Киваю и провожаю Аську взглядом. Что будет, когда меня Костик такую увидит? А ничего! Вспоминаю «Служебный роман» и решаю все же взять себя в руки. А и правда, почему я должна быть существом непонятного пола, если я девушка? Может, я ему и понравлюсь?
Все мои комплексы стали таять, когда на пороге я увидела восхищенные глаза Константина. Он с интересом обвел меня взглядом и уверенно двинулся в квартиру. Мне пришлось прижаться к стене, чтобы пропустить его в узком коридоре «хрущевки». Какой по-мужски бесцеремонный! И красивый…
– Отлично выглядишь. На работу готовишься? – бодро заявил мужчина, но его удивление было заметно.
– Да, – отвечаю, но закашливаюсь. Першение в горле уже проходило, я закашлялась от неожиданной реакции мужчины. А если я по-настоящему понравлюсь ему такой?
– Может, пару дней отлежишься? – спрашивает Костя, хотя знает ответ заранее. Я никогда не могла дождаться полного выздоровления, было скучно и невыносимо печально лежать дома и пить лекарства, хотелось немедленно продолжить жить!
– Не, мне в пятницу договоры принесли, надо совместить приложения со сметами, могут вылезти разные косяки с заменой материалов в сертификациях. – погружаясь мыслями в работу, отвечаю. Да появиться в новом амплуа я просто обязана!
– Чаем угостишь? – Костик протянул мне упаковку посыпанных сахарной пудрой слоек. – Они без начинки, так что считаем их гипоаллергенными. Почему я не знал, что у тебя аллергия? – он резко разворачивается на пятках, оказываясь у меня за спиной.
– Потому что никто об этом не знал. Раньше не было. – смущаюсь, вспоминая утреннее происшествие. – Спасибо, что спас!
– Я очень испугался за тебя. – вдруг серьезно и так отвлеченно прозвучало, что я невольно обернулась.
Он стоял совсем близко ко мне и не сводил глаз. Напряженно, опустив руки в карманы. Я вдохнула непроизвольно мужской парфюм и потянулась к своей открытой шее. Такой близкий аромат, словно афродизиак мгновенно переключил мой боевой настрой. Моя рука мгновенно оказалось в его руке, он поднес ее к губам и коснулся мягких подушечек пальцев. Меня будто обожгло от прикосновений его губ, хотя даже если бы очень захотела, не смогла бы одернуть ладонь, настолько желанными были его губы…
– Хорошо, что все хорошо… – он отпустил мою руку и отвернулся, усаживаясь за стол.
Пораженная его поведением, я продолжила хлопотать у плиты. Он вел себя совсем иначе, чем когда-то раньше. Возможно, и я стала другой. Даже изменилась с утра. Что-то незримое притягивало нас, но и отталкивало одновременно. Мужчина выглядел явно расстроенным. Его грустные глаза старались не останавливаться на мне, он говорил на отвлеченные темы. Немного о работе. Я отвечала, рассказывая, как я заикалась на совещании у директора. Почему-то он совсем не радовался, хотя улыбался.
– Не забудешь утром принять лекарство? – вкрадчиво спросил мужчина, будто извиняясь за это напоминание.
– Я записала. Не должна. – растерянно отвечаю, отделяя кусочек слойки и отправляя его в рот.
Я поняла, что ему пора. У него есть своя жизнь. Как же я об этом не подумала? Наверное, и девушка есть, а я тут размечталась!
– Ну, пока. – грустно говорю ему. – Тебя ждут. – Мне тоже очень грустно, что ты уходишь! Но ты уходишь всегда, всю мою короткую жизнь! А я остаюсь одна с мыслями о тебе! Так хотелось закричать ему в лицо, но это было бы явно слишком.
– Кто? Ну, да. Поправляйся. – он целует меня в щеку и уходит, оставляя в одиночестве дрожать мое сердце.
Мне подсказывает интуиция, что на знакомом лице я вижу сожаление, но почему? Мое ли поведение и внешность послужили тому? Конечно, могут быть и свои мысли, но в квартиру Костик вошел явно в другом настроении. Он всегда был уверенным, двигался четко, был в хорошем настроении. Другим я его не знала и знать не хотела. Это был мой любимый Костик, правильный и ухоженный, завораживающий своей простой мужской красотой и добрым нравом.
Я часто спрашивала себя, что могло бы получиться у нас? Разница в возрасте в тринадцать лет была меньшей из проблем. Я давно представляла себе, как могла бы обнимать этого мужчину, заботиться о нем, готовить в конце концов, а для стирки человечество изобрело стиральные машины. Самым большим вопросом оставалась моя… проблема. Я ведь не красивая… там. Видела однажды в общаге, как девчонки смотрели порно, и еще больше уверилась в том, что у меня, не как у всех. Заливаюсь слезами, настолько обидно. Я вообще даже думать боюсь о близости с мужчиной, а ведь это существенная часть жизни. Как жаль, что не моей…
Как больно мне было смотреть на сверстников, так легко вступающих в отношения между собой, целующихся и не озабоченных, что что-то может быть не так. Они не стеснялись ни своих поступков, ни своих тел. Я же всегда вынуждена об этом думать. Даже о том, как выглядит мое тело в белье.
Почему я не делилась этим с мамой… Может, проблема была еще и в этом. Родители будто не всегда меня замечали. Да, мы жили счастливой семьей и о том, что могут быть ссоры, ругань я только слышала от знакомых, но не вписывалась в родительскую компанию. У них был свой маленький мир, свой юмор, я же росла стеснительной, и как сейчас выясняется, весьма необразованной в интимном плане.
Зациклена я на своих переживаниях. Даже если предложить им замену, то быстро избавиться не получится. Вечные червячки сомнений, неуверенность… Но мне придется либо бороться с этим, либо закопаться в песок по самые плечи. Мне уже за двадцать! Это становится смешно со стороны. Мне в конце концов может встретиться кто-то, кроме Кости, кто не знает меня так давно, и будет неприятно удивлен и моим внутренним миром, где сплошные вопросы и рефлексия, и внешним. Хотя с внешним я вроде начала договариваться!
Раздумья прервала рабочая неделя. Я почти не общалась с другими работниками, стараясь не привлекать к себе внимание. Пробиралась пораньше в свой кабинет и клепала документы. Пересчитывала, подбивала, проверяла в программе, сверяла с ценами в Сети, иногда звонила в коммерческий отдел.
За всю неделю Костик лишь один раз написал смс, справившись о моем самочувствии. Я односложно ответила, что все в порядке. Грустно. Однако, казалось, он все же совсем рядом со мной, будто незримо где-то ходит под окнами офиса, кафе, куда я хожу обедать, квартиры. Это было приятно, он просто есть, пусть даже и не мой.
Во внутренний чат компании прилетело оповещение, что сегодня, в пятницу, по новому проекту номер три заинтересованные должностные лица встречаются в шесть вечера в кабинете генерального директора. Опять это тормошащее чувство! Такое было настроение утром хорошее… Собираю на столе бумаги, мажу губы бесцветным бальзамом. Волосы на месте, блузка со всеми пуговицами, мягкие туфли в этот раз сухие. Ну, вперед, заре навстречу!
Обреченно вхожу в приемную. Яркая секретарь Светлана с пышными золотистыми локонами поднимает на меня густо накрашенные глаза и немного смягчается. Понимая, что такие как я не заслуживают грубостей, такие как я заслуживают снисхождения…
– Проходите, Елизавета Андреевна. – звучит настолько томно, будто завлекает в свои сети самца. Ну, ты еще подмигни мне и бюст поправь!
– Спасибо. – тихо отвечаю со вздохом.
– Добрый вечер, – сообщаю собравшейся за столом компании.
Во главе стола по-прежнему восседает Мирон Владиславович, но я стараюсь не смотреть на него, чтобы не дрожать от ужаса. Усаживаюсь рядом с Раисой Ивановной, что-то листающей в мапе.
– Итак, господа, начнем. Проект номер три ожидает запуска. Договор обновлен. В понедельник прошу заинтересованные отделы выдать итоговые документы. Смета должна быть с вилками текущих цен, решите это между собой, поставки и логистика также просчитаны. Основная закупка сейчас уже на договоре, поэтому, Давид Иосифович, проследите расчеты по этим бумагам. Замечания и пожелания? – вещает генеральный.
Борович начинает что-то петь про логистику, с которой его совсем недавно объединили, и потому он постарается все успеть. Раиса Ивановна не вставляет ни слова, вероятно, понимая все с первого раза. Я тоже молчу, крутя в руках ручку и поглядывая в окно.
