– Дорогая...
С выражением любви и заботы на лице он шагнул к ней и протянул руки, чтобы обнять.
– Не подходи ко мне! – всхлипывая, выкрикнула она. – Не смей ко мне прикасаться! И я тебе – не дорогая!
Он закусил губу, и мышцы на его теле напряглись.
– Милая, клянусь тебе, ты ошибаешься.
– К сожалению, не ошибаюсь! – отчаянно выкрикнула она. – Как я хотела бы ошибаться! Ну что ж, давай, рассказывай так называемую правду. Мне не терпится узнать, почему вы оба раздеты, почему белье Долли разбросано по всей лестнице и чем это она так довольна.
– Долли, – сказал он хрипло. – Собери свои вещи и оденься.
Рэйчел бросила гневный взгляд на Долли. Полотенце, которым было обернуто тело Долли, совсем распахнулось и сползло, и теперь ее грудь была полностью обнажена. Хэнк невольно задержал взгляд на дерзко торчащих сосках. Казалось, он был шокирован и возбужден. Сердце Рэйчел заныло.
– Хорошо, – услужливо промурлыкала Долли. – Однако не забудь, что у нас через час назначена встреча.
Рэйчел едва сдержалась, чтобы не дать ей пощечину.
– А, черт! – выругался Хэнк, но вдруг, собравшись с мыслями, решительно добавил: – Отмени встречу. А сейчас вызови такси и убирайся отсюда. Приедешь вечером в офис.
– В офис? Я тебя поняла, – кокетливо ответила Долли.
В глазах Хэнка вспыхнула ярость.
– Не уверен, что поняла. Ты приедешь в офис, соберешь свои вещи и никогда больше не вернешься туда, – отрезал он.
Прозрачно-голубые глаза Долли расширились от удивления.
– Это после всего, что связывало нас? – запротестовала она. – Подумай о том, что ты теряешь, оставаясь прикованным к этой скучной, невзрачной женщине. Ты крутой мужик, Хэнк. Нам было хорошо вместе.
По игривому движению ее бровей Рэйчел поняла, что Долли намекает на способности Хэнка в постели. Хэнк стоял, крепко сжимая кулаки и одними губами произнося отборные ругательства. Откровение Долли не оставляло ему шансов выбраться из этой ситуации.
– Ты, развратная дрянь! Убирайся из моего дома! – вскипая от гнева, выкрикнула Рэйчел.
Долли встала и, брезгливо стараясь не задеть грязный плащ Рэйчел, вышла на лестничную площадку. Милостивый Боже, какой тусклой и неуклюжей казалась себе Рэйчел по сравнению с этой женщиной! Приключения Хэнка на стороне были неизбежностью. Он нуждался в чем-то большем, чем молчаливая спутница жизни, которая выдавала ему завернутые в фольгу ужины, гладила его рубашки по утрам и делила с ним постель.
Вот почему он спутался с Долли. Хуже того, у них могли быть серьезные отношения. И, конечно же, он никогда не уволит свою верную помощницу, несмотря на то, что разыграл эту сцену. Долли нужна ему. Он сделал этот ничего не значащий жест только для того, чтобы успокоить разозленную жену и прекратить ссору, потому что оказался жалким трусом.
В ее горле застрял комок. Рэйчел всегда считала, что Хэнк – сильный, смелый и благородный, но в одно мгновение ее кумир рухнул с высокого пьедестала, и то уважение, которое она к нему питала, рассыпалось в прах.
От отчаяния и разочарования ей хотелось кричать. Весь ее мир вращался вокруг Хэнка, а теперь он оказался пустышкой, лживым приспособленцем.
Рэйчел стояла, закрыв глаза, и слушала, словно сквозь сон, как Хэнк настоятельным, глубоким голосом что-то внушает Долли. Ей казалось, что он настолько приблизился к своей подруге, что почти прикасается к ней.
Их браку пришел конец. Любовь Рэйчел и Хэнка обратилась в миф. Усталую женщину охватило острое чувство одиночества и беззащитности.
Сдерживая слезы отчаяния, она поплелась в ванную, оставляя на ковре следы от грязных сапог.
Стоя над умывальником, Рэйчел почувствовала, как теплые, тяжелые руки Хэнка легли на ее плечи, а затем он прижался голой грудью к ее спине.
– Малыш, – умоляющим голосом проговорил он.
Она нервно стряхнула со своих плеч его руки.
– Не называй меня так! Ни к чему изображать любящего мужа!
– Но я действительно люблю тебя и хочу помочь. Ты больна, – твердо сказал он.
– Да, я больна. Потому и вернулась так некстати!
– Тогда тебе нужно лечь в постель.
– В постель?
Их глаза на миг встретились в зеркале, и он поспешно отвел взгляд.
– Тогда тебе сначала придется поменять простыни! – гневно бросила она.
Хэнк с трудом перевел дыхание. Рэйчел ощутила, как сократились тугие мышцы его живота, как будто она, только что полоснула его кнутом. Он побледнел, но она старалась оставаться непреклонной.
– Их не нужно менять, – тихо произнес он. Ее глаза расширились. Значит, страсть обрушилась на них где-то в другом месте.
– Ах, вы даже не успели дойти до спальни! – выдохнула она, не в силах справиться с мыслью, что Хэнк так страстно желал другую женщину. – И где же это случилось? В холле? На лестнице? Я сожгу ковер и выломаю все половицы!
– Рэйчел, прекрати! Ты думаешь, что говоришь?
– У меня есть на это причины! Я ненавижу тебя за то, что ты сделал!
Не помня себя от ярости, она резко развернулась и стала колотить его кулаками в грудь. Не сопротивляясь, он покорно принимал удары, вероятно зная, что заслужил их. Наконец она обессилела.
– Перестань, Рэйчел, успокойся, – мягко попросил он.
– А ты объясни мне, что произошло! Я имею право знать! – простонала она и безвольно обмякла в его руках.
– Не стоит, так убиваться, поверь мне. Я расскажу тебе, как все было на самом деле.
Хэнк прижимал ее к своему сильному, гибкому телу, и на мгновение Рэйчел почувствовала себя в безопасности. Но тут перед ее мысленным взором возник образ Долли, и она представила себе, как Хэнк смотрит на нее, обнимает, ласкает. Пламя ревности охватило ее.
– Уходи, Хэнк, я не хочу больше ни видеть тебя, ни слышать, ни думать о тебе.
– Не говори так! – сказал он, крепче прижимая ее к себе. – Никогда больше не говори так, Рэйчел, потому что я никуда не собираюсь уходить.
– Тебе придется, потому что ты не сможешь снова подняться в моих глазах. У тебя нет оправдания.
Ее взор потускнел. Рэйчел казалось, что она никогда больше не сможет смеяться и радоваться жизни.
– Я все тебе объясню, но сначала ты должна лечь в постель. Ты выглядишь...
– Я знаю, как я выгляжу! – вспыхнула она. – Хуже, чем жертва тифа! Но ты можешь отправляться к своей чувственной и неотразимой Долли и оставить меня в покое! Я как-нибудь сама доползу до постели!
– Бедная моя, что с тобой стряслось, – сказал он и принялся гладить ее по голове.
Рэйчел почувствовала, что начинает сдаваться. Ей так хотелось, чтобы он любил ее, ласкал и прижимал к себе, что она застыла с закрытыми глазами и отдалась чувствам, вдыхая знакомый запах любимого тела, ощущая его тепло, слушая соблазнительно-умоляющий голос.
