— С ума сойти, Кэсси, ты такая счастливая! Пойдем на кухню. По-моему, в доме нет ничего важнее.
— Ты так говоришь, потому что хорошо готовишь. Моих кулинарных талантов хватает только на яичницу и кофе. — Кэсси вздохнула. — Без повара, садовника и слуг мне не обойтись.
— Думаешь, Ник согласится?
— Это его проблема. Мужчина должен обеспечивать семью, — возразила Кэсси.
В воскресенье утром Кэсси проснулась с сильнейшей головной болью. Мэри, ночевавшая у нее, принесла две таблетки аспирина и предложила:
— Может быть, прогуляемся? Съедим по мороженому?
На улице от жары плавился асфальт. Выйдя из дома и свернув за угол, подруги подошли к небольшому кафе, которым владела пожилая пара, живущая в соседнем подъезде.
Девушки купили мороженое.
— Как хорошо хоть ненадолго спрятаться от жары. Давай съедим мороженое тут. На улице оно моментально растает, — предложила Мэри.
— Нет, есть что-то холодное, когда на улице пекло, — вот истинное наслаждение. — Она пошла к двери и столкнулась по пути с мужчиной, а затем увидела автомобиль, лицо водителя в маске и двух человек на заднем сиденье.
В один миг Кэсси оценила обстановку: панику на лице мужчины, стоявшего у входа, дуло пистолета, выглянувшее из окна машины, и злые глаза человека, державшего пистолет. Не задумываясь Кэсси отшвырнула мороженое в сторону, бросилась назад в магазин и толкнула Мэри на пол.
Визг Мэри разорвался в ее ушах вместе со звоном стекла, разбитого пулей, выпущенной в витрину. Она скорее почувствовала, чем увидела, как рядом с ней копошится Мэри, пронзительно крича. Кэсси казалась, что ее сердце сейчас выскочит из груди. Она осторожно подняла голову. Все вокруг было в крови.
— О боже! — воскликнула Мэри. — Если бы ты не толкнула меня на пол, мы сейчас были бы мертвы. Кэсси, теперь я обязана тебе жизнью.
— Заткнись, Мэри! На моем месте ты сделала бы то же самое. Я вовремя увидела пистолеты. Никогда не думала, что пули делают такие дыры. Сколько крови!
— Убийство! — ахнула Мэри. — Мы стали свидетелями убийства! — Она хотела что-то еще сказать, но в следующую секунду к кафе подъехала полицейская машина, а за ней «скорая помощь».
— Может кто-нибудь рассказать, что здесь произошло? — вежливо спросил офицер в форме.
— Мы выходили… Медленно подъехала машина… — бессвязно начала Кэсси. — Я хотела… Какой-то мужчина входил… Я увидела пистолет и бросила мороженое…
— Она толкнула меня на пол и спасла мне жизнь! — истерично закричала Мэри.
— Вы видели того, кто стрелял?
— Да, — ответила Кэсси и тут же пожалела, что это сказала. Таким образом она поставила под удар свое будущее.
Мэри сообщила, что не видела стрелявшего.
— Первым делом я должен записать показания. Прошу вас оставаться здесь, пока не приедет детектив Радович. Постарайтесь вспомнить все, что вы видели в момент убийства. Важна каждая мелочь.
— Они гангстеры? — прошептала миссис Тоуфен, хозяйка кафе, и потеряла сознание.
Кэсси посмотрела на Мэри. За гангстерами обычно стоят целые организации, это всем известно.
— О господи! — только и смогла она вымолвить.
— Это конец! — воскликнула Мэри. — Они нас видели. Мы тоже их видели. Почему мы не соврали?
— Потому что надо говорить правду, когда случаются подобные вещи, вот почему, — с сомнением ответила Кэсси.
— Мы — покойники, — выдохнула Мэри.
— Прекрати! — закричала Кэсси.
В кафе вошел человек.
— Леди, я детектив Радович, — представился он.
Кэсси показалось, что он выглядит слишком обычно. Как может человек с такой ничем не примечательной внешностью разобраться в этом кошмаре? Но, перехватив его пристальный, изучающий взгляд, она поняла, что, возможно, ошибается. Темные волосы, карие глаза, аккуратная бородка.
Опросив присутствующих, детектив обратился к девушкам:
— Вы прокатитесь со мной в участок, чтобы просмотреть фотографии преступников. Потом вас доставят домой.
— Нам нужно переодеться, — напомнила ему Мэри.
Детектив кивнул и отправил с ними молодого офицера.
Приняв душ и переодевшись, девушки уныло последовали за офицером.
Они уже несколько часов рассматривали фотографии преступников и пили отвратительный черный кофе. В пять часов вечера им предложили по сандвичу.
— Я больше не могу! — воскликнула Кэсси. — Отпустите нас. Может быть, эти парни вообще из другого штата.
— Давайте продолжим, леди. Возможно, вас это удивит, но мне уже два дня не удается увидеть собственных детей. Я встаю раньше, чем они просыпаются, а прихожу, когда они видят десятый сон.
Около одиннадцати Кэсси ахнула и толкнула Мэри локтем.
— Это он! А вот и второй! — воскликнула она.
Детектив Радович склонился над снимками.
— Да, повезло, нечего сказать.
— В каком смысле? — испуганно спросила Кэсси.
— Эти ребята находятся под защитой могущественной мафиозной группировки.
— А кто нас защитит?
Радович досадливо поморщился.
— Полиция, кто же еще?
— Защитит от мафии? — с иронией спросила Мэри. — Они способны достать нас даже в тюрьме. Я ни за что не стану давать показания в суде. Со мной такие штучки не пройдут.
— Леди, неужели вы позволите, чтобы преступники, убившие человека, разгромившие кафе ни в чем не повинной женщины, остались безнаказанными?
— Боюсь, Мэри права, детектив Радович, — вздохнула Кэсси. — Я тоже не хочу, чтобы меня втягивали в этот кошмар. Мы свое дело сделали, опознали преступников. Теперь вам осталось только привлечь их к ответственности.
— Не получится, — спокойно возразил детектив. — Если вы нам не поможете, они выберутся из этого дела чистенькими. Вы этого хотите?
— Конечно нет, — откликнулась Мэри. — Но рисковать своей жизнью я тоже не хочу.
— Вас возьмет под защиту полиция.
— Не могу сказать, что это меня успокаивает, — заметила Кэсси, думая о своей жизни, о Нике, о новом доме. — Все же Мэри права, — сказала она и встала. — Как нас угораздило оказаться в кафе именно в тот момент? Мы нашли нужные фотографии. Я не собираюсь разрушать свою жизнь.
— Полиция не так уж плохо обеспечивает безопасность свидетелей. Уютный отель, прекрасное питание, круглосуточная охрана. После окончания расследования состоится суд. Ваши показания помогут убрать парочку негодяев за решетку. Подумайте хорошенько.
— Ладно, а что ожидает нас после суда? — вскипела Кэсси. — Как долго вы собираетесь нас охранять? Недели, месяцы, годы?
— Столько, сколько понадобится.
