укрыты, я расслабилась, и это было ошибкой, потому что перестала смотреть под ноги и, споткнувшись, распласталась на земле.
Сразу же услышала за спиной страшный хруст, твари начали идти на звук.
«Ну же, поднимайся», – пыталась заставить себя встать, но сил не было совсем. Все тело было как кисель, оно отказывалось слушаться. Понимала, что нужно встать, да хотя бы поползти, но сама словно приросла к земле от охватившего меня ужаса. Уже смирилась и приготовилась быть съеденной заживо, когда меня подняли с пола, как кутенка какого-то, и я услышала злой шепот Стаса:
– Помирать надумала? – он встряхнул меня пару раз, и я немного пришла в себя.
Мы скрылись в подворотне, крепко вжавшись друг в друга. В обычной жизни, наверно, это было бы нарушением личного пространства, а сейчас мы просто врезались в стену и старались быть незаметными. Твари что-то возмущенно пророкотали и скрылись. Я все так же была прижата к стене телом Стаса и, наверно, хорошо, иначе совсем упала бы.
– Ты готова идти дальше? Или уже передумала? – насмешливо спросил он. Такая дурацкая картина, стоим, как страстные любовники и разговариваем.
– Я готова проснуться дома и понять, что все это страшный сон, – пробурчала, отталкивая его. – Пошли за боеприпасами и в бункер. Моя психика не выдерживает встречи с зомбаками. Кстати, почему ты их не пристрелил? Чем больше мы убьем, тем вероятность их размножения уменьшится.
– А ты кровожадная, – усмехнулся он. – Их убивать было опасно. У меня нет глушителя. А выстрел может привлечь других тварей, мы же не знаем, сколько их в окрестностях. Ты, конечно, прости, но ты не боец, а я один не справлюсь с большим количеством, мы же не в фильме.
– Ты прав, но я уже научилась немного стрелять, так что, если что, тоже буду не совсем бесполезна.
– Будем надеяться, что этого не понадобится, – думаю, он не поверил в мои возможности. Зачем тогда с собой позвал? Не понятно. Может из вежливости пригласил, а я взяла и согласилась.
Вскоре мы нашли магазин, который искали. Двери были раскрыты нараспашку, явно не только мы одни хотели поживиться, надеюсь, там что-то осталось, и вылазка, как и мои потраченные нервы, были не зря.
Нам повезло, мародеры вытащили не все, может их отвлекли, а может, решили вернуться потом. В любом случае, мы наполнили рюкзак пулями и оружием. Я схватила несколько шокеров и перцовых баллончиков, убить не убьют, но обезвредить смогут. Так как оружие само по себе было очень тяжелое, Стас мне выдал лишь патроны и пару пистолетов, а остальное сложил в большую спортивную сумку и повесил себе на плечо. И самое главное мы нашли глушители и один из них Стас сразу прикрепил на свой пистолет. Мало ли вдруг придется стрелять. Удовлетворенные мы вышли и начали наш путь назад. Возле злополучной подворотни опять увидели толпу нежити. Мы хотели уже спрятаться подальше, но что-то было не так и привлекло мое внимание.
– Подожди, – тихо попросила я, и мы застыли.
Глаза привыкли к темноте и наконец, я поняла, что меня привлекло. Толпа нежити загоняла одного в угол, я сначала подумала, что это человек и хотела пойти на помощь, но Стас меня остановил. Мы наблюдали за открывшейся картиной. Тот, кого окружали, тоже оказался зомби, это было понятно по его вывернутой голове и обглоданному лицу. Но я не могла понять, почему его загоняют в угол, пока не услышала лай! Он прятал за спиной черную овчарку. А его «товарищи» явно собрались ею поужинать.
Собака была живой, на неё, видимо, мутация не действовала, не то, что на ее хозяина. Она пыталась помочь ему, но нападающих было слишком много.
– Стас, мы должны помочь, – посмотрела на мужчину снизу вверх умоляющими глазами.
Он посмотрел на меня как на ненормальную, но все же поднял пистолет. Было так странно не слышать выстрелов и смотреть, как падают твари, один за другим, как кегли в боулинге. Вскоре остался один хозяин собаки, который стоял на коленях и обнимал своего питомца. Его страшное лицо озарилось едва заметной улыбкой, а по щекам, я не поверила своим глазам, текли слезы, ярко блеснувшие в лунном свете. Столько любви и боли было в этом взгляде, мне стало жаль его. Он же не виноват, что заболел, он жил и наслаждался жизнью, когда пришел вирус и все пошло наперекосяк. Но что-то живое в нем осталось, любовь к питомцу никуда не делась, даже в зараженном состоянии он защищал своего любимца.
Мужчина поднял в нашу сторону искалеченное лицо, посмотрел на каждого, будто видя, хотя его глаза были пусты, а потом на секунду, словно к нему вернулась осознанность, он хрипло и неразборчиво крикнул: «Стреляй!», и бросился на нас.
Пуля Стаса застала его в прыжке, еще немного и его руки сомкнулись бы на моей шее, но он лишь упал бездыханный возле наших ног. Меня трясло, Стас прижал меня к себе, и стало хоть немного спокойнее. Мы стояли среди трупов зомби, а мне хотелось плакать от того, как несправедлива жизнь.
Собака подошла к хозяину и начала лизать его лицо и выть, она тоже сейчас потеряла своего друга. На моих глазах застыли слезы, и я плохо видела, но не могла не наблюдать за этими двумя.
Вдруг глаза зомби приоткрылись, он улыбнулся и успокаивающе потрепал по холке своего друга.
– Позаботьтесь о Лаки, – едва слышно прошептал он и, подтолкнув собаку к нам, ушел навсегда.
Надеюсь, в Светлый мир, где не будет боли и не будет страданий.
– Ну, что Лаки, пошли, – Стас, придерживая меня одной рукой, повернулся к собаке.
Она в последний раз лизнула своего хозяина и потрусила за нами, как будто он прошептал ей напоследок, что нужно слушаться нас.
Теперь в нашем отряде прибыло, но больше я точно никуда выходить не буду. Тяжело это смотреть смерти в глаза. И жалко мне их, даже таких кровожадных.
Мы шли в бункер, и неизвестно было, что готовит новый рассвет. Но если они наступают, значит, жизнь продолжается.
Ко всему привыкаешь. Вот и наша жизнь начала потихоньку налаживаться. Каждый знал, что делать. Мы обменивались новостями с другими выжившими. Вирус стабильно развивался, но пиковой волны не было. Многие самоизолировались и не высовывались наружу. Но некоторые были излишне самонадеянны, а другие не верили, что это, правда, и в полку зомби прибывало.
Мы тоже теряли воинов, поэтому остальные группы не выходили без необходимости. Я вообще
