Была суббота, и Захру ожидал урок верховой езды. Пока ее подопечная училась ездить верхом, Элинор обычно и сама каталась на лошади – она была отличной наездницей, а в конюшнях без дела томились прекрасные лошади. Девушка натянула выцветшие синие бриджи, лимонную майку и сапоги. Она уже собиралась выйти из комнаты, когда в дверь постучали. Элинор распахнула ее и застыла от изумления – один из слуг протягивал ей корзину шикарных роз.
Поначалу Элинор не могла поверить, что эта роскошь предназначалась именно ей. Вдохнув изумительный аромат розовых бутонов, она с мечтательным вздохом вынула из корзины конвертик с карточкой.
«Примите запоздалые поздравления с днем рождения, наилучшие пожелания и мои извинения.
Джасим».
Удивлению Элинор не было предела. Он извиняется перед ней? Он поздравляет ее с днем рождения и дарит цветы? Перед ее глазами встал затуманенный образ принца. Джасим был не только непозволительно красив для мужчины, он также показался ей человеком высокомерным, деспотичным и очень гордым. Он определенно не из тех, кто извиняется направо и налево. Напротив, он относится к тому сорту мужчин, за которыми всегда остается последнее слово.
Но похоже, первое впечатление оказалось обманчивым. Ни один мужчина никогда прежде не дарил Элинор цветов, и этот жест произвел на нее неизгладимое впечатление. Захра вбежала в комнату. Жизнь так и била ключом в этой прелестной четырехлетней малышке с копной черных кудряшек и сияющими глазами.
– Привет, Элинор! – бросилась она обнимать няню. – Ты идешь завтракать?
Они спустились вниз, и Элинор уже собиралась пройти в маленькую столовую, где она обычно ела с ребенком, когда Ахмед, мажордом, преградил ей путь. Захра выступила переводчиком и передала Элинор, что сегодня они завтракают с дядей Джасимом.
Захра запрыгала от радости, пулей полетела в столовую, чтобы броситься в объятия дядюшки. Это дало Элинор время собраться с мыслями. Джасим отбросил газету и поднялся им навстречу. При ярком утреннем свете он показался ей еще красивее, и она осознала, что в буквальном смысле слова не в силах отвести от него взгляда. Сердце бешено колотилось в груди, дыхание стало прерывистым. Стоило ему улыбнуться прильнувшей к его груди девочке, как Элинор точно молнией пронзило.
– Мисс Темпест… – лениво протянул он, отодвигая стул рядом с собой. В прекрасно сшитом наряде для верховой езды он являл собой верх элегантности и изысканности. – Прошу вас, присоединяйтесь к нам.
Элинор на ватных ногах проследовала вдоль стола к месту, которое она ни за что бы не выбрала сама. Слишком уж близко к принцу. Ее охватило волнение, в животе похолодело, она не знала, куда девать руки. Чувствовала себя школьницей, смущенной, глупой и неуклюжей.
– Спасибо за цветы. Вы очень щедры, – пролепетала она, пока Захра щебетала с Ахмедом по поводу своего любимого сухого завтрака.
Взгляд блестящих черных глаз, обрамленных густыми ресницами, остановился на ней, и девушка искренне решила, что ее сердечко может остановиться навсегда.
– Не стоит благодарности.
– Я обязана принести вам свои извинения… я была очень груба, – вымолвила она.
– Для меня это новые впечатления, – улыбнулся принц.
– Никто никогда не дерзил вам? И не ссорился с вами? – услышала она свой удивленный голос.
– Никто, – заверил ее Джасим с таким видом, как будто это было в порядке вещей.
Он смотрел на ее трепещущие ресницы, на заливший щеки румянец и думал, что за игру она затеяла в его честь. Он едва мог поверить в то, что перед ним та самая женщина, которую он встретил вчера вечером, – от грубой, склочной рыжеволосой дамочки не осталось и следа. Сегодня утром на сцену вышла мягкая застенчивая девушка с нежным голосом, не осмеливающаяся поднять на него глаза, абсолютно невинное создание. Такая скорее заманит в ловушку мужчину в годах. Ничего удивительного, что брат заигрывает с этой маленькой интриганкой, хмуро отметил Джасим про себя. С ним такие штучки не пройдут, у него гораздо больше опыта, чем у Мурада, и он куда лучше осведомлен о либеральных сексуальных нравах девушек такого возраста. Ямина, без сомнения, намеренно увезла Мурада из дому на выходные, и Джасим собирается в полной мере воспользоваться сложившейся ситуацией.
– Еще кофе? – Джасим властно щелкнул длинными смуглыми пальцами, этот жест дался ему так же легко, как дыхание.
Слуга тут же вырос за его спиной с кофейником в руках. Поначалу Захра пыталась обращаться с Элинор точно так же, пока та не научила девочку нормальному поведению. И все же Элинор видела, что для слуг члены королевской семьи Кварама стояли лишь на ступеньку ниже самого Аллаха.
– Расскажите, почему ваш день рождения не удался, – приказал Джасим, свободно откинувшись на стул с самоуверенным видом мужчины, ожидающего развлечения.
Элинор напряглась, нервы ее натянулись, словно канаты, жилка бешено запульсировала где-то в ямочке под шеей.
– Это неудобно, сэр.
Черные ресницы удивленно взмыли вверх.
– Я здесь решаю, что удобно, а что нет, – бросил он. – Говорите.
На мгновение Элинор подивилась приказу, отданному командным тоном человека, привыкшего к беспрекословному повиновению. К ее облегчению, Захра защебетала что-то, избавив ее от необходимости отвечать.
– Вы можете объяснить мне это позже, – проговорил Джасим. – Я иду на конюшню с вами и Захрой.
Эта перспектива не обрадовала Элинор, она мельком взглянула на него и похолодела, заметив жадный блеск в его глазах. Аппетит тут же пропал, желудок съежился. Пристальный взгляд мог означать, что он находит ее привлекательной, но она не могла поверить в то, что Джасим питает к ней личную симпатию, и отругала себя за разыгравшееся воображение. Возможно, он гораздо больше, чем она думала, похож на своего брата и всего лишь пытается сгладить неприятный инцидент прошлой ночи.
Ахмед усадил Захру в детское кресло на заднем сиденье сверкающего черного «рейнджровера». Элинор села на место пассажира, глядя на то, как Джасим обходит капот машины. Она встретилась с ним глазами через лобовое стекло и тут же ощутила свое собственное тело. Грудь в бюстгальтере напряглась, мышцы лона сжались, заставив ее беспокойно заерзать. Девушка испытала настоящий шок, она понятия не имела, что влечение к мужчине может выражаться на чисто физиологическом уровне. Она словно кросс пробежала. Щеки ее залила краска стыда. Рука Джасима со смуглыми длинными пальцами нажала на ручной тормоз, и мотор заурчал.
– Вы любите лошадей? – осведомился Джасим.
– С детства с ума по ним схожу, – с печальным смехом призналась Элинор. – Я начала брать уроки верховой езды в возрасте Захры. Соседи держали конюшню, я постоянно бегала к ним и помогала там после школы.