Его изумление казалось искренним.
— Лорина, ты себе льстишь. Неужели ты и впрямь веришь, что я способен потратить четыре года жизни на месть за такой пустяк? Уверяю тебя, — явно забавляясь, добавил он, — все было забыто через час.
— Но почему ты решил, что эскизы взяла я?
— Вскоре после того, как ты вернулась домой, мои вазы — с незначительными изменениями — появились под маркой «Пэджета».
Лори глубоко дышала. Она ненавидела этого человека всеми фибрами души, но надо было как-то объясниться с ним.
— Постой, Алекс, но я привезла домой только те эскизы, который ты сам отдал мне…
— Плюс еще несколько.
— Нет! — в отчаянии она ударила кулаком по ладони. — Уезжая в колледж, я оставила их здесь. Действительно, отец был настолько восхищен ими, что захотел кое-что использовать в новых сериях нашей продукции, но лишь после того, как я убедила его, что ты отдал мне совсем ненужный вам материал.
Но он лишь рассмеялся ей в лицо.
— Звучит очень мило. Жаль только, что это ложь от первого до последнего слова. И то, что вы использовали лишь те самые эскизы, было, конечно, простым совпадением. Остальные, по всей видимости, выбросили на помойку.
— Нет, все не так. Я… — Лори осеклась. Нет, гордость не позволяла ей дать ему повод лишний раз позубоскалить, рассказав о том, как она собрала все неиспользованные отцом чертежи, вернувшись домой после первого семестра в колледже, и они до сих пор лежат в ящике ее туалетного столика.
И тут другая мысль пронзила ее.
— Если ты действительно считаешь, что мы так поступили, почему не подашь на нас в суд за нарушение авторских прав? Несомненно, такой известный, и отнюдь не уважаемый мною человек, как Алекс Барези, в два счета выиграл бы процесс.
— Само собой, это было моим первым побуждением, — согласился он, — лишить тебя с твоим драгоценным папашей всего, до последнего пенни. Но потом я решил доставить себе более утонченное удовольствие, наблюдая за тем, как «Пэджет Кристал» медленно истекает кровью. — Застыв на месте, Лори смотрела на него, а его голос стал похож на урчание сытого тигра; он словно смаковал каждое слово. — Да, Лорина, это гораздо приятнее во всех отношениях, ты не находишь?
Она увидела, как изящно очерченные губы патриция искривила жестокая ухмылка.
— Ты… ты дьявол! — У нее пересохло во рту от страха, и вместо слов вырвалось невнятное сипение. — А ты не боишься получить кинжал меж ребер как-нибудь темной ночью?
Алекс безразлично пожал плечами.
— Я прекрасно сплю по ночам. Но сейчас нам пора идти. Ты не хочешь заставить своего отца ждать?
— Я не пойду, — быстро проговорила Лори.
Он нахмурился.
— Но позволь, раз ты так близко к сердцу принимаешь интересы «Пэджет Кристал», — Лори сделала вид, что не заметила едкого сарказма, и ни один мускул на ее лице не дрогнул, — ты, несомненно, должна принять самое живое и непосредственное участие в финальных переговорах.
— Переговорах! — взорвалась она. — Ты ведешь переговоры?! Не смеши меня. Ты вроде разбойника с большой дороги, который останавливает почтовый дилижанс, перерезает подпругу у лошадей, стреляет вознице в сердце, а потом приставляет пистолет к виску пассажира и говорит: «Что ж, начнем переговоры».
Алекс негромко рассмеялся.
— А тебе не откажешь в остроте ума, я, право, польщен. — Он насмешливо поцокал языком в знак одобрения. — Но лестью меня нельзя заставить передумать. А сейчас, — голос его сразу посуровел, — я хочу, чтобы ты там присутствовала. Так что, идем.
Алекс быстро повязал галстук, накинул пиджак, затем открыл портфель и сложил туда бумаги. Он взял ее за руку, она замялась на месте, и пальцы его сжались сильнее. Лори внимательно посмотрела на него и невольно поежилась, несмотря на жару, прочтя угрожающее предостережение в его серых глазах. Поджав губы, она покорно пошла рядом с ним.
На стоянке автомобилей она глухо спросила:
— Тебя подвезти?
— Нет, спасибо. Я взял автомобиль напрокат.
Он указал на синий «ровер», и Лори нахмурилась. Можно было бы и догадаться! Ни один из служащих ее отца не мог и помыслить о том, чтобы занять это место — только этот самонадеянный мерзавец, спокойный, как удав…
— Но если ты будешь настолько добра, что покажешь мне дорогу, — продолжая он, — я поеду следом.
Лори резко повернулась, забралась в свой «мини», резко дала задний ход и вылетела со стоянки, чудом проскочив перед фургоном с надписью «Пэджет» на борту. Она мчалась, специально выбирая самые узкие и кривые улочки на окраинах городка. Но в зеркале заднего вида неизменно маячил блестящий синий капот, и когда ее машина с ревом начала подниматься по извилистой дорожке, ведущей к Маллардсу, и затем припарковалась у окруженного галереей входа, разбрасывая гравий, «ровер» все время был рядом.
Алекс вышел из машины и остановился, глядя на красивый старинный дом, каменный фасад которого наполовину скрывали раскидистые ветви цветущих деревьев.
— Любуешься недавним приобретением? — Неосторожные слова сорвались с языка прежде, чем она сумела сдержаться.
Алекс на мгновение остановил на ней ледяной взгляд, но все, что он сказал, было:
— Красивый дом.
— И является частью имущества фирмы с тех пор, как отец вынужден был перезаложить его. Он живет здесь с самого детства, и мама здесь жила, до того как… — Лори не договорила. В этом доме и сама она жила с самого рождения, здесь прошло ее безоблачное детство, рано закончившееся после смерти матери, — Послушай, Алекс, — продолжила она, — что бы ты ни думал о нас с отцом, умоляю, не выгоняй его отсюда. Он так любит этот дом. Это… это убьет его.
Губы ее задрожали, и она подняла на него глаза, в которых заблестели непрошеные слезы. Но Алекс лишь насмешливо изогнул одну бровь.
— Взываешь к моим лучшим чувствам, Лорина? А тебе должно быть известно, что у меня таковых не имеется.
Странно улыбаясь, он повернулся, поднялся по ступеням и вошел в просторную прихожую. Слева из комнаты доносился гул голосов. При их появлении трое мужчин, стоявших у мраморного камина, обернулись в их сторону.
— А, Лори, — с облегчением произнес ее отец и, улыбаясь, двинулся к ним навстречу — Синьор Барези. — Он протянул руку Алексу, и Лори не могла не восхититься его самообладанием. — Вы, конечно, знакомы с моей дочерью. Позвольте представить вам Фрэнка Симпсона, юриста компании, и Джеймса Форсита, нашего главного бухгалтера.
Алекс удостоил их обоих одним кивком.
— Смерть вашего отца глубоко потрясла всех нас, — продолжал мистер Пэджет. — Прекрасный был человек.
