Абрамова сообразила быстро. Подхватила Аленку, подняла на ноги.
— Сопли подобрала, форму надела, лейку не забудь, — строгий сухой тон дался с трудом, — в зале чтоб была через 3 минуты. И урок отработала так, чтобы эти курицы за твоей спиной слюной захлебнулись. Поняла? Марш!
По балетной традиции самых сильных танцоров на уроках классической хореографии ставили в первую линию.
Алёна из всех учениц Абрамовой была самой лучшей. Не самой одаренной. Нет. Самой упорной, самой терпеливой, самой целеустремленной.
В 7 лет ей и простая выворотность стоп с трудом давалась. В 10 лет во время растяжки потянула связки так, что ходить не могла. На шпагат не могла сесть до 12 лет. Но справилась.
Прыжковые упражнения делала, не позволяя себе сдаться. Ногу в гранд-батман кидала выше всех. И даже когда занятия хореографией перестали быть для неё обязательными, всё равно приезжала на класс. И партнёра приучила.
И вот теперь у неё беда. Сейчас хореограф могла помочь только одним — заставить Алёну не думать ни о чём. Вложить её боль в движение.
Через три минуты Лаврова появилась на пороге зала. Привычным движением полила пол из лейки. Заняла свое законное место у станка.
3.3 Москва
3.3 Москва
Есть ли жизнь после жизни?
Можно ли выключить человека кнопкой?
У Алёны неожиданно образовалось колоссальное количество свободного времени. И чёрная дыра в душе.
Вот говорят, чем больше у человека дел, тем больше он успевает. Алёна действительно успевала многое.
Она училась в школе с углубленным изучением математики. Параллельно в вечерней школе МГУ. Вела занятия танцевального кружка в доме офицеров подмосковной военной части. И до этого дня много тренировалась и выступала.
Каникулы? Нет, их у Алёны не было. Всё время уходило на семинары и индивидуальные занятия с ведущими педагогами.
И вдруг всё замерло. Алёна вернулась из школы. Завалилась прямо в школьной юбке поперёк родительской кровати. По телевизору показывали мультики.
— Надо же… Мультики…, - удивлённо сказала она.
Алёнкина мама смахнула слезу. Господи, за что это её девочке? Выросла, не имея возможности и времени смотреть телевизор. Читала учебники и художественную литературу в метро по дороге на тренировки. Зарабатывала деньги в детских группах. И никогда не требовала от родителей ничего.
Видит бог, Людмила Васильевна старалась. Сама шила дочери костюмы. Исхитрялась делать изысканные необычные платья из обычных вещей. Шикарное алое платье было сшито из её собственного — красного в белый горох. Его пустили на основу, расшив блёстками. И из парашютного шёлка, добытого по случаю на армейских складах.
В край подола была вшита толстая рыболовная леска, купленная в спортивном магазине.
Тонкие телесные бретели — шляпная резинка, которую Лаврова-старшая, воровато озираясь, собрала с новогодних маскарадных масок после детской ёлки у себя на работе.
Когда позволяло здоровье, ездила с ней на турниры.
Вместе они переживали год дисквалификации, налаживание отношений в новом коллективе, смену партнёра, школьные проблемы.
Они с мужем выделяли из скромного бюджета деньги на ежемесячные взносы в танцевальный клуб, на индивидуальные уроки. Бальные танцы — дорогой вид спорта.
Как поддержать её?
Какие слова говорить?
Алёна с головой ушла в подготовку к вступительным экзаменам. Было решено поступать в педагогический. На математический факультет.
В МГУ нужна была физика, а Алёна свои шансы на успех оценивала скептически.
За выпускные она волновалась меньше. Геометрию и информатику устно Алёна сдала на отлично ещё до нового года.
Осталась устная физика и обязательные письменные сочинение и математика.
Женя звонил ей домой несколько раз. Алёна попросила маму сказать, что её нет.
К середине марта душу приморозило настолько, что Лаврову хватило на посещение свадьбы Жени и Марины. Шёлковый брючный костюм бледно-зеленого цвета одолжила Марина. Ей брюки были уже тесноваты. Бархатные чёрные французские туфли-лодочки на умопомрачительном каблуке взяла из маминых запасов.
Женя с Мариной были такими неприлично счастливыми, что не порадоваться за них было невозможно!
Женины однокурсники сворачивали шеи, глядя на рыжую тоненькую девушку, грациозно двигавшуюся на каблуках. Кто-то даже пытался подкатывать с комплиментами.
Алёна выслушивала, улыбалась. Но ни одна струна внутри не дрогнула.
Сломалась она на вальсе молодожёнов. Тихонько выскользнула из кафе.
Нет, никаких больше вальсов!
Танцы она выжигала из своей жизни, вытравляла. Чтобы ни намёка, ни тени не осталось.
15 апреля Женя уехал на гастроли.
В день, когда в Лужниках проходил Чемпионат России, Алёна проснулась без будильника.
Тихое воскресное утро навалилось на грудь бетонной плитой.
Пережить. Как-то пережить этот день. Господи, дай сил не думать!
Как ни старалась Алёнка, но мозги жили своей жизнью. Вот сейчас надо было бы быть на разминке. А вот сейчас уже наверное финалы.
Спасительные апрельские сумерки застали её за пятым протиранием лакированной мебели в квартире.
Она как робот приняла душ, переоделась ко сну и выключилась ещё до девяти часов, словно рубильник опустили.
Людмила Васильевна только тихонько прикрыла дверь в комнату дочери.
Трубку зазвонившего ближе к ночи телефона подняла мгновенно. Звонил муж из Твери.
— Она плакала? — сходу спросил жену Константин Александрович.
— Нет, Кость, квартиру вымыла. Трижды. Ни слезинки сегодня, — отозвалась Аленкина мама.
— Мила, ты смотри за ней, кабы беды не было… Я приеду на следующей неделе. Потом только на госы в академию вернусь. Потерпи, родная, немного. Это ж надо было так…, - Лавров выдохнул.
3.4 Москва
3.4 Москва
Кирсанов ехал в Москву на чемпионат России. В поезде долго не спалось. Подготовка отняла очень много сил. Прежде всего моральных.
После того, как он впервые не остался на ночь у Маши, она как-то присмирела. На тренировках смотрела ему в рот, не истерила. Хотя было видно, что это даётся Васильевой с большим трудом.
Виталий решил дотянуть до чемпионата. Всё — таки слишком много было вложено в это.
Он тренировался в полную силу, танцевал прогоны, безропотно мерил новый фрак. И вот уже завтра они будут соревноваться с ведущими парами страны.
В зал "Дружба" приехали сильно заранее.
Мария привезла все свои платья. Собиралась менять их каждый тур. Её платья шились на заказ, ткани привозились из Финляндии. Стразы и боа, всё было шикарным.
Маша объясняла себе изменения в поведении партнёра волнением перед турниром. Ответственность то будь здоров! Честь города на Неве на кону.
Ещё несколько раз она пыталась зазвать Виталия ночевать, но тот только вежливо провожал её до дома, садился в свою Волгу и уезжал.
Она кинулась за помощью к матери. Та посоветовала набраться терпения, если Маша действительно имеет на Кирсанова серьёзные планы.
Сейчас они стояли перед информационным стендом. Список участников Кирсанов перечитывал четвёртый раз. Сначала сверху вниз, потом наоборот.
— Кого ищешь, Виталик? — подошёл со спины вице-чемпион прошлого года Володя Орлов.
— Володь, а где Шибанов с Лавровой? Они ж были списках после отбора, — Виталий убедился, что в списке участников их нет.
— Так ушёл Шибанов в шоу. Женился вот. Пошёл деньгу зарабатывать, — пожал плечами Орлов.
— А Лаврова? — Виталий увидел, как изменилось выражение Машиного лица, стоило ей краем уха услышать Алёнину фамилию.
— Так Лаврова маленькая ещё, ей успеется. Хотя я слышал, что она решила закончить. А жаль. Я бы сам с ней в пару встал, не будь я женат на Жанке. Нет, серьёзно. Эта малышка нам всем здесь кузькину мать показала бы через пару лет, — серьёзно ответил Орлов.
