Ознакомительная версия.
— Нет проблем. Пожалуйста, дайте мне номер его телефона. Я еще не успела объединить ваши и мои файлы.
— Сейчас пришлю его вам на мобильный.
— Прекрасно. Об остальном я позабочусь.
Он кивнул и пошел к своему кабинету, а она невольно залюбовалась спортивной статностью его фигуры. В дверях он вдруг обернулся и понимающе улыбнулся.
Она покраснела.
— По-моему, вы продолжаете тренировки, хотя больше и не играете, — сказала она.
— Разве «Хелло» не сообщает о моих спортивных подвигах? — спросил он.
Она покачала головой:
— Нет. И я думаю немного заработать, давая им эксклюзивную информацию на эту тему.
Он откинул голову назад и рассмеялся.
И Астрид невольно засмеялась вместе с ним. Он и правда забавный. Именно то, что ей нужно после прошлогодних кошмаров.
— У вас получится, Астрид.
— Я знаю. — Она лукаво подмигнула ему.
Он прошел в свой кабинет, а она, как он и просил, позвонила Маркусу Виллсу, а потом отправилась на встречу со своей сестрой Бетанн.
Бетанн сидела на солнышке на скамеечке на берегу Темзы, в том самом месте, где Астрид утром виделась с Даниелем. Эта новая часть города была застроена зданиями из стекла и бетона, но на другом берегу гордо возвышался лондонский Тауэр. Заметив Астрид, Бетанн помахала ей рукой.
Астрид обняла сестру.
— Ну, как тебе новая работа? — спросила Бетанн.
— Вполне. Я думаю, работать для Генри — это как раз то, что мне нужно. Он ищет новые возможности.
Бетанн протянула ей сандвич.
— Смотри! Твоя прошлая работа едва не погубила тебя.
Астрид покачала головой. Не важно, что теперь они обе — взрослые женщины. Бетанн по-прежнему относится к ней как к своей маленькой сестренке, за которой нужен глаз да глаз.
— Я прекрасно это знаю. Я имела в виду... Не важно.
Бетанн обняла Астрид за плечи:
— Я люблю тебя, дорогая, и не хочу, чтобы тебе опять было больно:
— Не будет, — сказала Астрид. После того как Даниель прогнал ее, она твердо решила, что больше не позволит себя использовать.
Ни одному мужчине.
Но это не значит, что ей не должно быть приятно работать с Генри.
* * *
У детей одного и того же отца могло бы быть больше общего, чем у него, Стива и Джефа. Задумавшись о причине, он пришел к выводу, что дело в их матерях: они — совершенно разные женщины.
Отношения с ними Малькольма были свободны и скоротечны. Папарацци фотографировали его у выхода из дома каждой из них. По некоторым замечаниям своей матери Генри понял, что ее медленно убивала необходимость видеть Малькольма с его прочими дамами.
За шесть месяцев, предшествовавших появлению Генри на свет, Тиффани совершенно утратила уверенность в себе. Обольстительная ирландская певица, с легкостью пленявшая сердца мужчин, перестала доверять комплиментам и начала сомневаться в своих артистических достоинствах.
Папарацци еще долго гонялись за ней и после того, как она порвала с Малькольмом. Но позже она нашла счастье с Гордоном — такую любовь, сказала она Генри в ответ на его вопрос, какой никогда не знала с Малькольмом. Она сказала, что ее любовь с Малькольмом горела жарко и сгорела быстро, а Гордон оказался постоянным источником тепла. Тогда, подростком, Генри не понял ее. Понимание начало приходить, только когда он сам стал мужчиной.
Генри прекрасно знал, что папарацци рыщут везде и всюду в надежде сфотографировать трех братьев вместе, и назначил встречу в клубе «Атенеум», а не в кафе, ибо давно понял — счастливым можно быть, только игнорируя их и спокойно идя своей дорогой. А от жизни он хотел именно счастья.
Джеф сидел на высоком табурете в дальнем конце зала. Генри, увидев его, кивнул ему в знак приветствия.
Пока он шел через зал, его несколько раз останавливали фанаты, помнившие его с тех пор, когда он еще играл в своей команде. Генри говорил с каждым из них, жал им руки, расписывался на салфетках и листках бумаги. Отчим всегда повторял, что игрока делают болельщики, что без них игры приносили бы радость, но не деньги.
А его фанаты принесли ему очень много денег.
Джеф говорил по телефону, так что Генри не торопился. Все хотели знать, кому он отдает предпочтение в игре шести наций — соревновании команд, которые первыми начали играть друг с другом в регби. Сначала играли только Англия и Шотландия, потом к ним присоединились Ирландия, Уэллс, Франция и Италия. Стоит ли говорить, что Генри всегда болел за свою родную команду.
Когда Генри подошел к Джефу, тот жестом попросил подождать еще минуту. Генри направился к стойке бара и заказал кружку пива. Эти ознакомительные встречи не очень вдохновляли его, но Стивен и Джеф настояли на них, так сказать, большинством голосов.
Генри подошел с кружкой пива к столику Джефа как раз в тот момент, когда Джеф закончил разговор. Он встал и пожал Генри руку.
— А где Стивен?
— Его секретарь позвонил и передал, что он опоздает.
— Я не могу задерживаться надолго. Мне надо еще кое-что успеть до похода в клубы. Как тебе твой первый день?
Джеф поднял брови:
— Как и тебе, вероятно. Авиалинии — хорошо отлаженный механизм, так что, надеюсь, мы соберем хорошую выручку за отведенное нам время.
Генри понял, что Джеф надеется победить. Возможно, он и так должен был бы унаследовать всю компанию по праву перворождения. Но Генри не собирался отступать и сдаваться. Для того чтобы переиграть Джефа с его авиалиниями, достаточно подписать контракт с одной выдающейся группой. И Генри был полон решимости найти таковую.
Во что бы то ни стало.
— А как твоя студия звукозаписи?
— В порядке. Там работают люди, способные работать.
— Я всегда слышал, что ты любишь играть в команде, — сказал Джеф.
— И это всегда помогало мне в жизни, — ответил Генри.
— Я рад за тебя.
Генри слышал, что и Стивен, и Джеф предпочитали играть в одиночку, сами по себе. У матери Стивена была сестра-близнец. Если верить прессе, ее семья большая и дружная.
Мобильный телефон Генри запищал: пришло сообщение от Астрид. Генри пробежал его глазами и сосредоточился на своем пиве.
Он и Джеф поговорили о спорте. Генри заметил, что его собеседнику с ним неуютно.
Джеф всегда был на виду, так как принадлежал к королевской семье. И Генри подумал, что, может быть, ему странно находиться в обществе игрока в регби. Да, регби — грубая игра, но в нее всегда играли представители среднего и высшего класса.
— Ты часто видишься с матерью?
— Мы обедаем вместе каждое воскресенье, — ответил Генри. Его мать сделала для него все, что могла. Она создала ему уют, создала семью, которая стала его семьей. Разрыв с Малькольмом не лишил ее стремления к семейной жизни.
— Это хорошо. Моя кузина Сьюзен — страстная ее поклонница.
Ознакомительная версия.
