— Очевидно, для него они имели определенный смысл.
Она приехала сюда не для того, чтобы ее упрекали!
— Мне нужна поддержка, а не перекрестный допрос! Послушай, если полагаешь, что он прав, тогда я... зря считала тебя своим другом.
— Я просто стараюсь получить полную информацию.
— Она заключается в том, что я расстроена и хочу, чтобы Мастер Джекс был на моей стороне. Скажи, что Перри — животное, и хорошо, что я избавилась от него!
— Ладно, он — животное, и хорошо, что ты избавилась от него, — бесстрастно повторил мужчина.
Ким злобно сверкнула глазами.
— Отличное начало. Теперь постарайся, чтобы прозвучало так, будто ты в это веришь.
— Я твой друг, а друг отвечает правдиво. Если нужен человек, который будет безропотно с тобой соглашаться — найми его. Но от меня все равно получишь только честный ответ.
— В самом деле? — переспросила девушка. — А сколько возьмешь, чтобы во всем соглашаться?
— Прекрати шутить.
— Я и не шучу! — стараясь не расплакаться и не понимая, почему так разволновалась, она похлопала себя по бокам, словно искала карманы. — У меня нет при себе денег, но если сбегаю наверх и принесу десять долларов, то получу ли наконец: «Перри немыслимый подонок» и «все будет в порядке»?
— Перри...
— Что?
— Ничего, — Джекс кивнул на почти полную тарелку девушки. — Сперва поешь, а потом хорошенько выспись. Поговорим, когда отдохнешь! — Он решительно встал. — Думаю, будет лучше, если я оставлю тебя на какое-то время одну.
Ким так поразило его поведение, что она не могла ни пошевелиться, ни возразить. Джекс не должен уходить! Приехать сюда только для того, чтобы побыть с ним, и остаться в одиночестве — ну уж нет!
— Но...
— Я устал, ты тоже устала и, как видно, не в состоянии размышлять здраво.
— Здраво?! — девушка хотела подняться, но он остановил ее.
— Сиди, — Джекс покачал головой.
Ким состроила недовольную гримасу.
— Я не твоя собака!
Мужчина тяжело вздохнул, пробормотав что-то вроде: «Собака приносила бы меньше хлопот и была бы куда более верной».
— Что?
— Не убирай тарелки и погаси свет, когда пойдешь спать.
— Нет, ты сказал что-то совсем другое!
— Спокойной ночи, Ким, — бросил, уходя, Джекс.
Сжав кулаки, девушка смотрела на закрывшуюся за ним кухонную дверь. Но через несколько секунд она успокоилась и поняла — друг прав. Необходимо время, чтобы здраво оценить ситуацию. Джекс всегда был специалистом в области холодного рассудка, потому что сам неизменно оставался до неприличия благоразумным.
— Эй, — крикнула Ким, — А как насчет того, чтобы все-таки обнять меня?
Где-то наверху хлопнула дверь.
Для Джекса ночь стала сплошным кошмаром. Он беспокойно метался, ворочался, затем вставал, ходил по комнате и смотрел в окно... потом ложился и снова метался и ворочался. Сознание того, что Ким совсем рядом, так близко от него, наполняло душу смятением. Ее запах дурманил, сводил с ума, а мягкие, блестящие волосы ослепляли. И еще это ее дурацкое требование объятий и поцелуйчики... Неужели Кимберли не понимает, как мучает его? Или она настолько самолюбива, что получает от этого удовольствие?
Джекс выругался вполголоса. Идиотские мысли лезут в голову просто из-за того, что он раздосадован и страшно устал. Мужчина посмотрел на часы. Серебристые стрелки показывали половину шестого утра. Застонав, Джекс подумал, что, раз все равно не спит, может отправиться на работу. Он тихо спустился по лестнице и, войдя в кухню, увидел, что посуда вымыта и стоит на своих местах. Очевидно, Ким все-таки прибралась.
— Спасибо и на том, — проворчал Джекс. — Я не спал всю ночь, желая тебя и понимая, что мы никогда не будем вместе... зато тарелки вымыты.
Он машинально сделал себе кофе, наполнил им термос и нацарапал Ким записку, обещая вернуться в шесть и привезти составляющие для ее любимого салата «тако». Вкусная еда создаст подходящее настроение для откровенной беседы. Может быть, она даже поймет: чтобы построить длительные отношения с мужчиной, ей следует прежде всего разобраться со своими внутренними проблемами. И возможно — если он, Джекс, справится с ролью друга и психотерапевта в одном лице, — красавицу Ким ждет долгое счастье с каким-нибудь достойным...
С каким-нибудь другим чертовым мужчиной.
Мужчина сбежал по лестнице в гараж, нырнул в двухдверный «ягуар» и завел мотор.
— Ирония в том, — пробормотал он, — что единственные отношения, к которым она по-настоящему привязана, — наши, но они настолько платонические, что это просто убивает.
В шесть тридцать он прибыл в контору «Гидеон и Росс, консультанты по вопросам эффективности бизнеса» и увидел, что его партнер уже на месте. Ничего странного — Трейси практически жила в своем офисе.
— Привет, — окликнула она Джекса. — Думала, ты приедешь не раньше, чем через час. Что случилось? Проблемы?
Безусловно, лучше было не посвящать ее в происходящее, но сделать это придется, иначе Трейси не успокоится, пока не докопается до сути. Росс — незаурядный бизнесмен и способный партнер, но, к сожалению, еще и любительница совать свой нос в чужие дела.
Джекс пожал плечами.
— А разве незаконно приходить рано?
Трейси, высокая миловидная женщина с копной коротко подстриженных платиновых волос и правильными чертами лица, к делам фирмы была неравнодушна, так же как и к выбору нарядов. Однако ее жизненным приоритетом давно стала работа, поэтому между партнерами установились сугубо деловые отношения, не осложненные сексом, хотя многие клиенты считали их любовниками. Такое предположение лишь веселило их. На самом деле они являлись частями отлично отлаженной машины, работавшей быстро, компетентно и с положительными результатами. Джекс уважал Трейси, ценил ее деловые качества, ему было удобно с нею — за исключением подобных моментов. Мужчина не стал бы так настойчиво интересоваться его личной жизнью.
— Нет ничего незаконного в том, чтобы приходить рано, дружище, — женщина сняла очки и положила на стол. — Если бы это было не так, меня ожидало бы пожизненное заключение... — она жестом пригласила Джекса войти. — Я принесла булочки.
Он улыбнулся. Несмотря на резкость и деловитость, Росс временами напоминала его бабушку.
— Домашние?
— Конечно! — Трейси подвинула к нему открытую коробку. — Не только очень вкусные, но и значительно продлевают жизнь.
Но едва Джекс приблизился, улыбка сошла с лица женщины.
— О господи, у тебя такой вид, будто ты пробежал двадцать миль по пустыне!
— Всего двадцать? — язвительно спросил он.
