— Вы так считаете? — упорно продолжаю «выкать».
— Считаю. И давай на «ты», а то я себя чувствую стариком каким-то.
Он смотрит так открыто, что я не в силах отказать. Киваю, позволив себе легкую улыбку.
Виталий хочет сказать что-то еще, но машина останавливается и водитель, повернувшись к нам, объявляет о приезде в хоккейный центр.
Когда мы оказываемся внутри него, у меня возникает чувство дежавю — здесь все похоже на то место, где я работала раньше. Где мы впервые встретились с Егором…
— Яна, ты идешь? — окликает меня Виталий, ожидая у двери в комнату… для персонала. Да, я даже без карты могу сказать, где что и где находится.
— Да, — киваю и иду следом, повторяя про себя как мантру: «Ты на работе, Яна. На новой работе. Это твоя попытка начать новую жизнь…».
Весь остаток дня проходит в ожидании руководства. Виталий уходит вместе главным тренером одной из самых лучших сборных страны, а я решаю спуститься в буфет, устав сидеть в тесном кабинете.
Открываю дверь, намереваясь выйти и тут же налетаю на миловидную блондинку, которая, по всей видимости, шла мимо.
— Ой, простите…
— Прежде чем выскакивать, смотрите по сторонам!
Огрызается она злобно, пытаясь оттереть пятно от кофе со своей новенькой формы.
Меня выбешивает то, каким менторским тоном это было сказано. Я уже хочу поставить ее на место, но не успеваю и рта раскрыть, как эту стерву окликают:
— Рита, ты идешь? Команда уже в сборе, тебя только ждем.
— Иду, иду!
Блондинка уходит, одарив меня напоследок презрительным взглядом.
Отчего мне хочется догнать ее и… вылить остатки кофе на ее белобрысую голову.
* * *
Когда Виталий звонит мне, я как раз стою в очереди в буфете. Я даже не успела пообедать в нашем центре — так быстро мы рванули к заказчику, поэтому сейчас мой желудок от голода буквально сворачивается узлом.
— Яна, я оставил бумаги для подписи на столе. Они мне нужны прямо сейчас, — по голосу Кулибина я понимаю, что он не в самом лучшем расположении духа.
Быстро хватаю булочку с маком, кидаю прямо на стол продавщицы больше нужной суммы и, не дожидаясь сдачи, бегу к выходу. Ну как бегу… Стараюсь не поскользнуться на кафельном полу, ведь я все еще в жутко неудобных туфлях Жанны.
Чертовы бумаги! Хотела ведь взять их с собой, как чувствовала, что пригодятся!
Аппетитно пахнущая сдоба так и просится в рот, пока открываю дверь ключом, делаю пару укусов и глотаю не жуя. Господи, как же вкусно!
Мысленно обещаю и себе, и малышу, что буду объедаться вкусняшками при первой же возможности. О фигуре я не переживаю, в этом плане мне повезло — могу есть все, что захочу, и не даже не поправиться.
Виталий сказал, что будет ждать на арене, где они должны встретиться с тренером и компанией. Я направляюсь прямиком туда, но выбираю подъём не по одной из главных лестниц, а бегу в сторону запасного входа. Оттуда можно прилично срезать, что будет мне только на руку.
Каково же мое удивление, когда аварийная лестница заводит меня в тупик. Нет, как можно быть такой самонадеянной и вместо того, чтобы делать все по-человечески, пускать все по… сложному пути?!
— Вот дура! — быстро-быстро спускаюсь обратно, понимая, что дико подвожу Кулибина.
Они там собрались со всей хоккейной элитой Москвы, чтобы заключить договор, а я тут брожу невесть где, выставляя своего босса не с самой лучшей стороны.
Я нахожу нужный вход только через добрых десять минут. Эта ледовая арена, которая на первый взгляд показалась мне копией тренировочного центра на севере, оказывается совершенно другой. Она гигантских размеров и просто суперзапутанная.
Я тяну на себя большую дверь с вывеской для особо одаренных (читай, меня) «Выход на каток» и оказываюсь прямиком на льду. Ну если быть точнее, до него рукой подать. А вот до Кулибина еще пилить и пилить — я замечаю его на самой нижней трибуне, где они разместились с кучей народу.
На льду вовсю идет тренировка одной из команд. Кажется, этим ребятам мы собираемся поставлять снаряжение, парочка из них обкатывает новые клюшки — я вижу это по цветным плашкам на рукоятке.
Так, Яна, Кулибин! Машу своему боссу папкой с бумагами, но тот меня не видит, увлеченно обсуждая что-то с тренерами. Вот ведь блин! А как же документы?! Как я их передам тому, кто меня не видит?..
Если не передам, Виталий решит, что я некомпетентна и вышвырнет вон. Тут меня не спасет даже то, каким неравнодушным взглядом он меня одаривает время от времени.
Так, так, так… Придумала!
Я осторожно подхожу к катку, поверхность которого поблескивает от света включенных прожекторов.
Меня накрывает легкая паника — при всей моей причастности в прошлом к миру хоккея, я… побаиваюсь льда. Я и на коньки-то впервые встала с Громом…
Нет, Яна, плохая идея сейчас думать о своем бывшем парне! Сконцентрируйся на задании, на своей жизни, на будущем ребенке. На чем угодно, лишь бы не раскисать.
— Я сделаю это! — шепчу я сама себе, собрав всю волю в кулак.
Не знаю, чем я руководствуюсь в этот момент, но явно не тем, что называется «мозг» или «здравый смысл». Заношу ногу и встаю на лед. Осторожно ставлю вторую ногу, делаю небольшое движение вперед. Не критично, не так уж и скользко. Если пойду вдоль бортика, смогу добраться до Кулибина, что находится в двести метрах от меня.
Шаркаю каблуком по льду, переступая как можно аккуратнее. Игроки тренируются на противоположной стороне, поэтому никто не обращает на меня внимания.
— Раз шажок, два шажок… — проговариваю я про себя, не сводя взгляда со своих ног.
Наверное, со стороны я выгляжу как курица, впервые оказавшаяся на льду. По-крайней мере, именно эту птицу я себе напоминаю сейчас.
Останавливаюсь, чтобы перевести дух и оценить остаток пути, как вдруг замечаю несущуюся в мою сторону шайбу, а следом и двух хоккеистов.
Один из них успевает затормозить, а другой…
— Ой, мамочки!
Скрещиваю руки перед собой, словно это поможет мне защититься от удара, и теряю равновесие, поскользнувшись на свежем льду.
Чертовы каблуки!
Все, о чем я могу думать в эту секунду — только бы с малышом ничего не случилось! Я этого не вынесу! Все, что угодно переживу, но это…
Я не успеваю додумать свою мысль, потому как в самый последний момент меня подхватывают чьи-то сильные руки.
Чувство дежавю не дает даже выдохнуть. Такое уже было, только мой «ловец» не был одет в форму вратаря — я прекрасно разбираюсь в экипировке.
Я щурюсь от света прожекторов, пытаясь разглядеть своего спасителя.
Нет, этого не может быть! Мне становится не по себе, накрывает дикая слабость и… Черт! Должно быть, я схожу с ума…
Потому что сквозь защитную решетку шлема я вижу до боли знакомые глаза… Егора.
— Егор? Это, правда, ты?.. — выдыхаю я севшим голосом, а потом голова начинает кружиться так сильно, что я просто беру и отключаюсь.
Глава 4
Сказать, что я в шоке, это ничего не сказать.
Блин, сначала я подумал, что поймал глюк. Не могла же, в самом деле, Яна оказаться прямо на льду во время моей первой тренировки в новой команде? Не могла.
Но тогда, какого черта, она находилась прямо на моих руках?! Да еще и сознание потеряла, едва разглядела мое лицо сквозь защиту.
— Яна? Эй, Яна, очнись! — я легонько ее трясу и мягко провожу по щеке, чувствуя, что кончики пальцев начинает покалывать от этой внезапной близости.
И сердце вот-вот вырвется из груди.
— Эй! Сюда! Тут девушке плохо! — кричит подоспевший напарник по команде, нападающий Витя Смолов. — Гром, тащи ее на трибуны! Там уже ждут!
Я подхватываю Золотову под колени и, прижав к себе, доезжаю до скамейки запасных игроков. Там как раз собрался весь наш тренерский штаб, включая докторов и медсестер.
— Клади сюда, Егор, — один из самых опытных тренеров, Сергей Петрович, открывает дверцу, пропуская меня внутрь, и указывает на скамейку.
