Ее сомнения рассеял Пол. «Чем больше будут покупать твою продукцию, — сказал он, — тем большее количество людей поймет, как важно беречь природу, как она хрупка и уязвима. Ее ресурсы не бесконечны. Прибыль, которую приносит твое предприятие, помогает сохранять эти ресурсы, бороться с последствиями их уничтожения».
Садясь в машину, Холли усмехнулась и покачала головой. Если быть до конца последовательной, ей следовало бы приобрести вместо автомобиля велосипед… Правда, она пользовалась бензином, не содержащим свинца. Пол, отвечающий за транспортные средства компании, совсем недавно преподнес ей ключи от этого ярко-красного пикапа той же марки, что и у других сотрудников.
В ответ на протесты сестры — цвет чересчур вызывающий и мотор слишком мощный — Пол хмыкнул: «Ладно, раз тебе не нравится, я верну машину в магазин, согласна?» Оба весело рассмеялись.
«Ах ты, хитрец, — с любовью сказала Холли. — Знал ведь, что я не устою перед таким искушением».
«Кто-то же должен заставлять тебя спускаться на землю с заоблачных высот и изредка напоминать, что и тебе ничто человеческое не чуждо. У тебя тоже могут быть слабости, как и у нас, грешных», — сказал Пол, и она поняла, что скрывается за его шутливым поддразниванием. Она никогда не старалась казаться святее папы римского и уж точно не желала создавать у окружающих подобное впечатление. После разговора с братом она повеселела и без всяких возражений поехала с Элейн в Лондон, чтобы обновить свой гардероб. Они накупили массу новых осенних вещей, в которых Холли предстояло появляться перед представителями прессы и телевидения в октябре.
Отъехав от дома Пэтси, Холли вырулила на шоссе. Как хорошо, что я живу и работаю в сельской местности, думала она, любуясь красотой окружающего пейзажа, мне несказанно повезло.
Дела шли так успешно, что компания Холли обзавелась собственной фабрикой и административным комплексом, расположенным рядом с местным торговым центром. Именно туда Холли и направлялась в данный момент.
На сегодня было назначено совещание руководящего состава компании с целью обсуждения упаковки для новых косметических средств, которые предполагалось представить широкой публике еще до Рождества. Холли взглянула на часы, укрепленные на приборной доске, и поняла, что провела у Пэтси больше времени, чем планировала. Теперь придется сократить путь и проехать напрямик по узкой проселочной дороге, что позволит сэкономить несколько минут. Правда, это частная территория, и при обычных обстоятельствах Холли не стала бы нарушать закон, но сейчас у нее нет другого выхода. Неудобно опаздывать, когда тебя ждет столько людей.
Она свернула с шоссе в миле от дома Пэтси. Лето в этом году выдалось жаркое; высокая трава, росшая по обе стороны неширокой дороги, только начинала желтеть, сквозь живую изгородь пробивались ветки черной смородины с влажно поблескивающими на них крупными ягодами. У Холли слюнки потекли при воспоминании о пирогах с черной смородиной и яблоками, которые пекла ее мать. Вряд ли доведется попробовать семейный кулинарный шедевр этой осенью. Родители Холли недавно отправились в кругосветное путешествие. Отец сдержал слово: он обещал матери показать ей мир после того, как выйдет на пенсию. Хотя у Холли теперь был собственный дом, она скучала по родителям. Ее мать тоже увлекалась садоводством, и вместе они прекрасно провели бы осенние месяцы, изучая каталоги растений.
Предвкушая удовольствие от предстоящей работы в своем саду, Холли уверенно вела машину, не снижая скорости. Живая изгородь, окаймлявшая аллею, настолько разрослась, что длинные ветки начали царапать бока автомобиля, особенно когда дорога резко повернула вправо, ограничивая обзор. Она сузилась настолько, что двоим водителям разъехаться не удастся, мелькнуло в голове у Холли. Не дай Бог, если кто-нибудь выедет ей навстречу. Словно в подтверждение ее тайных опасений, из-за поворота вдруг появился элегантный черный «мерседес» устрашающих размеров. Похолодев от ужаса, Холли нажала на педаль тормоза. Спазмы сжали горло, на лбу выступила испарина. Разглядев водителя «мерседеса», Холли ощутила острое чувство вины и смущения. Сердце заколотилось как безумное, во рту пересохло. За рулем сидел Роберт Грэм.
Вины — оттого, что Холли было известно, кому принадлежит эта аллея, ведущая к боковому въезду в «Усадьбу», а смущения… оттого, что Роберт остановил свой автомобиль, открыл дверцу, выбрался наружу и направился к ней.
С чего это она взяла, что мужчина в возрасте тридцати лет с небольшим теряет сексуальную привлекательность? Оцепенев от напряжения, не в силах пошевельнуться, Холли расширенными глазами смотрела, как он подходит все ближе, и чувствовала, что ее охватывает полузабытая сладостная дрожь.
Смущение Холли усиливалось еще и тем, что Роберт нисколько не напоминал преуспевающего финансиста, чьи фотографии частенько мелькали в газетах, — неизменно одетого в строгий костюм, белую рубашку с жестким воротничком и темный галстук. Его высокий социальный статус подчеркивал и новенький «мерседес» последней модели, наверняка стоивший кучу денег. Хотя… а что она ожидала увидеть? Что перед ней предстанет элегантный красавец, будто бы сошедший с глянцевой обложки журнала? И где? На пыльной проселочной дороге? Вполне естественно, что вместо официального костюма на Роберте были обтягивающие джинсы, клетчатая рубашка и свободная куртка из мягкой кожи. Все вещи не новые, поношенные, не соответствующие имиджу миллионера на отдыхе. Было не похоже, что он купил их недавно, специально для деревни.
Нет, Роберт явно привык к этой одежде и чувствует себя в ней удобно, словно всю жизнь одевался именно так. И все же, несмотря на простоту и даже некоторую небрежность внешнего облика, от него исходило ощущение огромной внутренней мощи и энергии. Недовольное, почти враждебное выражение лица, сведенные к переносице темные брови, гневные складки, прорезавшие лоб, еще больше усиливали это впечатление. Подойдя поближе и оказавшись в пределах слышимости, Роберт сердито заговорил:
— Послушайте, мне очень жаль, но вы, по-видимому, заблудились. Это частные владения и… — Внезапно он замолчал и прищурился. В уголках глаз собрались мелкие морщинки. — Холли?! — изумленно воскликнул он.
Звук его голоса привел Холли в чувство, она напомнила себе, что ей уже тридцать, а не восемнадцать. Лицо ее точно одеревенело, ей стоило большого труда изобразить подобие вежливой улыбки.
— Привет, Роберт… — начала она, но он перебил ее, не дав договорить.
