— Вот ш-ш-шлюха проклятая, — шипит заплетающимся языком. — Так и знала, что ты такой вырастишь. Дрянь, — бредет ко мне, а я вжимаюсь в дверь.
Пытается схватить за волосы, но я сопротивляюсь.
— Не трогай меня. Не прикасайся.
— Ты мне еще поговори. Признавайся с кем таскаешься? Я тебе что говорила, чтобы до с-свадьбы не трахалась, потаскуха.
— Да ни с кем я не сплю. И не спала, — кричу в попытке образумить ее. — Клянусь тебе. Можем к гинекологу сходить с тобой.
— Чтобы ты опозорила меня там на всю больницу?
— Да это вы нас позорите своими пьянками, — выкрикиваю не выдерживая. — Тебе даже сорока пяти нет, а выглядишь как бабка.
— Тварь такая. Ну-ка давай ремень, — просит отца, протягивая руку назад. — Сейчас поговоришь у меня.
Папа уходит в зал, видимо за ремнем, и она решает начать без него. Замахивается и пытается ударить по щеке.
Раньше это всегда был первый удар, после по голове, а дальше автоматическая защита, но не сейчас.
Отталкиваю ее, и она падает. Отец подлетает и пытается поднять маму, а я быстро пробегаю пару метров и закрываюсь на замок изнутри своей комнаты.
— Сука неблагодарная, — орет она. — Выходи сказала, хуже будет.
— Да отстань от нее. Выйдет еще, тогда и надаешь, — пытается влезть отец.
— И ты туда же. Все вы неблагодарные твари. На хер вас всех.
Закрываю уши руками и скатываюсь вниз по двери.
Мне хочется скулить, каждый раз, когда я стою на руинах нашей семьи.
Где мы были и где сейчас. Что произошло? В какой момент?
Счастливое детство, начальная школа, а потом и не заметила, как эти слова «я чуть-чуть, дочь» стали повторяться каждые выходные и чаще.
Бывают периоды, когда забываю обо всем, потому что все становится как раньше. А затем «бах» и снова на дне.
Я устала. Я слишком устала от всего этого.
Отец не работает уже второй год. Мама сама все тянет на себе. Правда не понимаю, как она умудряется напиваться до состояния полного отключения, а утром идти на работу. Но я стараюсь и не сидеть на ее шее. Иногда побеждаю в олимпиадах, где призом являются деньги и сертификаты на обучение. Я правда стараюсь, но больше не могу. Истощена морально настолько, что и ноги перестают держать меня.
Не могу больше. Не хочу.
Нужно уходить. Сейчас. Мне нужно сделать это сейчас.
Собираю небольшой пакет вещей, в сумку кладу свои накопления, документы, которые имеются, все учебные принадлежности и дождавшись полной тишины выхожу из комнаты.
Вот только тишина оказалось обманчивой.
— Уйти решила? — спрашивает отец, глотая пиво и кивает на мой пакет.
— Вряд ли, здесь кто-то это заметит.
— О матери подумала?
— А что с ней? Неужели не на ком будет выплеснуть свой негатив и неудовлетворенность в этой жизни? У нее есть ты пап.
— Ну и правильно. От тебя тут все равно никакой пользы.
Произносит так равнодушно, опустошая меня еще больше. Словно я бокал с водой, и он только что вылил остатки на сухую землю.
Почему-то у нас с ним никогда не было теплых отношений. Не холодные, но и не было такого, как у Тани с дядей Федей, чтобы обняться, пошутить.
— Как ты можешь? — слезы скапливаются в глазах и балансируют, решая, когда им лучше упасть, а родной отец… а он просто усмехается, сказав последнее.
— Могу. Ключи оставь.
Вытаскиваю из сумки связку из двух ключей, кладу на шкаф в прихожей и выхожу.
— Ноги моей тут больше не будет.
Сейчас только четыре ночи, конечно зря я это сделала вот так не подготовившись, но иного выхода нет, с утра они могут проснуться раньше и не выпустить из дома вообще.
Бреду в сторону небольшого кафе, знаю, что там есть компьютеры. Мне нужно найти ночлег на мои четыре тысячи ближе к институту.
Из доступного только хостелы. Ищу самый дешевый и мне вдруг везет неимоверно.
Еду по адресу, хочу еще договориться о цене.
За стойкой администратора меня встречает женщина лет пятидесяти пяти, вполне приятной внешности и доброе лицо.
— Здравствуйте.
После небольшого приветствия и моих пожеланий о самом дешевом номере она посмотрела на меня немного странно.
— Из дома ушла?
— Так заметно? — смотрю на свой пакет с вещами и второй с учебниками.
— Да нет, прописка местная, а заселяешься в дешевый хостел.
— Это и правда странно. Скажите, а можно ли будет пожить в долг?
— В долг?
— У меня немного денег. А зарплата будет примерно через пару недель. Я все верну.
Она смотрит вновь, пронзая взглядом. Конечно я понимаю ее, кто сейчас готов вот так просто пустить кого-то просто так, с обещанием заплатить.
— Простите. У меня есть на четыре ночи. Спасибо, этого достаточно.
— Разберемся, — только и произносит она, забирая мои две тысячи. — Там есть чай, печенье дам тебе, подойдешь сюда. Завтра поговорим.
Слезы скатываются по щекам, и я просто киваю, повторяя свое «спасибо».
Прохожу в указанном направлении в комнату.
Небольшая, три кровати двухъярусные с небольшими занавесками для личного уединения.
Два шкафа с полками и отделом для вешалок, тумбы, стол и стулья. Ванная в коридоре, я ее уже видела, как и отдельный туалет.
Тепло, чисто, спокойно, — вот что я искала.
Переодеваюсь, потому что после пар не успела даже этого сделать. Сразу отбираю вещи для выхода, остальные носить тут. Обувь, пальто, шапка и перчатки. Все на месте. Убираю в тумбу тетради с лекций и учебники. В общем я практически обжилась.
Кушать и правда охото, хотя нужно бы поспать, но с утра я вряд ли стану просить поесть, а на сон осталось всего лишь три часа. Благо до института идти пешком теперь не больше десяти минут.
— Давай иди уже. Крадешься там. Жду ведь, — доносится голос хозяйки, когда я тихонько иду к кухне.
Подхожу к ней, и она вручает новую упаковку вкусного с начинкой печенья.
— Спасибо большое.
— Завтра что делаешь? Чем вообще занимаешься? — спрашивает и выходит из-за стойки ступая со мной на кухню.
— Я студентка. У меня пары будут.
— Так, а заканчиваешь, когда?
— Ну после них, я до пяти иногда шести на работе, там же. Я тут не далеко в институте на ветфаке
— На чем?
— Ой, простите привычка. На ветеринарном факультете.
— Ага. Поняла. Это хорошо. Молодец. Ладно. Пока живи. На еду то хоть есть деньги?
— Эм, да. Я оставила немного.
— Ц, — цокает и поднимается из-за стола уходит, а возвращается с деньгами. Моими деньгами. — На, — протягивает их мне. — Не хватало, чтобы ты голодала тут. От меня не убудет, если пустое место займешь ты. Будешь иногда тут полы мыть, пыль вытирать. Справишься?
— Что? Да. — чуть ли не кричу. — Конечно. Конечно справлюсь. Спасибо вам.
— Чай наливай. И спать пойдем, — улыбается и открывает сладости.
Глава 7
— И где ты сейчас? — спрашивает Таня, после сорокаминутного боя со мной за то, чтобы я не дурила и шла к ней.
— В хостеле. И там я бесплатно. Полы помыть, пыль вытереть. А дальше не знаю. Пока так.
— Я не понимаю, почему ты упрямишься. Меня даже обижает это.
— Тань, потому что мне не пятнадцать. Это тогда я оставалась у тебя на выходные и меня не искали. Мне нужно самой решать свои проблемы.
— Как? — кричит она, явно злясь на меня. — Как решать? По хостелам бегать? Или поедешь к бабке, которая знать не знает о тебе, да и не хочет.
— К ней не поеду. Судя по тому, что отец такой, у нее я жить нормально не смогу, да и учебу бросать не собираюсь.
— Если тебя Яров уволит, я приеду за тобой с Ванькой и папой, мы соберем твои вещи и насильно затащим в квартиру, если надо и к батарее привяжу, а еще…
— Если такое будет, я приду сама, обещаю.
Она выдыхает и немного улыбается, чувствуя себя победительницей.
Поэтому она и есть моя лучшая подруга. Мы с ней дружим с детства. Раньше мы учились с Таней в одной школе, ровно до пятого класса. Потом ее родители купили новую квартиру побольше, накопив на первый взнос по ипотеке и она перешла в школу в своем районе, но общаться мы не перестали. Хотя я была уверена, что она найдет себе новых подруг. Так оно и было, но лучшей и самой родной осталась только я.
