— Я тоже очень рад, Элис. Спасибо за приглашение.
— Мой дорогой мальчик, разве я сумела бы не сделать этого? В конце концов, твоя семья заботится о наших финансовых делах с незапамятных времен. Конечно, здесь не помешала бы кое-какая закуска, но в этом Люси меня подвела.
— Как? Дело в том… Ой! — возмутилась Люси, почувствовав, что Маркус наступил ей на ногу.
Не дав Люси больше ничего сказать, он буквально схватил ее и потащил на улицу.
— Ты наступил мне на ногу! — возмутилась Люси.
— Иначе мне пришлось бы заткнуть тебе рот более жестоким способом, — объяснил он.
— Элис сама решила обойтись без угощения. Я тут ни при чем.
— Иногда ты приводишь меня в недоумение, — заявил Маркус. — Разве тебя не учили, что немного такта никогда не помешает ни в бизнесе, ни для того, чтобы поддерживать безупречную репутацию?
— Это просто слова. И почему-то ты сам, разговаривая со мной, никогда не пользуешься собственными советами.
— В некоторых ситуациях необходимы жесткие меры, — улыбаясь, ответил Маркус.
— Если ты имеешь в виду мой брак… — произнесла Люси и запнулась, совершенно не желая обсуждать с ним эту тему. Через несколько секунд она опомнилась: — Ты уже можешь отпустить меня!
Но Маркус, не обращая на нее внимания, поймал такси, открыл Люси дверцу и практически втолкнул ее в салон машины.
— Куда едем, начальник? — поинтересовался шофер.
— Вендовер-сквер, двадцать один, — ответил Маркус.
— Эрнкотт-стрит, — перебила его Люси.
— Может, вы все-таки определитесь? — поинтересовался водитель.
— Вендовер-сквер, — повторил Маркус, опередив Люси.
Ей оставалось только сверлить его злобным взглядом.
— Будет проще, если он сначала отвезет меня, Маркус, — заметила она.
— Я хочу поговорить с тобой, — спокойно возразил он.
— Говори, — опрометчиво потребовала она.
— Когда останемся наедине, — твердо ответил Маркус.
Дом Маркуса, в котором жили многие поколения его предков, занимал самое выгодное положение на площади. Четырехэтажное здание с двумя фасадами было мечтой любой семьи.
— Надеюсь, вне зависимости о того, что ты хочешь мне сказать, это не займет у меня много времени, — заявила Люси, стараясь казаться как можно спокойнее, хотя ее всю трясло.
Маркус открыл дверь, и Люси с удивлением заметила:
— Миссис Крэбтри нет дома?
— Она поехала к своей дочери, чтобы посидеть с внуком.
— О, — пробормотала Люси, споткнувшись в коридоре.
— Я же говорил тебе, что ты слишком много выпила, — с улыбкой заметил Маркус. — В любом случае одна ты не смогла бы никуда добраться. — Люси хотела было возразить, но он продолжил: — Ты вышла из моды, Люси. Сейчас никого уже не интересуют подвыпившие тридцатилетние женщины, похожие на Бриджит Джонс. Популярностью в наше время пользуются работающие матери с двумя детьми и мужем. Если не веришь мне, вспомни о своих подругах. Они обе замужем, у них обеих дети, и они счастливы.
«Как будто я сама не знаю всего этого!» — с грустью подумала она. Но вслух произнесла совершенно другие слова:
— Мне не тридцать. И, если ты забыл, я уже была замужем.
— Забыл? Такое не забывается.
— И я почти ничего не пью, — выдавила из себя Люси.
Маркус окинул ее взглядом, и она почувствовала, что краснеет.
— Да? Если учесть, в каком состоянии ты была, когда тебя подхватил Ник Блэйн, то неудивительно…
— Неудивительно что? — перебила его Люси. — То, что я переспала с ним? Так вот, к твоему сведению, я сделала это потому…
— Избавь меня от воспоминаний о том, как ты любила его. Блэйн увидел, что может крутить тобой, как хочет, и сумел извлечь из этого выгоду, причем не только в эмоциональном, но и в финансовом смысле. Он использовал тебя, Люси, а ты позволила ему это. Неужели ты до сих пор не понимаешь, что он за человек? — раздраженно произнес Маркус. — По-моему, даже шестнадцатилетняя девственница поняла бы, что он настоящий подонок.
— Наверное, шестнадцатилетние девственницы разбираются в жизни лучше, чем двадцатидевятилетние одинокие женщины, — легкомысленно проговорилась Люси. — Я любила Ника, — солгала она.
— Правда? А может, ты просто хотела поскорей залезть с ним в постель?
— В наши дни девушке не обязательно выходить замуж за парня для того, чтобы переспать с ним, Маркус. Кстати, без любви тоже можно обойтись.
— Ты понимаешь, что ты сейчас сказала? Ты знаешь, насколько ты уязвима сейчас?
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, удивленно уставившись на него.
— Я хочу сказать, что прямо сейчас любой мужчина может затащить тебя в постель.
— Это неправда!
— Да? Хочешь, я докажу тебе это?
— Не получится, — опрометчиво возразила Люси.
— Неужели?
Он внезапно притянул ее к себе, и она не успела даже подумать о том, что нужно вырваться из его объятий, но в следующий миг Люси поняла: ни за что на свете она не стала бы делать этого. Маркус нашел губами ее приоткрытый рот и, исполненный мужской гордости и гнева и мысленно торжествуя, поцеловал ее.
После этого Люси стало все равно, что будет с ней дальше. Она понимала лишь одно — Маркус целовал ее.
В порыве страсти Люси обхватила его шею руками и прижалась к нему.
«Я так долго боролась с этим…» — подумала она.
— О, Маркус, — пробормотала она.
— Люси, нет! — произнес он, резко отталкивая ее.
Обиженная и удивленная одновременно, Люси уставилась на него.
— Вот видишь. Именно для того, чтобы избежать этого, я и привез тебя сюда, — произнес Маркус. — Если бы я отпустил тебя домой одну…
— А что, если я не хочу избегать этого? — заявила Люси. — Что, если я хочу…
«Боже, что я несу?» — с отчаянием подумала она.
— Меня не интересует, чего ты хочешь, — непреклонно возразил Маркус. — Единственное, что тебе сейчас нужно, — это как следует проспаться.
Краснея от унижения, Люси направилась к двери.
— Что ж, в таком случае я, пожалуй, поеду домой, — с раздражением сказала она.
На самом деле она не была пьяна. Люси выпила полтора бокала шампанского, на полбокала больше ее обычной нормы, да еще и на голодный желудок. Гораздо сильнее на нее подействовало присутствие Маркуса. Оказавшись с ним наедине в его доме, она почувствовала, что страстно жаждет претворить в жизнь те лихорадочные, страстные желания, которые так долго была вынуждена скрывать. Но она вполне могла контролировать себя и понимала: лучше всего ей сейчас оказаться в своей собственной постели, подальше от Маркуса.
