После позорного промаха, когда она приняла Эдуардо за одного из работников, Кэтрин была рада побыть в одиночестве. Она аккуратно сложила свои вещи в резной шкаф и ящики комода. Потом осторожно открыла коробку со свадебным подарком и осмотрела все шесть «троек». К кофейной и чайной чашечкам тончайшего, восемнадцатого века фарфора полагалось одно блюдце — по моде тех времен. С облегчением обнаружив, что они остались невредимы в своих гнездах из пенопласта, Кэтрин пошла принять душ в отделанной желто-синим португальским кафелем ванной. Ей не давала покоя мысль о том, что же такое надеть на свой первый ужин в Квинта-дас-Лагоас.
Работа на борту лайнера позволяла ей покупать выставочные экземпляры одежды со значительной скидкой, что положительно сказалось на ее гардеробе. Хотя бы за одно это стоит воздать должное своим морским мытарствам, криво усмехнулась Кэтрин, особенно теперь, когда она оказалась в таком доме.
Безотчетно держа в уме неброскую элегантность Эдуардо Барросо, Кэтрин после душа тщательно выбирала себе наряд, как вдруг щеки у нее вспыхнули — ей пришла мысль о том, что он произвел на нее, пожалуй, куда большее впечатление в момент их первой встречи — весь в поту, по пояс голый. Она решительно отбросила эту мысль вместе с намерением надеть белый хлопчатобумажный свитер — в дополнение к ярко-синим брюкам. В конце концов она выбрала черную шелковую блузку с редкими белыми квадратиками, туго затянула пояс узкой белой юбки, добавила тяжелый серебряный браслет на запястье и пару серебряных гребешков в волосы, а потом накрасилась, припомнив уроки одной из девушек, работавшей на лайнере в салоне красоты.
В последний раз придирчиво оглядев себя в зеркало, Кэтрин с неодобрительной усмешкой покачала головой. Ей стало понятно, что она изо всех сил старается быть на высоте. И не трудно догадаться почему. Пресловутый Эдуардо, герой бесконечных излияний Аны, давно занимал ее мысли, превратившись для нее в своего рода легенду. Встреча с ним не сняла, как она надеялась, некоего загадочного ореола, витавшего вокруг него. Наяву он оказался еще обаятельнее, чем его описывала безумно любящая сестра. Громкий титул, пожалуй, стал для Кэтрин неожиданностью, хотя что ей, простой смертной, за дело до каких-то там титулов? Граф де Понталегре — пользуется он своим титулом или нет — наверняка был с рождения предназначен в мужья какой-нибудь наследнице из местной знати.
Эдуардо Барросо был в sola один, когда Кэтрин спустилась вниз с коробкой фарфора и сумкой, полной сувениров, купленных в самолете. Как она и предполагала, теперь на нем был пиджак, а шелковую рубашку украшал галстук.
— Меn Deus, почему вы не попросили меня помочь, мисс Уорд? — Он вскочил на ноги и взял у нее ношу. — Вам ведь тяжело. — Нахмурившись, он положил коробку на столик.
— Не сказать, чтобы тяжело. Просто неудобно. — Кэтрин улыбнулась. — Вы не представляете себе, сколько хлопот с ней было в самолете! Я держала ее на коленях, к величайшему неудовольствию стюардессы. Боялась выпустить коробку из виду.
— Значит, она очень дорогая?
— Это свадебный подарок Ане, и очень хрупкий. Мама сказала, что я сумасшедшая, если решила купить такой непрактичный подарок, который придется еще и везти в такую даль.
— Но переубедить вас было невозможно!
— Вы правы. — Она удрученно пожала плечами. — Это одно из моих самых отвратительных качеств. Я бываю упряма как осел.
— И от этого еще более очаровательной! — Его пристальный восхищенный взгляд приводил ее в смущение, он долго не сводил с нее глаз, и она в конце концов нервно потупилась. Он виновато улыбнулся.
— Perdoeme[14] . Я не должен был так глазеть. Но теперь, когда я рассмотрел ваше лицо поближе, мне стало спокойней.
Она вопросительно взглянула на него.
— То есть?
— Оказывается, у вас глаза цвета меда или скорее, янтаря…
— А это имеет значение?
Эдуардо Барросо склонил голову.
— У леди, на которую вы так сильно похожи, были глаза серые, прозрачные, как капельки дождя. Садитесь же, — он указал на диван, — позвольте предложить вам обещанный портвейн. Ана принимает душ и переодевается, а этот процесс занимает у нее, как вы, вероятно, помните, немало времени. Я попросил Фернанду сегодня чуть подождать с ужином. — Наполняя из графина бокалы, он улыбнулся. — Фернанда, по своему обыкновению, спорила, но я решил, что вам будет приятнее поужинать здесь, по-домашнему, а не в sola de jantar[15] , которая больше подходит для официальных приемов.
— Вы были правы. — Кэтрин оценивающе попробовала вино. — Как вкусно! Знаете, я слышала, что портвейн — это такое вино, которое вы, португальцы, сами не пьете, а лишь экспортируете в Англию!
Пожав плечами, он сел в ближайшее к дивану кресло.
— Некоторым из нас оно нравится. Но после ужина мы отведаем светлого портвейна — вот его-то португальцы считают эликсиром ото всех болезней, кроме смерти. Чуть позже сами убедитесь.
Какое-то время они вежливо болтали о пустяках, как и заведено между малознакомыми людьми. Эдуардо спрашивал Кэтрин о поездке, о ее впечатлениях от страны, затем извинился за свой затрапезный вид при их первой встрече.
— Я к тому же так испугался за вас, что мой английский мне изменил.
— Да это мне нужно извиняться, — заверила его Кэтрин. — Я совершенно не заметила, что вы выезжаете мне навстречу.
— Но ведь camiao[16] стоял! — Он был удивлен. — Я как раз перед этим убрал его с дороги — во всяком случае, так я считал, — чтобы вы смогли свободно проехать. Ана должна была предупредить вас, чтобы вы объехали дом и воспользовались воротами перед патио. Даже на небольшой машине очень нелегко проехать сквозь внутреннюю арку.
— Все ясно. — Кэтрин покачала головой. — Глупо с моей стороны. Просто счастье, что тормоза были в порядке.
— И что у вас такая прекрасная реакция! Вы уверены, что совсем не ушиблись?
— Чуть-чуть болит шея, — призналась она, — но не настолько, чтобы поднимать по этому поводу шум.
— А! Англичане терпеть не могут поднимать шум.
— За всех англичан не ручаюсь, но данная англичанка в самом деле шума не любит.
Эдуардо приподнял темную изогнутую бровь.
— Постараюсь иметь это в виду. Кэтрин отвела глаза и сделала вид, что полностью поглощена вином.
— Можно предложить вам еще, мисс Уорд?
— Нет, спасибо. — Кэтрин с вызовом посмотрела на него. — А если вы будете упорствовать со своей «мисс Уорд», сеньор граф, придется мне обращаться к вам официально, с титулом.
— В таком случае я буду счастлив называть вас по имени, — покладисто согласился он.
