С ребенком все было в порядке. Они не знали, что я тогда испытывал. Я только что вернулся из горячей точки, не спал несколько дней подряд и был измотан. Я не знал, что сказать, знал лишь то, что не должен дать умереть ребенку после того, что нам всем пришлось пережить. Младенец не сделал ничего плохого. Я повидал так много детских смертей, Эм, что не мог допустить еще одной. Поэтому попросил медиков продлить ей жизнь, насколько возможно, чтобы дать шанс ребенку. Это случилось на прошлой неделе. Когда ее внутренние органы начали отказывать, они сделали ей кесарево сечение и отключили аппараты. Я даже не успел с ней попрощаться.
Гарри посмотрел на малышку у себя на коленях. Ее ротик приоткрылся во сне, длинные черные ресницы отбрасывали тени на смуглые щечки. Эмили почувствовала, как слезы застилают ей глаза. Подняв руку, она вытерла их.
– Гарри, мне очень жаль, – повторила она. Он поднял глаза, затем снова уставился на драгоценный сверток у себя на коленях. Его взгляд был полон тревоги.
– Не надо меня жалеть. Да, сейчас мне нелегко, и я ощущаю себя полным идиотом. Я не привык чувствовать себя таким бессильным и некомпетентным, но уверен, что обязательно всему научусь. Она такая милая, такая удивительная. Настоящая награда за тот кошмар, который мне пришлось пережить. Я все, что у нее есть.
Эмили хотелось плакать. Забиться в укромный уголок и пролить слезы о нем, о бедняжке Кармен, которая умерла такой молодой, о ее дочке, осиротевшей до своего рождения…
– У нас все, – произнес он неестественно легким тоном. – А как насчет тебя?
– Меня? – удивилась она. – У меня все хорошо. Я воспитываю двоих детей и между делом работаю ландшафтным дизайнером. Иногда бывает трудно, но я справляюсь. К тому же в данный момент мне не нужно платить за жилье.
Впрочем, если бы ее родители продали этот дом, как собирались, разумеется, все бы изменилось.
– А где отец твоих детей? Эмили насмешливо фыркнула.
– Здесь его нет. Он не хотел, чтобы я оставляла Бесс. Фредди стал последней каплей.
Гарри нахмурился.
– Значит, вы расстались?
– Он ушел, точнее, сбежал. Я была тогда на четвертом месяце.
– Как давно это произошло?
– Два года назад.
Два тяжелых мучительных года, в течение которых она вела отчаянную борьбу за выживание без помощи родителей и друзей. Зато сейчас она жила лучше, чем когда-либо.
– Мне жаль.
Она улыбнулась.
– Не о чем жалеть. Все хорошо. Держись, Гарри. У тебя все получится.
Посмотрев на ребенка, он тоже улыбнулся.
– Надеюсь, что все будет именно так, как ты сказала.
– Вот увидишь, – пообещала Эмили, сама искренне на это надеясь.
Чашка Фредди приземлилась на колени Эмили, и женщина рассеянно смахнула капли апельсинового сока.
– Ты уже уладил формальности, связанные с удочерением и получением гражданства? – спросила она.
– Этого не понадобилось. Я был мужем Кармен. В свидетельстве о рождении малышки я записан как ее отец. Это делает ее гражданкой Британии.
– Но ведь ты ей не родной отец. У тебя не возникнет проблем, если об этом узнают чиновники?
– Как они могут узнать? Я не собираюсь ничего им рассказывать. Надеюсь, ты тоже. Знаю, мне придется нелегко, но я буду не первым отцом, воспитывающим ребенка в одиночку, и не последним. Если не я ее воспитаю, тогда кто? Бюрократические формальности беспокоят меня меньше всего. Это самое малое, что я могу для нее сделать.
Самое малое, что он может сделать? Посвятить ей всю свою жизнь. Он был даже еще более удивительным, чем она помнила.
Безрассудный авантюрист, так любя называл Гарри его дед. Но добрый, бесконечно добрый.
Когда Гарри потянулся за своей чашкой, голова малышки немного наклонилась, и она снова заплакала.
– Позволь мне ее подержать, пока ты пьешь чай, – сказала Эмили и взяла у него ребенка. – Ой, какая крошечная! Я и забыла, какими бывают новорожденные. Дети так быстро растут. Впрочем, Фредди никогда не был таким маленьким. Бесс родилась слабенькой, но даже она…
Малышка заплакала еще громче, и Эмили инстинктивно прижала ее к груди. Киззи уткнулась в нее носом и перестала плакать. Бедняжка! Она так нуждалась в матери!
– Она проголодалась, – сказала Эмили. Гарри хотел взять дочку на руки, но женщина покачала головой. Странно, но ей не захотелось ее отдавать.
– Принеси молоко. Я пока ее подержу.
Немного помедлив, он отправился к себе домой и вскоре вернулся с бутылочкой.
– Я не знаю, какой температуры должно быть молоко.
Взяв у него бутылочку, Эмили приложила ее к запястью.
– Слишком холодное. Пойду подогрею его. Присмотри, пожалуйста, за Фредди.
С младенцем на руках она прошла на кухню, поставила бутылочку на несколько секунд в микроволновку, встряхнула, потрогала, затем дала Киззи соску. Девочка зачмокала и перестала плакать.
Хорошо.
Вернувшись в сад, Эмили обнаружила, что Гарри играет в песочнице с Фредди. Заметив ее, мужчина облегченно улыбнулся.
– Кажется, она угомонилась.
Улыбнувшись в ответ, Эмили села на скамейку и стала наблюдать за ними.
– Ты ее любил? – спросила она и сразу пожалела об этом.
Гарри посмотрел на нее так, словно она сошла с ума.
– Кармен была совсем ребенком, Эм. Я женился на ней, чтобы защитить ее. Да, я любил ее, но как младшую сестру. Наш брак был всего лишь формальностью. Я никогда до нее не дотрагивался.
Эмили испытала огромное облегчение, но сразу же устыдилась этого. Поэтому она переключила внимание на крошечный сверток у нее на руках. Бутылочка почти опустела. Покачивая малышку, Эмили смотрела, как Гарри помогает Фредди делать куличики.
– Мама, замок! – крикнул мальчик, и Эмили почувствовала, как Киззи дернулась у нее в руках. Гладя малышку по спинке, она улыбнулась Фредди.
– Вижу.
– Может, выроем ров?
– Что такое ров? – спросил Фредди, и Гарри засмеялся.
– Это большая канава, наполненная водой. Вот как эта. – Он сделал углубление вокруг куличика.
– Ты же делал такой на пляже с Диконом и Майей на прошлой неделе, – заметила Эмили.
– Мама, вода! – потребовал Фредди, подбежав к ней с кружкой. Поднявшись, Гарри улыбнулся мальчику и взъерошил его волосы.
– Дай маме посидеть. Мы сами принесем воды. Пойдем покажешь мне, где у вас кран, – сказал он, протянув мальчику руку.
Как ни странно, Фредди, обычно не позволявший таких фамильярностей, доверчиво сунул свою ладошку в руку Гарри, и они, весело болтая, зашагали к дому.
Эмили посмотрела на малышку, которая сладко спала, уткнувшись носом ей в плечо.
– Бедняжка, – прошептала она, покачивая Киззи. – Не беспокойся, дорогая. Мы о тебе позаботимся.
