– Серьезно? Никогда не замечал.
– У вас когда-нибудь бывают приятные мысли? От которых вам хочется улыбнуться?
– Это какие, например?
– Ну, не знаю… – пожала она плечами. – Приятные воспоминания. Может быть, смешное кино, которое вы недавно смотрели.
– Я обычно не смотрю кино.
– Вы серьезно? – не поверила Эйли.
– Ну а с чего бы мне врать?
– А что же вы делаете, чтобы развлечь себя?
– Я люблю компьютерные игры.
– Хм, забавно!
– А что делаете вы? – спросил он, переводя тему на нее.
– Вряд ли есть что-то, что я делаю не для удовольствия. Ну, обычно хожу в кафе или в кино с друзьями, работаю в саду, фотографирую.
– Фотография не считается, это ведь ваша профессия.
– Это еще не значит, что она не может приносить удовольствие.
Раз уж они начали говорить о жизни, то Гарретт собирался выудить из нее как можно больше.
– Если вам так нравится фотография, зачем же вы тогда держите гостиницу? Почему полностью не посвятить свое время фотоделу?
– Одно время я так и планировала. Путешествовать по миру, делать фотографии, а потом печатать их в виде книг.
– Альбом ваших собственных путешествий? – спросил он, как будто сомневаясь, что на такую книгу найдется спрос.
– Нет. Эта книга не будет посвящена моим путешествиям. По крайней мере, не так, как вы это себе представили. Это были бы иллюстрации к какому-либо изданию – фотографии людей, мест или предметов, относящиеся к определенной теме или рассказывающие определенную историю.
– Что вы имеете в виду под «рассказывающие историю»? – полюбопытствовал Гарретт.
– Ну, предположим, я хочу сделать фоторепортаж об испанской семье. Я буду фотографировать членов этой семьи дома, на работе, когда они собираются с друзьями. Эти фотографии будут излагать историю. Историю одной семьи.
– Но ведь это то же самое, что фотографии на определенную тему, да?
– Что-то вроде того. Но все же есть некоторая разница. Взять, например, тему бедности. Если я выберу ее, то смогу путешествовать по разным уголкам страны и даже мира, снимать разные сюжеты. Тема бедности будет прослеживаться в каждом из этих сюжетов, но люди и места их проживания будут меняться.
То, что Эйли обожала фотографировать, было совершенно очевидно – она рассказывала о фотоделе восторженным голосом, глаза ее искрились от азарта.
– А если мы возьмем тему семьи, то и фотографировать нужно разные семьи, а не какую-то конкретную. У меня же иной замысел.
Да, любопытно… Гарретт даже не заметил, как и сам увлекся тем, что Эйли успела описать ему. Впрочем, он быстро взял себя в руки.
– Это крайне интересно, но все-таки не объясняет, почему вы по-прежнему держите гостиницу.
– А… Это долгая и грустная история. Вы уверены, что хотите ее слышать?
– Я ведь сам спросил, не так ли?
– Ой, подождите, там «Калаханс».
– Что такое «Калаханс»?
– Это магазин. Мне нужно купить кое-что для сада.
Гарретт слегка расстроился, что их разговор был прерван, но решил, что обязательно продолжит его, как только Эйли закончит свои дела.
– Конечно, нет проблем.
– Спасибо. Теперь мне не придется заезжать сюда специально.
Эйли глянула в зеркало заднего вида, пересекла дорогу и заехала на парковочную стоянку возле магазина. Она выключила мотор и потянулась к ремню безопасности.
– Вы хотите пойти со мной или подождете в машине?
– Думаю, схожу с вами.
Они вошли в магазин, и Эйли взяла его за плечо:
– Вы разве не собираетесь снять очки?
– Меня могут узнать, – кратко напомнил он ей.
Эйли пошла выбирать нужные ей вещи, а Гарретт смотрел ей вслед, пока девушка не пропала из виду.
Да, она действительно была хорошо сложена, с узкой талией и красивыми бедрами. Чтобы как-нибудь потратить время, Гарретт решил познакомиться с ассортиментом магазина. Торговое заведение напомнило ему магазины, которые обычно показывали в вестернах. Здесь можно было найти все – от седла для лошади до одежды. Он остановился около витрины с ковбойскими шляпами, выбрал одну, надел и посмотрел в зеркало.
– Выглядит неплохо.
Гарретт обернулся и увидел Эйли. Чувствуя себя ужасно глупо, он тут же снял шляпу.
– Я обычно не ношу такое.
– Правда? А зря. Выглядит очень сексуально.
Он удивленно посмотрел на нее.
– Да нет, правда, – улыбнулась она и пояснила: – Образ плохого парня.
Ответная улыбка тронула его губы. Он провел пальцами по полям шляпы.
– Да, пожалуй, я ее куплю и надену на одном из собраний компании.
– Почему бы и нет?
Эйли взяла у него из рук шляпу и снова надела ему на голову. Несколько минут она внимательно изучала его, и он готов был поклясться, что в голове у нее рождалась какая-то серьезная творческая задумка.
– Пойдемте. Чтобы завершить образ, непременно нужны джинсы и ботинки со шнуровкой.
– Да я же пошутил, – поспешил ответить Гарретт.
– А я – нет! – решительно заявила Эйли. – Раз уж вы в Техасе, извольте соответствовать.
Так Гарретт с удивлением обнаружил, что эта женщина действовала молниеносно, когда ей было что-то нужно.
Не прошло и двух минут, как он уже стоял в примерочной с джинсами, рубашками, ботинками и странного вида плащом в западном стиле – с большом разрезом сзади, так чтобы можно было сидеть в седле.
– Вы уже оделись? – нетерпеливо поинтересовалась Эйли из-за двери.
Гарретт застегнул серебряную пряжку ремня и посмотрел на себя в зеркало. Просто удивительно, насколько изменилась его внешность, стоило ему напялить на себя все эти ковбойские штучки.
– Да. Я оделся.
– Ну, выходите скорее, я хочу посмотреть! – нетерпеливый голос поторапливал его.
Он снял шляпу с крючка, надел ее и вышел в зал магазина.
Прежде чем он успел сообразить, сверкнула вспышка. Эйли опустила свой фотоаппарат и оглядела его с ног до головы.
– Вы выглядите совершенно по-другому. Если бы я не знала, никогда бы не догадалась, что вы и есть миллиардер Гарретт Миллер.
– Не догадались бы? – Отвернувшись, он снова уставился в зеркало. – Вы знаете, а ведь эта смена имиджа мне сейчас очень даже на руку. Теперь меня точно никто не узнает.
– Я же говорила! – ответила Эйли, явно довольная собой, и потянулась оторвать ярлычки с его одежды.
– Что вы делаете?
– Отрываю ценники. Не волнуйтесь, я отдам их продавцу, он их пробьет, а вам даже не придется переодеваться.
Эйли держала одной рукой камеру, а другой направляла Гарретта.
– Немного налево! Еще чуть-чуть. Идеально. Не двигайтесь. – Она сделала десять-двенадцать снимков, потом отвела камеру. – Теперь давайте поменяем позу и попробуем сделать еще несколько снимков.
