Ознакомительная версия.
– Согласен, но только чтобы вы были в поле моего зрения. Оставшуюся часть ночи мы проведем на одной кровати. Я хочу быть уверен, что вы до утра на меня не донесете.
Это прозвучало как приказ. Но она не стала спорить.
– Замечательно. Если позволите мне встать, я помогу вам подняться. И тогда вы сможете опереться на меня. Моя спальня рядом.
Он отпустил ее, уперся одной рукой в стену, а другой крепко сжал ей плечо. Она догадалась, что будь он один, то не удержался бы от крика. Вместе они пошли в ее спальню. Он опирался на нее, и, если бы им пришлось идти дальше по коридору, она не выдержала бы его тяжести.
Каким-то чудом они добрались до кровати. Он повалился на бок, увлекая ее за собой. Она упала спиной, чувствуя, как его рука замкнулась у нее на запястье. Наконец, он устроился на подушках и с облегчением выдохнул.
Когда она поддерживала его, пока они шли, его темная щетина задела ей щеку. Несомненно, он был в пути очень долго, а возможности побриться и помыться не представилось. Она понимала, что усталость и принятое им лекарство от боли вскоре погрузят его в сон.
Она лежала рядом с ним. Сна – ни в одном глазу. В ее жизни не было мужчин, после того, как она развелась с Райаном. Сейчас в голове полный сумбур. Повернувшись к ней лицом, лежит сын Гвилио. Фантастика какая-то. Может, это все же сон?
– Не бойтесь, – пробормотал Лукка, видно полагая, что читает ее мысли. Я не воспользовался бы своим положением, даже если бы и захотел. А я не хочу.
Его слова могли бы ее уколоть, но она прошла через такой ад, что у нее не было ни малейшего желания повторить это.
– Тогда нам обоим повезло, потому что, уверяю вас, грубый, нервный, небритый представитель мужского пола, который пролез в дом под покровом темноты, не является идеалом для женщины, – язвительно ответила она, поскольку его замечание все же ее задело.
Он издал звук, похожий на смех, но ей было безразлично. Он через пару минут отключится, и, как только ослабит пальцы, она встанет, найдет чистое белье в шкафу, что стоит в коридоре, и приготовит себе другую постель.
– Ваша подушка пахнет земляникой.
Этого она совсем не ожидала. Да вообще все, что он говорил или делал, заставало ее врасплох.
– Наверное, это от шампуня – наволочка еще не высохла. Я принесу вам другую.
Он удержал ее.
– Мне это нравится. – Слова прозвучали невнятно.
– Вы можете меня отпустить. Я не собираюсь выдавать ваш секрет.
– А почему нет? – последовал неожиданный вопрос. – Такого рода поступки характерны для женщины.
Если он взялся ее злить, значит, сон наступит не скоро. Наверное, боль мешает ему уснуть. Она подавила прилив сочувствия.
– Такого рода вывод свидетельствует о том, что ваше знание женщин весьма поверхностно.
– Вы что, специалист по моей личной жизни? – прохрипел он.
– У итальянских мужчин определенная репутация, синьор. Насколько известно нам, американкам, итальянский мужчина за все хватается, но ни в чем не преуспевает. Возможно, вы – тому наглядная иллюстрация.
Надо отдать ему должное – он не стал отвечать на ее насмешку, а лишь сказал хриплым голосом:
– Вы так и не ответили на мой вопрос.
Она не ответила, потому что у нее на то были очень важные причины. Она знала, следующий отпуск Лукки не планировался до августа, когда он собирался приехать к отцу в Милан. Сюрприз, который Гвилио готовил ему, должен был состояться в самом большом демонстрационном зале «Амальфи» в Италии.
Аннабел помнила выражение глаз Гвилио, когда он говорил о своем желании сделать сюрприз Лукке. Она ни за что не испортит их встречу, рассказав раньше времени, что знает, какой подарок он приготовил сыну.
Уставшая от ошеломляющих событий последнего часа, она закрыла глаза.
– Что вы скажете на то, чтобы нам обоим поспать, синьор? Не знаю, как у вас, но у меня завтра напряженный день.
– Вы меня заинтриговали. Какую же работу вы выполняете для моего отца? Должно быть, это что-то важное, а иначе он не поместил бы вас в дом для меня священный. – Его голос вдруг прозвучал глухо.
– Священный? – прошептала она.
– Он разве не говорил вам, что я здесь родился? И что моя мать умерла в этом доме?
О боже. А она назвала его чуть ли не взломщиком.
– Ваш отец лишь сказал мне, что ваша мать оставила ферму вам. Я понятия не имела, что это за дом.
Тупая пульсирующая боль разбудила Лукку. Боль тянулась от бедра к паху. Лекарство перестало действовать. Ему необходимо поскорее принять еще таблетку, пока боль не стала непереносимой, как было прошлой ночью.
Прошлая ночь…
Он провел ладонью по колючему подбородку и застонал от отвращения к самому себе.
Солнечный свет заливал комнату, и он зажмурился. Потом взглянул на часы – без двадцати одиннадцать. Он лежит один, в той же одежде, что и вчера, правда, без ботинок, которые та девушка с него сняла. Постель в полном беспорядке, а это доказывало, что ночью его мучили кошмары. Одеяло и подушки валялись на полу.
Ясно, что эта американка давно ушла и уже предупредила его отца. Лукка был уверен, что вскоре отец нагрянет с визитом. Он не удержался, и итальянские ругательства полились потоком.
Медленно перекатившись на бок, он увидел, что бутылочка с остатками таблеток стоит на тумбочке у кровати. Прошлой ночью таблеток здесь не было. Как и стакана воды рядом. По другую сторону от лампы лежала трость. Да, эта девушка не чета медсестрам в госпитале. Его отец требовал от подчиненных эффективной работы, а она, видно, обладала этим качеством.
Лукка рассчитывал пожить в доме без свидетелей, но не мог не признать, что таблетки на столике означали, что ему не придется идти на кухню и, возможно, снова упасть. Он проглотил сразу три таблетки. Бурчание в желудке напомнило ему, что он не ел со вчерашнего дня.
Окинув взглядом комнату, он не заметил вещей девушки. И шума он не услышал. Наверное, машина, о которой она говорила, уже приехала за ней. Убедившись, что он один, Лукка встал и проверил, как выдерживает его трость. То, что он упал прошлой ночью, это случайность, но, если не опираться на трость всей тяжестью, падения можно избежать.
Путешествие из ванной на кухню прошло без последствий. Вещевой мешок лежал на полу там, где он его оставил. Лукка открыл холодильник и обнаружил полно продуктов.
Этот дом принадлежал семье его матери. Они с отцом жили здесь до ее смерти. В своем завещании она оставила ферму Лукке. Когда Лукка поступил на военную службу, они с отцом поссорились и долго не разговаривали. Но Лукка знал – отец присматривает за домом.
Как странно, что отец решил поселить здесь свою новую служащую. Хотя она выразила желание остановиться в сельском доме, отец не стал бы открывать дом сына для обычной служащей. Это ведь дом, где он начинал свою семейную жизнь. Должно быть, американка занимает особое место в жизни отца и в его планах.
Ознакомительная версия.
