— Вы в порядке, — тут же пробормотал он, успокаивающе протянув руку. — Вы в Вирджинии. В вашем доме, где вы живете вместе с Джонни, Джесси и Персиком.
Она попыталась вздохнуть, но снова всхлипнула. Она терпеть не могла всхлипывать. Ей не нравилась тяжесть, навалившаяся на сердце, и звуки, которые врывались в дом. Минометы. Она была готова поклясться, что это минометы. И… ракеты. Вспышки озаряли небо, и от грохота дребезжали стекла. Она начала судорожно искать «свою каску», а потом до смерти перепугала кошку, бросившись на пол после очередного раската грома, чтобы «не быть сраженной осколками». При этом зацепила и опрокинула хрустальную вазу с цветами. Она разбилась, усеяв пол радужными осколками. Мэдж была насмерть перепугана и никак не могла прийти в себя.
— Мэдж, — спросил он, пытаясь вернуть ее к реальности, — а где дети?
Она зажмурила глаза, чтобы прогнать видение. Снова открыла их. Но он по-прежнему был здесь. Нет, он не один из тех молодых парней. Не Джимми. Он старше его. Крупный мужчина. Сильный мужчина с широкими плечами и подбородком, которому позавидовал бы любой киногерой. А глаза! Мэдж решила, что она еще никогда не видела таких добрых глаз. Зеленые, как Карибское море по утрам.
Майкл подошел еще ближе, и она расплакалась.
— Ну, ну, Мэдж, — успокаивал он, поглаживая ее по руке. — Это всего лишь гроза, и она уже кончается. Все в порядке.
Он продолжал что-то говорить, держа ее руки в своих, и она уже не чувствовала страшного одиночества, а он терпеливо ждал, когда она перестанет дрожать и всхлипывать.
— Я вас не помню, — призналась она наконец, подняв к нему заплаканное лицо и смутно соображая, насколько старше он теперь выглядит. Годы сделали его мудрее, увереннее в себе и тверже, но в густых каштановых волосах и в усах проступили серебряные нити.
И еще морщинки. Везде. Те, что вокруг рта, превращались в ямочки, когда он улыбался. Мэдж нравились ямочки. Для нее это был символ чудачества, а Мэдж любила чудаков. Она нуждалась в чудаках.
— Я не помню, о чем мы говорили, не помню, как вы выглядели и куда ранены.
— Я знаю, — сказал он, улыбнувшись. Не двигаться. Не отступать и не слишком приближаться. Только ждать вместе с ней, когда пройдет дрожь, держа ее руки, чтобы она знала, что он с ней. — Я и не ожидал, что вы вспомните. Вы же сами сказали, что выхаживали многих.
Мэдж начала тереть глаза, отгоняя видения, стараясь сдержать всхлипывания.
— Почему вы вернулись?
Воцарилось минутное молчание. Маятник стенных часов отсчитывал секунды, а где-то за рекой все еще громыхали раскаты грома. Они звучали так знакомо, что она опять на мгновение забылась. Они звучали, как орудийные залпы.
— Мне в конце концов захотелось чаю.
Мэдж отняла руки от глаз и с изумлением увидела те самые ямочки. Но она была еще не в состоянии отвечать ему. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться и овладеть собой.
— Дайте мне несколько секунд, — сказала она, словно речь действительно шла о чашке чая.
— Вы в полном порядке, — заверил он ее, и она поняла, что он говорит искренне.
Мэдж попыталась улыбнуться ему. Но улыбка вышла не очень удачной. Она все еще вздрагивала, смущенная, испуганная и пристыженная. И все же она постаралась взять себя в руки, потому что это было очень важно.
— О чем вы спрашивали? — промолвила она довольно твердым голосом. — Ах да, дети. Вы спрашивали о детях. О господи…
Она поднялась на ноги. Джон и Джесс должны вот-вот вернуться, и ради них надо немедленно привести себя в порядок. Мэдж пыталась обрести равновесие, и Майкл протянул ей руку.
— Их нет дома, да? — мягко спросил он.
Она посмотрела на него. На эту руку можно опереться.
— Нет… но скоро будут.
Мэдж взяла его руку и перестала покачиваться.
Огляделась вокруг, заново знакомясь с собственной кухней. Кастрюли, сковородки, белые столы и застекленные буфеты. Пучки зелени, корзинки с яйцами и цветочные кашпо на стенах. Нахлынувшая на нее паника понемногу отступала. Вот только в горле было ужасно сухо и сердце продолжало биться прерывистыми толчками. Она стояла рядом с Майклом Джорданом и продолжала внимательно осматривать свой дом. Табель Джонни на холодильнике, рядом с моделью самолета. Керамическое блюдце для кошки, которое Джесс обжигала в печи на уроке труда. Мягкий вирджинский сумрак за окном, сквозь который виднелись огни коттеджа Персика. Спокойствие. Здравомыслие.
И Майкл Джордан, стоящий рядом, — тоже нынешняя реальность.
— Простите, — сказала она ему, вытирая слезы. — Я еще никогда… Не знаю, что со мной случилось.
Он включил свет и подождал, пока Мэдж перестанет хмуриться.
— Нет, — сказал он. — Это я должен извиниться. Я не предполагал… — Он пожал плечами.
Мэдж видела его неуверенность, досаду, сожаление. Ей захотелось дотронуться до него, но она не смогла. Слишком близко еще была та дверь, за которой жили кошмары.
Однако свет помог. Тени исчезли, а с ними и ее неуверенность. Остались белые углы в белой комнате ее дома. Мир наконец встал с головы на ноги, и Мэдж обнаружила, что принадлежит этому миру.
— Никто не предполагал, — согласилась она, глубоко вздохнув.
— Простите меня, — сказал он.
Просто. Искренне. Мэдж преодолела внезапное желание спрятаться в объятиях этого мужчины и открыла дверцу холодильника.
— Не стоит, право. Хотите пива?
— Спасибо. Это было бы здорово.
Она только протянула ему руку, как задняя дверь рывком распахнулась. Мэдж вздрогнула и выронила банку. Пиво расплескалось по кафельному полу.
В дверях стоял двухметровый чернокожий детина в красном халате, и выражение его лица было пострашнее грозы. Мэдж на секунду прикрыла глаза и мысленно пожелала ему провалиться. Ей совершенно не нужны были сейчас никакие сюрпризы.
— Персик… — проворчала она.
— Вы в порядке? — осведомился он таким тоном, будто она была виновата в том, что ей грозила опасность.
— Все отлично.
— Но вы плакали, — упрекнул он и уставился на Майкла, как бык на тореадора.
— Он не виноват, — поспешно сказала Мэдж.
Персик, выразительно взглянув на разбросанное по полу стекло, недоверчиво усмехнулся.
— В самом деле?
Мэдж постаралась взять себя в руки. Отбросим страхи и приступим к делу, подумала она.
— Пожалуйста, Персик. Мистер Джордан… гм…
— Майкл, — легко подсказал тот.
— …Майкл говорил, что собирался снова навестить нас сегодня вечером. Я просто позабыла. У меня был трудный день.
Персик еще сильнее нахмурился.
— Вы уверены, мэм?
И тут Мэдж обнаружила, что может улыбнуться, ибо, что бы ни случилось в ее жизни, она всегда сумеет положиться на это чудовище в человеческом облике, которое пришло к ней на помощь. Она шагнула вперед и похлопала его по руке.
