Платье было изумрудное, с закрытым воротом, оно придавало ее коже чистоту фарфора и оттеняло шелковый каскад волос. Она подкрасила глаза лиловыми тенями. «Не хочу, чтобы он запомнил меня в брюках», — по-детски подумала она и открыла дверь.
— Очень мило, — сказал Ангус одобрительно. — Я часто думал, что зеленый должен быть вам к лицу! На днях мы съездим в «Бонни Твидз» и посмотрим, что у них там есть. Однако дела прежде всего. На какой срок я могу рассчитывать? Три недели?
Это был удар.
— Чтобы я освободила «Крошечный домик»? — сухо спросила Мэгги.
— Ну, не сердитесь. Это вполне возможно, если только приложить усилия. Садитесь, я вам докажу.
Домики были обставлены экономно. В гостиной каждого стоял диван, который при необходимости можно было разложить.
— Сегодня День доверия, Ангус, — сказала Мэгги, садясь. — Не будем ссориться. Я выеду на следующей неделе.
— Выедете, может быть. Но въедете ли? — уточнил Ангус. — Сомневаюсь, хотя постараюсь сделать все, что можно.
— Куда?
— В мою постель.
Теперь она точно знала, что все это ей снится. Весь мир сузился до его лица, мальчишеского лба, рыжеватых бакенбардов, насмешливых зеленых глаз.
— Вы забыли одну маленькую вещь. Разрешение на брак.
Щеки Мэгги пылали, каждый удар сердца отдавался болью.
— Вы говорите обо мне? — запинаясь, спросила она.
— Господи, о ком же еще? Мы довольно часто обсуждали этот вопрос.
— Обсуждали этот вопрос? Нет, кто-то из нас спятил.
Его лицо побледнело.
— Скажи мне только, ты согласна? Остальное потом.
— Я согласна, Ангус, — торжественно сказала она. — Когда угодно. Но лучше бы поскорее, пока ты не передумал.
…Прошло немало времени, прежде чем они смогли продолжать.
— Я думал, мы достигли взаимопонимания. В то воскресенье в Гленкоу ты попросила не торопить тебя.
— Я говорила о Трой. Ты спрашивал меня про твои шансы с Трой, а я посоветовала ослабить давление.
— О Трой? Теперь я понимаю, что ты не только красивая, ты еще и глупая. Женщина, ты же видела, как я шарахаюсь от нее.
— Но все говорили, что ты хочешь на ней жениться.
— Все?
— Ну… Дерек, и миссис Макаллан, и сама Трой. А она не хочет. Она хотела работать в Африке.
Его лицо больше не смеялось.
— Это старый трюк, моя дорогая. Она сбивала тебя со следа. И в то же время играла на твоем сочувствии.
Это было похоже на правду. В сущности, Трой об этом и говорила во время последнего краткого приезда. Теперь становились понятными многие странные события, начиная с путаницы первого вечера в Стрэтайре. Неясным оставался лишь эпизод со званым ужином.
— Насколько я понимаю, ты заставил ее остаться.
— Казанова Макаллан, — подмигнул он.
— И она испугалась. Я видела. Трой не могла бы так сыграть.
— Верно, испугалась, — быстро согласился Ангус. — Хотя и не того, что ты думала. Она просто увидела. Увидела, что творится со мной. Ты бы тоже увидела, если бы посмотрела на меня. Но ты, кажется, смотрела на кого угодно, только не на меня.
— Забавно, — задумчиво сказала Мэгги. — А помню я только тебя.
Он снова привлек ее к себе.
Он рассказал, что Трой встречается с каким-то студентом в Абердине. Наверное, с ним-то ее и видел Роб. На этот раз она, похоже, серьезна. Они собираются за границу.
— Странно, почему она этого тебе не сказала?
— Я поняла, что речь идет о тебе.
— Что-то у тебя концы с концами не сходятся, — сочувственно заметил Ангус. — Мне еще придется краснеть за тебя. Да, я тебе не говорил? У тебя новый босс. Трой согласилась продать мне конюшни. Я уговорил ее во время концерта. Раз уж она прошла по твоему билету, она была просто обязана выплатить компенсацию.
— О, Ангус! — Счастье переполняло ее. Но почему ее билет? Почему он тогда отдал его Трой?
— Действовал согласно инструкции. Твой, твой, девочка. Ты же просила ослабить давление. Что я и сделал.
— Если мы ничего не сделаем с твоими неправильными выводами, будет беда. — Она мечтательно играла его волосами.
— Да, парочка недостатков у меня есть. Будет чем заняться на досуге.
Она почти не слушала. Какие чудные у него волосы: густые, гладкие, только эта прядь не лежит как следует.
— Мои слабости, — отчетливо произнес Ангус. — Явных нет. Бережлив. Неэмоционален. Пьет умеренно.
Он не повысил голоса, но каждое слово отдавалось в ее голове пистолетным выстрелом.
— Что ты сказал? — Она не могла заставить себя взглянуть ему в лицо.
— Тебе это наверняка известно. — Он ласково улыбался. — «Педантичный, уверен в себе, приверженец правил хорошего тона, человек слова». Кажется, теперь надо спросить: «Готовы ли подписаться под своими словами? Хотите что-нибудь добавить?» Я бы не возражал, чтобы ты вписала сюда еще несколько моих достоинств.
— Ангус, не мучь меня. Это не смешно.
— И не думаю, дорогая. — Он обхватил ее лицо ладонями. — Дерек Грант хотел, чтобы ты помогла ему, так? Мне шепнула это одна маленькая птичка. До этого я никогда не подозревал его. О, я знаю, это вполне обычное дело — и неопасное. Нет закона, запрещающего подобные вещи. Я знал, что моими действиями интересуются. Я знал, что за мной следят, даже в Дублине. Поэтому я и воспользовался твоим телефоном. Ты была для меня отдушиной. У меня действительно есть слабости, дорогая. Мне нужно иногда выговариваться. И это поставило тебя в трудную ситуацию. Извини.
Все было очень просто. Они оба думали одинаково. Для нее было невозможно обмануть доверие. Ангусу и в голову не приходило, что она может это сделать. Дерек не разбирался в людях. Он переслал «донесение», написанное рукой Мэгги, Ангусу, с обычной анонимной припиской: «Возможно, вас это заинтересует». Это было на следующий день после того, как Дерек сказал, что Ангус жалеет ее.
— А это правда? — подозрительно спросила она.
Ангус фыркнул.
— Глупо жалеть солнечный свет, девочка. Можно лишь тянуться к нему и желать его. Я допускаю, что это походило на доброе дело, но это не так. Я приехал в Гленкаллен сам по себе, что бы там Дерек ни говорил. Я поехал, потому что хотел тебя, и плевать мне было на всех. Тебе приходилось когда-нибудь бегать от желаемого, а потом поспешно возвращаться в страхе, что оно исчезнет?
Именно так представлялась ей сейчас ее жизнь в последние два месяца.
— Пожалуй, — согласилась она с улыбкой. — А тебе?
Вернулись Грэм и Келли. Охотничий след привел их к деревне, в фойе гостиницы, а точнее, к двери бара.
— Это были чучела! — сердито сказала Келли.
— Никто и не утверждал обратного, — заметил Грэм. Он выжидательно взглянул на отца: — Ты хочешь, чтобы я с ней еще погулял?
