти лет и после таких метаморфоз в их жизни Дорис Джеймсон наконец — и навсегда — станет его женой?
Когда-то он уже обдумывал это — только слишком легкомысленно, не готовый или не сумевший добиться своего. А ведь отчаянно жаждал брака с Дорис, но так же безнадежно, как и прожил всю жизнь, как желал бы видеть во здравии своего отца и иметь нормальную любящую семью, как хотел бы недопущения ошибок, совершенных в отношении Джуди. Постоянно хотеть и не иметь. Нуждаться и не получать.
Если бы он попросил тогда Дорис выйти за него замуж, она все равно убежала бы к Грегу. Опомнившаяся вчерашняя девица и выскочила за него так быстро, что голова пошла кругом, а ей — лишь бы не думать о браке с Тедом.
Но то было десять лет назад. Сейчас она уже не прежняя наивная и напуганная девочка, не пытается убедить себя, что любила Грега.
Однако и в любви к своему первому мужчине пока не торопится признаться.
Дорис выскользнула из постели и по пути к ванной комнате собрала свою одежду. Платье, колготки, нижняя юбка и лифчик лежали там, куда были брошены, напоминая о стриптизе. Пока она была в ванной, любовник оделся и ждал ее в гостиной.
Что, если он попросит ее выйти за него, а она ответит отказом? Что, если считает, что он годится лишь для того, чтобы проводить с ним время, развлекаться в койке, но не подойдет ей как муж или как отчим для дочери Грега? Может, она предпочитает оставаться скорбной хранительницей памяти о погибшем, а не создавать новую жизнь с ним, Тедом?
Не находя ответа, он остановился перед полкой с фотографиями. Вот отец — образцовый глава семьи, которого только и можно представить. Вот Грег, не получивший никакого шанса показать себя преданным и любящим семьянином. А это — Джуди. "Она симпатичная, — сказала Кэт, потом бессознательно добавила: — Похожа на меня". В самом деле, сестра была симпатичной, такой тонкой и женственной, такой милой, ласковой и печальной одновременно. И действительно, есть определенное сходство с Кэт. У них одинаковый цвет волос и глаз, то же, не по возрасту умудренное выражение во взгляде. Совпадение, разумеется. Такое ему известно. В первые месяцы жизни в Виргинии, в Норфолке, когда на глаза попадалась женщина с короткими каштановыми волосами, глубокими темными глазами и загорелой кожей, он вздрагивал всякий раз, воображая на мгновение, что видит перед собой Дорис.
Всего лишь совпадение.
— Как я выгляжу?
В дверях спальни красовалась очаровательная, готовая к парадному выходу напомаженная дама. Ее вопрос был вызван не восхищением собой, а, скорее, обеспокоенностью.
— По мне очень заметно, в чьей койке я провела последние два часа?
Любовник удовлетворенно сострил:
— Ты выглядишь, как женщина, которая весьма старательно отлюбила все, что возможно за столь короткое время.
— Так это заметно? — Она попыталась изобразить уже явное смущение, но это не очень-то получилось — ее выдавал восторг, светящийся в глазах. — Я готова.
Он забрал дамскую сумочку с кофейного столика и, пройдя в переднюю, с сожалением распахнул перед гостьей дверь.
Подсаживая ее в машину, он заметил:
— Ты пахнешь, как я.
— А ты благоухаешь мною. Никто и не заметит разницы.
Обратная поездка была слишком короткой.
Войдя к себе, Дорис переговорила с соседкой, поджидавшей ее на веранде и уже уложившей Кэт спать. Проводив безотказную няньку, гулящая мать подошла к возлюбленному, неловко переминавшемуся перед расставанием.
— Ну, мне пора домой, — уныло произнес он.
Она схватила его за руку и притянула к себе.
— А нужно ли тебе возвращаться?
— Нам обоим пора уже баиньки.
— В одно время, но в разных постелях, — печально улыбнулась женщина. — Как несправедливо, а?
Да уж какая тут справедливость!
— Завтра приходи обедать к нам.
— Может, вывезем куда-нибудь Кэт?
— Нет, приходи, я приготовлю обед. Побудем дома, предаваясь ленивой расслабленности.
Побыть… предаться… с Дорис.
Да он не приедет, он примчится!
— Есть, мэм! — по-уставному гаркнул Тед так, что полуночница, встревоженно глянув в потолок, прижала палец к губам бравого сержанта. Втянув голову в плечи, он на цыпочках направился к выходу и, спустившись на пару ступенек, потянулся, чтобы поцеловать гостеприимную хозяйку. Обвив шею любимого руками, неугомонная впилась в его губы и язык. Она заряжала энергией секса, источала его вкус, воспламеняла желание. С неутоленным чувством жажды он оторвался от нее и спустился с крыльца.
— Спасибо за сегодняшнюю ночь. Увидимся завтра.
Полуночный гость пересек уже половину лужайки, когда она тихо окликнула его:
— Тед! А сегодня у нас лучше получилось, а?
Он ухмыльнулся.
— Ага. Все было прекрасно. Пусть так будет и в ближайшие десять лет.
Только на этот раз вместе.
Следующие десять лет, и еще десять лет, и еще…
Во вторник вечером он обедал у Дорис дома. В среду вывез мать и дочь в ресторан. Сегодня они снова посидели за домашним обеденным столом. Это входит в приятное расписание их встреч, к которому легко привыкнуть, задумался Тед. Черт, он уже привыкает. Так можно бы прожить и всю оставшуюся жизнь. А лучше бы это стало их общей семейной традицией.
