Горячий воздух проникает в легкие. Зачем я приехал сюда вчера? Чтобы лишний раз увидеть в чертах моего приемного сына черты врага, и убедиться в яростной ненависти рвущей на лоскуты моё сердце? Зачем?
Этот мальчик невинная жертва, но я ненавижу в нем все.
- Пап, а мы с бабушкой змея будем запускать,- робко шепчет маленький Марик, показывая игрушку в виде чертова снегиря. Эта птица преследует меня. Морщусь. Меня коробит обращение ребенка. – Пойдем с нами.
- Я уезжаю,- хриплю, чувствуя, как горло сдавливает невидимая удавка.
- Марк,- отдохни немного,- в голосе мамы тревога. Мальчишка всхлипывает, ему нужен я. Им всем нужно знать, что я принадлежу им. Но это невозможно. Я не люблю их, ненавижу за то, что они меня боготворят. Презираю за их любовь ко мне. Потому что разучился, потому что ненависть в моей душе выжигает все светлое, не позволяя ему проникнуть внутрь. – Змея запустим, отец на рыбалку собирался.
- Отстаньте от меня все!- уже кричу, не в силах совладать с вихрящейся злостью, вырывающейся из горла толчками. Малыш жмется к бабушке, не понимающе глядя на меня и у меня в душе появляется предательская жалость, и мать смотрит исподлобья, затравленно. Смешно, они все лучше меня. Но страдают, а я просто упиваюсь собственной болью и властью над ними, которые не дают мне и малейшего облегчения. Этот ребенок вырастет таким же как я. И это станет моей местью. – Вы не нужны мне. И бога ради, мама, убери с глаз моих сопляка. Он меня раздражает.
Смотрю в глаза матери, вижу в них боль и как мне кажется, отвращение. Слышу тихий плач ребенка и мои внутренние демоны потирают свои когтистые копыта. Они снова победили.
Я приехал сюда поддавшись идиотскому страху. Вновь получил СМС цвета крови, и не смог противиться его притяжению.
И сейчас верчу в руке телефон, пытаясь найти хоть след вчерашнего послания. Тщетно. Чья – то чуждая, сторонняя воля вымарала слова, которые врезались в мою память намертво.
«Вернись в свой кошмар, Марк. Там живет чужая боль. Она поможет ожить»
Снова один. Мне так нравится. Так я уверен, что из-за меня никто не умрет. Из – за моей глупой гордыни и жадности, близкие мне люди не пострадают.
С улицы слышится неуверенный детский смех, и я вижу в окне огненно-красного воздушного змея, который кувыркается в потоках раскаленного воздуха. Пора.
Твердым шагом иду к калитке, не оборачиваясь, чтобы не поддаться слабости и не остаться: не пойти на рыбалку с идиотским цинковым ведром, не завернуть до колен штаны и бегать держась за идиотскую шпульку и боясь упустить взмывающую под облака беззаботность.
Она стоит снаружи. Нерешительно подняв руку к кнопке видеофона. Сука, которую я как ни старался не смог выкинуть из своей головы целый месяц. Похожа на обтянутый кожей скелет, только глаза горят во ввалившихся глазницах все той же яростной болью. Я понял почему боюсь ее. Мы похожи. Чертовски похожи. Выломанные, выжженные, растерзанные.
- Как ты меня нашла? – шиплю я, оттесняя лёгкое несопротивляющееся тело от калитки, разделяющей мою жизнь надвое. – Какого хрена ты от меня хочешь?
- Помоги мне вспомнить, кто я,- стонет девка, когда я хватаю ее пальцами за подбородок. Мне кажется, что если я сожму их чуть сильнее, то просто раскрошу тонкие косточки. Ее кожа на ощупь – бархат. И эти мутные морские омуты, заглядывающие мне в самое сердце. Я упиваюсь ее болью, как алкоголик дорогим виски.
-Ты не помнишь себя, зато очень хорошо запомнила дорогу сюда,- ухмыляюсь я, — по моему ты просто врушка, маленькая птичка. Кто тебя подослал? Или ты по глупости решила, что сможешь справиться со мной? Зря. Я тебя уничтожу щелчком пальцев, Ангелина.
- Это моё имя? – в ее голосе столько неприкрытого удивления, что я начинаю сомневаться в своей непогрешимости. Или она такая хорошая артистка? Абсурд. Такое не сыграешь. Она и вправду не помнит. - Помоги мне.
И я уже знаю, что буду делать дальше. Помощь? Вряд ли. Теперь все, что было дорого убийце моей жены будет принадлежать мне. Все, что было ему дорого я уничтожу, втопчу в пыль, высосу, обескровлю. А потом уже будет нестрашно даже умирать.
Разжимаю пальцы и иду к машине. Она плетется следом, как маленькая бездомная собачка за сердобольным прохожим, поделившимся с ней куском хлеба.
- Папа,- Марик смотрит на меня сквозь решетчатую ограду,- ты куда?
Я слежу взглядом не за ребенком. Нет. Интересна реакция на него чертовой бабы. Впивается взглядом в курносое детское личико и вдруг начинает заваливаться, как скошенная былинка. Успеваю подхватить легкую женщину, и не говоря ни слова почти бегу к машине, чувствуя на себе удивленные взгляды мальчишки и моей матери.
- У тебя имя ангела,- шепчу я, вдыхая тонкий аромат женщины.- Жаль, что ты пришла за помощью к Мраку, глупая маленькая птичка. Ее ресницы трепещут, и у меня в голове с громким звоном рвутся натянутые струны.
Эта странная игра, в которую меня втягивает, как в чертов омут, завораживает. Тот кто играет нашими судьбами, дергает за ниточки, как марионеток, либо большой шутник, либо безумец.
Глава 3-2
Ангелина
- Этот мальчик, он...- тихо спрашиваю, пытаясь угнездиться в огромном автомобильном кресле. Неуютно. Я кажусь себе неуклюжей, микроскопической молекулой, которая вопреки науке не может существовать самостоятельно. Меня тянет к этому странному мужчине, и в то же время я до одури его боюсь. Этот страх сверхъестественный, возбуждающий, пробуждающий к жизни.
-Он мой,- зло рычит Марк, сжав пальцы на руле до побеления костяшек. – Зачем ты явилась, Ангел? Если за моей душой, то ты опоздала. Она давно мне не принадлежит.
- Я думала, что Ангелы не владеют контрактами на божественную субстанцию.- усмехаюсь криво. Мне даже стыдно, что я так пялюсь на человека, который ненавидит меня. Я это чувствую. Он растерзал бы меня, и скорее всего так и сделает. Уничтожит физически и морально. Но мне даже хочется этого. Вот такой вот дьявольский мазохизм. – Куда мы едем?
- Увидишь,- коротко отвечает мой мучитель, и замолкает. Воздух звенит от возникшего между нами напряжения, и я со свистом вдыхаю горько – сладкий кислород. И, наверное, впервые после болезни я делаю это с таким удовольствием.
Минуты сливаются в часы, свиваются в изощренные дебри, и я теряю им счет. Просто пялюсь в окно, и ничего не вижу. Просто живу, хотя мне кажется это неправильным, не знаю почему. Вспомнить себя – главная задача. И он может мне помочь, почему – то я в этом уверена, как в истине.
Дорога петляет, как извивающийся змей искуситель, кружится голова. Марк молчит, не проронив ни слова за все время нашей поездки.
Уже кажется, что это мой рай ехать с ним бесконечно, куда глаза глядят. Но все заканчивается. Машина замедляет ход, и я с интересом смотрю на маленький домик, почти хижину. Вокруг горы, от величия которых захватывает дух. В темноте они кажутся великолепными спящими драконами, свившимися вокруг этого нежилого сокровища, которое им доверено охранять.
- Выходи, — коротко приказывает Марк, обходя новый джип. Не тот, на котором я болталась свадебной куклой, всего месяц назад.
-Зачем мы здесь? – спрашиваю тихо, боясь его разозлить, и в то же время мне хочется увидеть хоть какие-то эмоции на мрачном, израненном лице.
- Ты хотела ответов на свои вопросы,- равнодушно отвечает Марк, вытаскивая из багажника большую сумку.
- А ты можешь мне их дать?
- Детка, ты будешь умолять меня отпустить тебя, когда я закончу свою терапию,- ухмыляется незнакомец. - С чего вообще взяла, что мы были с ним близки когда – то?- И теперь мне страшно уже по-настоящему. – Иди в дом.
От этого хлесткого приказа ноги становятся ватными. И я не двигаюсь с места, глядя в темнеющие глаза Мрака.
- Я не люблю повторять,- хрипит мучитель.- Обычно меня слушаются с первого слова.
Сильные пальцы хватают меня за затылок, и я вынуждена выгнуться, боясь, что он просто переломит меня пополам. Паника мечется в мозгу загнанным зверем, и в памяти всплывает образ: искореженная белая машина, темное дождливое небо и чувство безысходности. Накатывающее ледяными волнами.
