— Не имею понятия, откуда вам известно мое имя и что вы делаете в наших владениях.
Он тяжело вздохнул, едва сдерживаясь.
— Перестаньте, Дана, придумайте что-нибудь получше. Вы знаете меня так же хорошо, как я вас!
Пару секунд она молчала, затем раздражение стало выплескиваться наружу: ее янтарные глаза гневно засверкали и восхитительный абрикосовый цвет кожи исчез под ярким румянцем. Мужчина стоял, лениво разглядывая ее и явно забавляясь такой реакцией, как будто он ожидал этого:
— Не будьте посмешищем, Дана. Вы ведете себя действительно нелепо.
— Проклятье! Как хочу, так и веду себя! — воскликнула девушка и попыталась вскочить в седло.
Но ее усилия были напрасны. Он просто протянул, не сходя с места, длинную руку, схватил ее и повернул лицом к себе. Дана несколько мгновений пристально смотрела на него, не способная ни двигаться, ни думать, а он изучал ее сверкающими внимательными глазами, взгляд которых когда-то давно так возмутил и обеспокоил ее. Мужчина вдруг обаятельно улыбнулся, но его непостижимо мрачный взгляд сразу же рассеял весь этот шарм.
— Вы закончили свою тираду? — спокойно спросил он. — А если бы я попросил вас выйти за меня замуж?
— Я должна была бы вам отказать! — не задумываясь выпалила Дана, раздраженная его шутками и циничной усмешкой.
— Не смотрите же на меня так, дитя. В вашем взгляде читается лютая ненависть.
Дана застыла в молчании. Он всецело владел ситуацией. Его худощавое тело расслабилось, но он тем не менее находился в полной боевой готовности, такой спокойный и чертовски отвратительный в своей уверенности. Дана всеми силами старалась сдерживать себя, что ей с трудом удавалось.
— Извините! — отрывисто бросила она.
Мужчина иронично наклонил голову:
— Звучит не как извинение, но в нем нет никакой необходимости, мисс Грегори. Только постарайтесь больше так себя не вести.
Дана почти попалась на приманку, но вовремя уловила выражение его темных бдительных глаз и лучезарно улыбнулась, показывая белизну зубов:
— Я постараюсь, если вы можете просто сказать мне, что вы хотите.
— Я хотел бы поговорить с вашим отцом… конфиденциально.
— Боюсь, что это невозможно, — ответила она, гордо вздернув подбородок.
— Почему? Вы намерены не допустить этого, мой ангел? — Он удивленно поднял брови.
— Разве я так сказала?
— Нет, вы несносный ребенок!
Дана отвернулась и прикрыла рот рукой, чтобы не вспылить вновь.
— Не думаю, что мой разговор с вашим отцом может кому-то повредить. Может быть, вы даже измените свое мнение обо мне, — он улыбнулся.
— Может быть. — Дана испытующе вглядывалась в его лицо какое-то время, затем простодушно сказала: — Видимо, у меня нет выбора.
— Правильно.
Дана вновь взглянула на него с раздражением, и его лицо стало задумчивым.
— Знаете, странно видеть красивую девушку в столь воинственном настроении. С такими привычками вы не найдете себе мужа, Дана. Хотя очень легко прятать свои мысли за якобы плохим характером.
— Спасибо, — отрезала Дана, — но вы не получите приглашения в дом, пока не назовете мне своего имени.
— Бретт Кантрелл, к вашим услугам, мэм. — Он поклонился с ленивой грацией.
— Оно ничего для меня не значит, — огрызнулась девушка, презрительно скривившись.
Мужчина рассмеялся и пошел к седану, бросив ей через плечо:
— Но будет значить, Дана, будет.
Больше он не сказал ни слова и даже не обернулся посмотреть, следует ли она за ним. Дана вспрыгнула в седло, когда машина уже тронулась в путь. Какое-то глупое волнение будоражило ее нервы. Она чувствовала, что от Бретта Кантрелла можно ждать только неприятностей. Пустив лошадь в галоп по кратчайшему пути вдоль залива, Дана решила обогнать его.
На обед она подала салат, окорок с хрустящей корочкой под французским соусом, свежеиспеченную теплую буханку хлеба, несколько головок выдержанного сыра «Брие» и яблочный пирог. Сама Дана ела мало — у нее совсем пропал аппетит. Слоан же казался оживленным и даже выставил на стол легкое розовое вино, освежающе пощипывающее язык. Таким Дана давно не видела отца.
Они ели в прохладном уголке веранды под пение птиц, лай собак и мычание коров, доносившееся с отдаленных холмов. Все это создавало атмосферу спокойствия, и Дане совсем не хотелось думать о том, что скоро должно было произойти. Отец, видимо, был доволен и глядел на гостя явным одобрением. Бретт Кантрелл представился ему как хороший друг полковника Фэксона и сказал, что интересуется разведением скаковых лошадей. Слоан Грегори сразу же принял его и пригласил в свой дом без дальнейших колебаний.
— Чудесный обед. — Бретт с одобрением посмотрел на Дану.
— Как всегда, — живо ответила она.
Отец посмотрел на них обоих с доброй улыбкой, совсем не замечая их воинственных взглядов. Дана разгладила на коленях юбку из набивной ткани, стараясь успокоиться — сардоническая усмешка Бретта вновь вывела ее из себя. А он смотрел на залив и обсуждал с ее отцом бурный рост лилий на водной глади.
— Прошу прощения, — сказал наконец Бретт, но я слишком долго злоупотребляю вашим гостеприимством.
— О боже, приятель, не собираешься же ты уезжать? Я ведь еще не показал тебе ферму.
Они с гостем уже успели перейти на «ты» за время обеда. Бретт повернулся к пожилому мужчине и улыбнулся сразу преобразившейся улыбкой.
— С удовольствием побываю на экскурсии. Возможно, Дана к нам присоединится?
— Конечно, конечно.
Дана наблюдала за ними и заметила, как повеселел отец. Здорово же он ему понравился!
Бретт Кантрелл искоса бросил на девушку колючий взгляд, как будто прочитал ее мысли, и она нервно провела рукой по своим белокурым волосам. В этом мужчине было что-то, что вызывало у нее смутную тревогу, и он это знал, но даже ради приличия не старался ее успокоить.
— Дана позаботится о тебе, пока я схожу за книгой, о которой говорил. Она в моем кабинете. Уверен, что ты найдешь ее довольно интересной.
Отец извинился и поспешно ушел в дом, шагая легко и целеустремленно. Дана осталась наедине с гостем.
— Что будем делать дальше? — прямо спросила она.
— Вам действительно интересно мое мнение или это риторический вопрос? — улыбнулся он.
Дана отвернулась, чтобы не видеть его смеющегося лица, и сконцентрировала свое внимание на густо цветущих ветках бугенвиллеи и жужжащих над ней насекомых, зеленых и золотистых в прямых лучах солнца.
— Вы явно не относитесь к тем девушкам, которые заполняют каждую секунду остроумной болтовней, — вежливо заметил Бретт.
