Ознакомительная версия.
– Ну конечно, не минусов. Я пришлю тебе драгоценности на этот вечер.
Алексей повернулся и вышел из ее номера, захлопнув за собой дверь. Мэдди без сил опустилась в кресло.
Маделин взглянула на себя в зеркало. Ей понравилось, как она выглядит. Очень понравилось. Макияж ее смотрелся естественно, голубые глаза ярко сияли, волосы были завязаны в конский хвост, каскадом спадающий на одно плечо.
Она слегка повернулась, взглянув на свою обнаженную спину в глубоком треугольном вырезе маленького черного платья. Увидев это платье в витрине магазина в первый день приезда в Милан, Маделин не смогла пройти мимо.
Обычно она не надевала таких туалетов – просто не представлялось подходящих случаев: Маделин всегда работала, когда отправлялась на банкеты. Всегда была организатором, и никогда – гостьей.
Она даже не могла вспомнить, когда в последний раз наряжалась.
Теперь в ее внешности была недостающая деталь: обещанные драгоценности. И Маделин посетило тревожное ощущение – они скоро прибудут вместе с их хозяином.
Легкая дрожь прошла по ее телу, когда она подумала об Алексее Петрове. Маделин покачала головой. Она должна думать о нем не иначе как о своем боссе.
Скорчив рожицу своему изображению в зеркале, Маделин взяла ярко-желтую сумочку.
Услышав уверенный стук в дверь, она сразу же поняла, кто к ней пришел.
– Войдите, – сказала она, надеясь, что голос ее звучит по-деловому.
Дверь открылась, и Маделин повернулась. Дыхание ее застыло где-то в горле, лицо вспыхнуло.
– Вы одобряете мой наряд? – спросила она.
Алексей медленно обвел ее взглядом, и это заставило ее покраснеть с головы до ног.
– Годится.
И почему это слово, которое должно было разозлить ее, показалось Маделин самым невинным комплиментом, который она когда-либо получала?
– Я привез тебе драгоценности, – сказал он, протягивая ей изящную бархатную шкатулку.
Маделин прошла в центр комнаты:
– Я думала, вы пошлете кого-нибудь из своих… помощников, как вы их называете.
Алексей вплотную приблизился к ней:
– Я поручаю другим выполнять за меня рутинную работу, а не делать то, что приятно мне самому.
Открыв шкатулку, он достал серьги с желтыми, грушевидной формы бриллиантами, а также кольцо с драгоценным камнем, окруженным белыми бриллиантами. Чистота и отделка камней были безупречными, дизайн – изысканным и завораживающим.
– Они потрясающие, – сказала Маделин, слегка прикоснувшись к серьгам. – Вы настоящий художник.
Она взглянула на Алексея. Лицо его было твердым, как гранит, взгляд карих глаз – спокойным.
– Их можно дорого продать, – сказал он.
– Но в этих украшениях… есть нечто большее. Глядя на них, думаешь не только о продаже, – сказала она.
– Нет. В них нет ничего, кроме чистой прибыли, которую они могут принести. Это бизнес.
Маделин не знала почему, но эта холодная, жесткая фраза показалась ей необыкновенно печальной, тем более что сказана она была о таких красивых вещах.
Ей нравились украшения Алексея. В них было нечто большее, чем просто красота. Или это так казалось?
Протянув руку, она взяла у него шкатулку с драгоценностями и, наклонившись, достала и надела на себя первую серьгу. Подняв глаза, она увидела его взгляд в отражении зеркала. И снова заметила эту вспышку огня…
Опустив глаза, Маделин снова стала разглядывать ювелирные украшения – более внимательно, чем это было необходимо, – а затем надела вторую серьгу.
– Превосходно, – сказал Алексей, придвигаясь ближе к ней.
Он стоял позади нее – так близко, что она ощущала жар его тела. Его запах – тот самый, который мучил ее целый день, – окутал Маделин с головы до ног.
Подняв руку, Алексей прикоснулся к одной серьге.
– С этой вещью мне было интересно работать, – сказал он. – Камешек хорош сам по себе, им можно залюбоваться. Но в такой стильной форме, идеально ограненный, он выглядит гораздо лучше. И когда эти драгоценности надеты на красивую женщину… тогда они поистине великолепны.
Повернувшись, Маделин поняла свою ошибку, но было уже слишком поздно. Ее груди прикоснулись к его груди, и она крепко сжала свою сумочку, чтобы сохранить спокойствие.
С трудом она изобразила натянутую улыбку:
– Это замечательно. Я имею в виду – для рекламной кампании. – Маделин проскользнула мимо него и отошла как можно дальше, пока снова не смогла дышать. – Мы должны… Я должна… Занимайтесь, пожалуйста, своими делами, но мне надо отлучиться ненадолго. Для последних приготовлений, так сказать.
Он кивнул, и легкое изумление отразилось на его лице.
– Конечно. Посмотрим, будет ли этот вечер таким идеальным, каким он должен быть, по твоим словам.
Пышные банкеты и роскошная обстановка были, буквально говоря, повседневным явлением для Мэдди. Но она работала за сценой – координировала, планировала, руководила. Ее работа всегда была невидимой.
И вдруг внезапно она оказалась у всех на виду. Люди со всех сторон глазели на нее. Она понимала: вообще-то они смотрят не на нее, а на драгоценности, которые были на ней. И на Алексея, шедшего рядом. Этот мужчина излучал агрессивную сексуальность. В своем классическом смокинге он имел грозный и необыкновенно привлекательный вид.
Маделин улыбнулась проходившей мимо паре, заметив, что Алексей не обратил на них ровным счетом никакого внимания. Лицо его оставалось неподвижным и спокойным, когда они прошли через зал.
– Может быть, вы попытаетесь улыбнуться? – прошептала она.
Он склонился к ней:
– Зачем?
Сделав шаг в сторону, чтобы хоть немного отдалиться от него, Маделин продолжала идти рядом с ним.
– Это выражение дружелюбия. Так всегда делают люди.
– Не знал, что я должен выражать дружелюбие, – сказал он.
– Но ведь вы – бизнесмен, – сказала Маделин. – И продажа себя – это часть продажи вашего продукта.
Кажется, она говорила глупые и бесполезные слова этому мужчине, и ей не нравилось это. Разговаривать с ним по телефону ей удавалось лучше.
– Улыбаюсь я или нет, драгоценности все равно продаются, – невозмутимо произнес Петров.
– Да, конечно, я не сомневаюсь в этом, но…
– И кстати, если ты даешь людям все, что они хотят, они сразу же теряют к тебе интерес. Лучше оставить немного тайны.
Тайны в нем было предостаточно. Его личная жизнь оставалась сугубо личной. В ней не было даже намека на какие-то скандалы, никакой информации о том, с кем он спал. Ничего. И это тем более удивительно, учитывая жадный интерес прессы ко всякого рода скабрезным историям и скандалам.
Ознакомительная версия.
