Надо сказать, что новый мастер постарался, и спустя несколько весьма нервных часов волосы девушки приобрели пшенично-пепельный оттенок. От зелени не осталось и следа.
В хорошем расположении духа Нина направилась домой. По пути она заехала в обувной бутик и прикупила себе пару туфель под новое платье, в котором должна была появиться на юбилее тетушки Эльзы. А потом все-таки заехала в «Викториа'c Сикретз» и купила несколько комплектов белья, кружевное боди – специально, чтобы подразнить мужа, и пару прозрачных сорочек – все для тех же целей.
Когда Нина вернулась, в квартире никого не было, – видимо, муж и сын ушли гулять после завтрака. Келле при этом всегда приходилось прятать свое лицо, дабы его не узнавали. Когда Марк был совсем маленьким, он тоже не узнавал папу и начинал плакать, думая, что это чужой дяденька.
Вернулись они спустя часа два. И когда Ниночка увидела Келлу в гостиной, чуть не грохнулась в обморок – у нее даже под коленками похолодело. Такого она не ожидала.
Любимый муж стоял напротив нее с широкой улыбкой и ярко-зелеными волосами – как будто бы на них вылили литр зеленки.
- Ты что, - спросила Нина слабым голосом, забывшись, - сошел с ума, Ефим?
Она почти никогда не называла его по имени.
- Нет, любимая, - еще шире растянулись губы Келлы. – Мы просто решили тебя поддержать.
- Кто – мы? – тихо поинтересовалась девушка, предчувствуя что-то плохое. Из комнаты вышел Марк и взял папу за руку.
– Теперь мы вся семья Кикимор, мамочка, - объявил Марк и улыбнулся.
Нинка побелела.
Волосы сына тоже были зелеными.
- Рыло… ты что сделал… - выдохнула она, понимая, что еще чуть-чуть, и она прихлопнет мужа.
- А что такое рыло, мамочка? – тотчас спросил Марк с любопытством.
- Плохое слово, - отозвалась Нинка, глядя на Келлу яростным взглядом и совершенно не мигая.
- Что. Ты. Сделал. С моим. Ребенком.
- Это мелки, не краска! Абсолютно безопасно, любимая! – запаниковал тот, почувствовав неладное.
- Котенок, закрой уши и зажмурься, - велела сыну Ниночка, медленно идя к мужу. Тот сглотнул.
- Эй, Королева, ну я же хотел, как лучше! – с тревогой в голосе сказал Келла. – Мы с Марком хотели поддержать тебя! Чтобы ты не одна была с зеленой головой! Мы же семья, малыш. Семья, понимаешь?
- Семья Кикимор, - вставил Марк, но под грозным взглядом матери снова закрыл ладошками уши.
- Мы же семья? – прошептала Нина. Кажется, она не приняла это за оправдание. – Ну, я тебя сейчас по-семейному упокою, милый. Прямо сейчас, - пообещала она кровожадно.
День в их семье прошел бурно.
…Зато на юбилее Эльзы Власовны они произвели настоящий фурор. Семья рок-музыканта, гламурной блондинки и их сынишки казалась экстравагантной, но при этом дружной. Ниночка и виду не подала, что с мужем и сыном что-то не так, и долго говорила с высокомерным видом кузине, что рок – в крови ее мужа, бунтаря по натуре, а значит, и сына.
Правда Виктору Андреевичу едва не стало плохо, когда он увидел любимого внука и ненормального зятя с зелеными волосами.
- Эт-то еще кто? – хватая воздух губами, как выброшенная на берег рыба, спросил Нинкин папа, глядя на дочь, сложившую на груди руки.
- У него спроси, - кивнула на Келлу Нина.
- Это ты моего внука выкрасил? Ты что, рехнулся, дятел? В тебя что, сущность в виде Зелибобы вселилась, так тебя да растак! – возмущался дядя Витя, но делал это тихо – чтобы родственники не слышали.
Однако продолжить свою тираду Виктор Андреевич не успел – в это время к ним подошла Эльза Власовна. В отличие от него пожилая именинница прикид Келлы и Марка оценила.
- Смело-смело, - покивала она, разглядывая малыша, который не отпускал мамину руку. И вдруг добавила: - Впишу-ка я в завещание и твоего сына.
- У моего зятя замечательный вкус, - спешно добавил дядя Витя. – Впрочем, как и у меня.
- Мы же семья, - мрачно добавила Нина, а Келла лишь подмигнул ей, пока никто не видел. А еще спустя несколько часов, оставив засыпающего сына на попечение бабушки и дедушки, тайком увел Нину со дня рождения и привез на крышу строящегося дома, откуда было видно усыпанное сверкающими звездами ночное небо
Они сидели на самом краю и целовались, смеясь и говоря о глупостях, а Ниночка так высоко задрала алое вечернее платье, что Келла только кусал губы, понимая, что жена его дразнит.
И все было как несколько лет назад, когда они только познакомились.
