— Ну вот так всегда, — сердито надул губы Фредди. — Со мной она даже не стала разговаривать, а как только появился ты, так тебе уже и улыбаются.
— Потому что я появился, чтобы спасти леди от твоего назойливого внимания, — усмехнулся мужчина.
— Не знаю, многим мое внимание очень даже импонирует, — самодовольно улыбнулся его друг.
— Но не всем, — поправил его мужчина.
— Ладно, пойду попытаю счастья в другом месте, — усмехнулся Фредди. — Тебя, я чувствую, на сегодня мы уже потеряли.
— Кто знает, Фредди, кто знает, — ответил его друг.
Фредди удалился.
— Почему вы назвали меня леди? — полюбопытствовала Джинджер, глядя на стоящего рядом красавца атлета с неподдельным интересом.
— На мой взгляд, только истинные леди способны выпить чистый виски, не поморщившись и даже не закусывая, — со смешком пояснил он. — Причем безо всякого жеманства. Обычные, рядовые, девушки начинают ломать комедию: мол, я не пью, не пью, а на самом деле только и думают, как бы их не уличили в пристрастии к алкоголю. Хотя выпить совсем не прочь. Вы явно не из этих чопорных ломак.
— Просто у леди сегодня выдался не самый удачный день, — горько улыбнулась Джинджер, хватая ломтик лимона и отправляя его в рот.
— Может, не стоит его улучшать столь радикальным способом? — Мужчина сел на высокий табурет и повернулся к Джинджер вполоборота.
— Понятия не имею, какой способ лучше годится в данной ситуации, — пожала плечами девушка. — Зато сейчас я чувствую себя намного лучше, чем когда только пришла сюда. Еще виски, пожалуйста, — снова обратилась она к бармену, гордо вскинув голову. — Мне и этому джентльмену. Я угощаю.
— Нет-нет. Раз уж так все серьезно, то угощаю я, — запротестовал мужчина, чуть снисходительно улыбнувшись.
— Как хотите, — пожала плечами Джинджер. — Мне все равно. Я не против того, что меня угостят.
— Ну, может, теперь вы расскажете, что у вас случилось? — проявил он любопытство, когда бармен поставил перед ними две рюмки с виски.
— Не знаю. Может, и расскажу.
Джинджер снова залпом выпила свою рюмку и неожиданно почувствовала себя нехорошо.
— Ой, что-то меня повело. Голова кружится… — пробормотала она.
— Это неудивительно, — подавил смешок мужчина — Но ведь вы так к этому стремились.
— Похоже, пора мне отправляться домой… Я уже достигла желаемого результата. — Джинджер открыла сумочку и достала кошелек. — Сколько я вам должна, мистер? — спросила она парня за стойкой.
— Нет-нет, уберите деньги! — Новый знакомый достал свой бумажник. — Я все оплачу.
— Да, сразу видно, что вы настоящий джентльмен, — то ли вопросительно, то ли утвердительно проговорила Джинджер.
— Так же, как и вы — настоящая леди, — не остался тот в долгу.
— Спасибо. Ладно, приятно было познакомиться, мистер… Хе-хе, — усмехнулась она. — Я даже не знаю, как вас зовут.
— Зовите меня Ник. — Молодой мужчина оставил деньги на стойке и помог Джинджер сползти с высокого табурета, за что та была ему очень благодарна. Она чувствовала, что будь она одна, то уже растянулась бы прямо рядом с этим злополучным предметом ресторанной мебели.
— Очень приятно. А меня все зовут Джи-Джи, — представилась девушка.
— Рад знакомству, Джи-Джи.
— И я тоже очень рада, честно…
На улице она почувствовала себя намного лучше. Свежий прохладный воздух приятно обдувал лицо, принося облегчение. Тяжесть отступила, и Джинджер даже смогла постоять самостоятельно, пока ее новый знакомый брал такси.
— Куда вас отвезти? — спросил Ник, когда они уже сели в машину.
— К тебе, — неожиданно заявила Джинджер и посмотрела на него с решительным вызовом.
— Ты уверена?
— Вполне. Если только ты не против.
Ее новый знакомый лишь назвал адрес водителю и откинулся рядом с ней на сиденье.
Ник жил в старинном, еще колониальных времен, районе Бостона, на Беакон-хилл. Глядя на ухоженные особнячки из темного кирпича, построенные почти вплотную друг к другу, Джинджер вдруг представила, будто оказалась в Лондоне двухсотлетней давности.
Ник открыл дверь своего дома.
— Прошу, — галантно пропустил он гостью внутрь и включил свет.
Благородство и изящество обстановки поразили Джинджер.
— Теперь я точно чувствую себя настоящей леди, — пробормотала она, озираясь по сторонам. — Как будто оказалась в викторианской Англии. Или в еще более раннем времени. Я немного путаюсь в эпохах… И никогда не была в Британии. Хотя мои предки родом из Йоркшира.
— Еще побываете и в Лондоне, и в Йоркшире, и в Шотландии, милая леди. Какие ваши годы! — усмехнулся Ник. — Далеко не все здесь, конечно, соответствует тому времени. Есть вещи, без которых невозможно существовать современному человеку. Но в целом атрибутика соблюдена, вы правы.
— Да, здесь замечательно, — подтвердила девушка с ноткой похвалы.
— Что будешь пить? — Ник провел Джинджер в гостиную и усадил в глубокое мягкое кресло, обитое гобеленом.
— Что-нибудь… покрепче.
— Ого! Правильно. Не следует смешивать напитки. У меня есть виски. Причем, очень хороший! — Он открыл дверцу бара.
— Годится!
— За знакомство, — произнес он, торжественно поднимая свою рюмку.
— За знакомство, — согласилась Джинджер и быстро вылила содержимое…
И погрузилась в темноту.
Отчаянно болела голова. Джинджер с трудом разлепила веки и осмотрелась. Незнакомая комната, которую она увидела, привела ее в недоумение.
— Где я? — Девушка села на кровати и огляделась. Боль усилилась и застучала в виски пульсирующими молоточками. Еле слышно она застонала:
— И зачем только я так напилась?..
И тут же вспомнила, зачем…
И что было потом?..
Джинджер оглядела себя. Она лежала в нижнем белье, новый костюм располагался рядом на другой половинке кровати, которая была пуста.
Поднявшись, Джинджер прошлась по комнате и, открыв одну из дверей, очутилась в ванной. Подойдя к зеркалу, посмотрела на свое отражение.
— Ну и ужас… — констатировала она.
После того как она умылась и причесалась, вид ее значительно улучшился. Посмотрев на золотые часики, болтавшиеся на запястье, она узнала, что еще только пять часов утра. Самое время покинуть гостеприимное жилище. Оставался невыясненным один щекотливый вопрос. Что произошло с ней этой ночью? О том, у кого находится, она вспомнила. Его зовут Ник. И он очень приятный парень. Но…
Джинджер быстро оделась и подошла к двери. Замерла. Наверное, стоило оставить записку с благодарностью. Но вдруг он воспользовался ее беспомощностью? Вдруг он оказался не таким благородным, каким предстал вначале? За что тогда его благодарить?
