Однако ему лучше не думать об этом и научиться преодолевать соблазны. К концу сегодняшнего вечера он должен получить ответы на все свои вопросы.
Майкл повернулся, готовый о чем-то спросить девушку, но увидел, как она сорвала листок с низко наклонившейся ветки дерева и коснулась им нежной щеки. Разве можно было одновременно думать о делах и смотреть на Эмму? Легкий ветерок сдул все вопросы с губ Майкла. Он просто любовался тем, как она нюхает листок, закрыв глаза и улыбаясь улыбкой Моны Лизы.
Майкл остро ощутил желание быть рядом с этой женщиной. Что, если завтра он не поедет домой? В конце концов, какое значение имеет один-единственный день?
Эмма сидела задумавшись и очень удивилась, когда, оглядевшись вокруг, поняла, что они въехали в деловую часть города, где на пустынных улицах стояли огромные безликие здания учреждений и контор. Эмма нахмурилась, но промолчала.
А Майклу не терпелось поскорее добраться до огромного пакгауза, в котором хранились настоящие — на его взгляд — сокровища.
Эмма недоумевала.
— Это и есть то самое особенное место?
— Подождите.
— Ну, что же... Если вы хотели сбить меня с толку, вам это удалось. Поздравляю.
— Я вовсе не к этому стремился.
— А к чему же?
— Я хочу удивить вас.
Наконец они подъехали к пакгаузу. Он весь был в огнях, как и просил Майкл, когда звонил сюда. У двери стоял охранник. Экипаж остановился.
— Мистер Крейг? — спросил охранник и, не дожидаясь ответа, повернулся, открыл дверь, вошел и щелкнул выключателем. Майкл испугался, что его сюрприз будет испорчен, но, слава Богу, Эмма ничего не заметила.
Майкл вышел из коляски, помог спуститься Эмме и, взяв ее за руку, подвел к входу и остановился позади нее.
— Вот мы и добрались.
— Где мы?
Он прикрыл ей глаза правой рукой.
— Потерпите. Еще две секунды. — Прижавшись к Эмме всем телом, Майкл шагнул вперед, слегка подталкивая к входу и ее.
Когда они оказались внутри залитого светом здания, он убрал руку. Эмма открыла глаза и восхищенно ахнула. Майкл понял, что достиг своей цели.
— Боже мой! Что это?
Он смотрел на нее, не в силах сдержать торжествующей улыбки.
— Здесь собраны движущиеся платформы, которые участвуют в карнавальных шествиях.
Майкл не мог оторвать глаз от Эммы. Она была похожа на ребенка, когда с восторгом, с изумлением разглядывала огромные фигуры из папье-маше, установленные на платформах, на которых могли разместиться десять — двадцать участников карнавала. Подойдя к платформе с фигурой Бахуса, Эмма не удержалась и коснулась гроздьев винограда, украшавших все это сооружение. Потом ее внимание привлекли замысловатые детали платформы, изображавшей пиратский корабль.
Майкл радовался, чувствуя себя Санта-Клаусом в рождественское утро. Все получилось именно так, как он хотел. Он преподнес Эмме редкий подарок.
— Это невероятно! Я никогда не видела ничего подобного!
— Я рад.
— Как вам удалось это сделать?
— Человек, который заведует всем этим хозяйством, мой хороший приятель. Я позвонил ему из ресторана.
Эмма повернулась к Майклу, и в глазах ее было такое же удивление, с каким она только что рассматривала огромные фигуры.
— Вы задумали все это еще в ресторане?
Он кивнул.
— Но вы же меня совсем не знаете.
— Я знаю достаточно. Вы «Служащая года». И этот вечер ваш.
Эмма приподнялась на цыпочки и поцеловала Майкла в щеку.
— Спасибо.
— Нет, это вам спасибо.
— За что?
— Даже не знаю.
Эмма немного покраснела, и Майклу захотелось тоже поцеловать ее. Но не так, как она, а по-настоящему.
— Почему вы привезли меня сюда?
— Вам не нравится?
— Конечно, нравится. Здесь как в сказке.
— Вот поэтому мы и здесь.
Эмма подошла вплотную к Майклу, пытливо вглядываясь в его лицо, стараясь угадать настоящий ответ. Протянув руку, она коснулась его улыбающихся губ, словно проверяя, не приснился ли ей этот человек. Но Майкл не исчезал, как сон, он стоял перед ней, настоящий живой мужчина. Эмма вдруг испугалась, что Майкл действительно тот человек, за которого выдавал себя.
А Майкл тем временем взял ее руку, поднес ладонь к губам и нежно поцеловал. Эмма почувствовала его мягкие губы, его горячее дыхание. Майкл пристально смотрел на нее, а Эмма застыла, не в силах шевельнуться от испуга и волнения.
Не отводя взгляда, Майкл медленно опустил ее руку и склонился к ней. В этот момент больше всего на свете Эмме хотелось, чтобы он поцеловал ее. В изнеможении она прикрыла глаза...
Губы Майкла уже почти коснулись губ Эммы, но внезапно он резко отстранился, отвел взгляд и отпустил ее руку.
— Извините, — сказал он, — я не хотел...
— Все в порядке, — проговорила Эмма, стараясь скрыть разочарование от столь неожиданной смены его настроения.
— Мы едва знаем друг друга. Не стоит торопиться.
Эмма покраснела и немного смутилась.
— Да, конечно. — Она отвернулась, не зная, как себя вести. Подобное с ней происходило впервые. У нее был, правда, небольшой опыт общения с мужчинами. Но еще ни разу она не чувствовала такой неловкости, как сейчас. Майкл смущал ее. Его красивый костюм, густые волосы, карие глаза... Что было бы, если бы он поцеловал ее?
— Эй, — Майкл снова взял ее за руку. Эмма повернулась к нему. — Я сказал, что нам не стоит торопиться. Но всему свое время.
Разум требовал, чтобы Эмма убрала руку, попросила Майкла отвезти ее в отель, поблагодарила за приятный вечер. И на этом все бы кончилось. Ей остались бы воспоминания и неразгаданная загадка, которая еще долго мучала бы ее. Но...
А если продолжить? — подумала Эмма. Вполне вероятно, что вся эта история плохо кончится. Она влюбится в этого человека, а он разобьет ее сердце. Нет, надо быть благоразумной.
Но тут же перед ней промелькнула ее благоразумная жизнь: работа, ответственность за семью, одинокие ночи. И Эмме вдруг захотелось, хотя бы на один вечер, отбросить это самое благоразумие и насладиться жизнью.
Только один раз...
Только сегодня вечером...
Майклу очень хотелось обнять и поцеловать Эмму. Он не сомневался, что она хотела того же. Слишком откровенно разочарованными были глаза девушки, когда он отпрянул от нее. Разумно ли будет все-таки поцеловать ее? Поможет ли это ему достичь своей цели? Вполне вероятно. Почему же он сомневается?
Ее глаза. Эти невинные глаза были полны надежды. Майкл с самого начала был готов причинить боль этой женщине. Но ему не приходило в голову, что это будет беспокоить его.
Беспокойство о ком-нибудь или о чем-нибудь было практически неведомо Майклу. Он вспомнил, что последняя подружка подарила ему кейс, на котором золотом были выгравированы две буквы: Б. Н. — Безжалостный Негодяй. Майклу очень нравился этот кейс.
