Сначала она увидела в нем лишь аристократа, знатного и влиятельного жениха мадемуазель Лолливаль, скорее персонажа комедии, в которой она сегодня участвует, чем реального человека из плоти и крови. Но внезапно он превратился для нее в живого и необычайно привлекательного мужчину — и от осознания этого бедняжку бросило в жар.
Ноги вдруг вновь ослабели, а голова закружилась сильнее. От лежащей на спине ладони Альваро по всему телу растеклась волна томительного пламени. Дыхание молодого испанца обдавало ей щеку, порождая еще более эротические ощущения.
Аманда закусила губу. Надо что-то делать, как-то бороться с собой. Скорее бы кончился танец — и тогда бежать, бежать в безопасную гавань возле миссис Осакиро!
Похоже, Провидение услышало ее молитвы. Музыка оборвалась. Аманда уже собиралась вежливо поблагодарить Альваро за танец и вернуться на место, не дожидаясь, пока он сам эскортирует ее, как вдруг заметила, что он смотрит на нее, чуть склонив голову набок, как будто чего-то ждет. В голове у нее словно щелкнуло. В ушах вновь зазвучала последняя сказанная им фраза: «Пересматриваю свое мнение о вас». Не просто случайная реплика — скрытый вызов. Пусть непонятный, но явно требующий ответа.
— Так вы приехали сюда с уже готовым мнением обо мне? — осторожно спросила Аманда. — И, судя по вашему многозначительному тону, не слишком лестным для меня, да? Но позвольте спросить почему. Мы не виделись почти десять лет.
Во всяком случае, так говорила ей миссис Осакиро.
— Ну, не почти десять лет, а восемь, если уж быть точным, — поправил ее Альваро. — Если не ошибаюсь, последняя наша встреча была тоже как раз на балу — том самом, что устроил ваш отец в честь вашего восемнадцатилетия, когда вы приехали домой из Швейцарии.
— В самом деле? — Небрежностью тона Аманда старалась замаскировать страх. Именно этого-то она и боялась: что Альваро начнет вспоминать прошлое.
— Неужели не помните?
Девушка быстро покачала головой.
— Совершенно не помню. Простите. Прошлое мое… — она на миг замялась, лихорадочно придумывая, что бы такое сказать, — увы, прошлое мое было таким скучным, что я просто вычеркнула его из памяти.
— О, в самом деле? — усмехнулся Альваро. — Ну до чего же удобно!
Он даже не пытался притвориться, что верит ей. Каков наглец!
Аманда ответила ему высокомерным взглядом. Пусть хоть весь изойдет недоверием, не станет же он открыто обвинять невесту во лжи. А она от своих слов не отступится!
И все-таки ее вновь охватила досада. И почему это он сразу готов думать о ней худшее? Ну, не о ней, конечно, о мадемуазель Жанетт, но ослепленная эмоциями Аманда это уже как-то не принимала в расчет. Как ни жаль, но приходилось признать — и на каком-то глубинном уровне она это признавала, — Альваро вообще вызывает у нее слишком много эмоций. И слишком разных.
Тогда как сам он, судя по всему, ни малейших эмоций не испытывал. Взгляд темных глаз был холоден и чуть ли не равнодушен, лицо — замкнуто и непроницаемо.
Берегись, Аманда, берегись! Девушка призвала на помощь свой здравый смысл. Только дай себе слабину — беды не миновать. И дело не только в разном социальном положении: он — аристократ до мозга костей, знатен и богат, а она — бедная студенточка, нанятая сыграть роль дочери французского миллионера и его невесты. Нет, этот красавец не растает ни перед какой женщиной, пусть даже ровни во всем.
Аманда с трудом взяла себя в руки.
— Что помнить, а что нет, — как ни в чем не бывало заявила она, — вправе выбирать каждый человек. Как-никак, это его жизнь и ему расставлять приоритеты!
Альваро иронически кивнул.
— Ну да, конечно. Тем более что и не каждому хватает храбрости признать всю правду о себе.
Глаза девушки сузились. Он что, издевается над ней?
— Вы полагаете, что знаете обо мне всю правду? — медленно спросила она.
Он улыбнулся — снова одними губами.
— Во всяком случае, уж побольше вашего. Если верить вашим словам.
Аманда прикусила губу. Теперь она и впрямь не на шутку рассердилась, но, если подумать, это не так опасно, как млеть от восторга.
— Собственно, из последней нашей встречи я запомнил в основном танцы, — задумчиво продолжил Альваро. — Надо сказать, теперь вы танцуете гораздо, гораздо лучше, чем тогда. В тот раз вы партнеру все ноги продырявили своими шпильками. А ведь он смотрел на вас с обожанием и стерпел бы и не такое. Что с ним стало, с этим юношей?
— Ума не приложу! — совершенно искренне ответила Аманда. — Хотя согласитесь, трудно танцевать с партнером, который млеет от восторга до такой степени, что не попадает в такт музыке, — сымпровизировала она, вспомнив своего кавалера на выпускном вечере в колледже. И, как оказалось, попала в точку, сама того не ведая.
Альваро приподнял бровь.
— А мне казалось, у вас амнезия. Значит, что-то вы все-таки помните?
— О, об амнезии сказали вы, не я, — ослепительно улыбнулась девушка. — Я просто говорила, что есть вещи, о которых я предпочитаю не вспоминать.
Видимо, Альваро принял это на свой счет, и Аманда с удовольствием отметила, что и он в свою очередь слегка нахмурился.
— Так вы хотите сказать, что и меня не помните?
Она улыбнулась еще ослепительнее.
— Ну что вы! Как может девушка или женщина забыть вас, даже если видела всего однажды!
Глаза Альваро сверкнули, но от досады или от затаенного смеха, она не поняла.
— Но намекнули довольно-таки прозрачно.
— Предположения — рискованная вещь.
— Да? Ну тогда, можно сказать, что я привык рисковать. Кстати… — лицо его вновь сделалось непроницаемо, и Аманда инстинктивно догадалась, что то, что сейчас предстоит услышать, ее не порадует, — мне доводилось слышать, что вы со времени того бала вели довольно-таки бурную жизнь. Может, выкроите время и посвятите меня в те подробности, о которых мне следует знать как вашему будущему мужу?
Вот теперь, несмотря на всю его холодную замкнутость, она читала его как раскрытую книгу. Хочет, чтобы невеста сама призналась, что не всегда следовала строгим нормам морали. И хотя Аманда уже успела услышать кое-какие слухи о той, кого призвана была изображать, у нее возникло мгновенное желание защитить мадемуазель Жанетт. Но нельзя было забывать и об осторожности: все-таки Жанетт еще предстоит самой встретиться с Альваро, вот тогда пусть и разбираются между собой. От нее же сегодня требовалось лишь умение маневрировать.
— Вам не кажется, что для первой встречи через восемь лет вы интересуетесь слишком… интимными подробностями? — уклончиво сказала она, стараясь смягчить отказ отвечать улыбкой.
