принц, – но что, черт побери, вы делаете?!
Калиста не знала, что его так сильно раздражает. Ведь она делала только то, о чем он ее просил.
– Я исполняю ваши приказы, ваше высочество. – Обернувшись, она взяла голубое шелковое платье и принялась осторожно его надевать, стараясь не порвать.
Он сердито хмыкнул, глядя на ее неловкие попытки надеть платье.
– Отпустите его, – приказал Ксеркс и взял платье. – Я помогу вам.
Она подчинилась, потрясенная тем, как плавно и быстро он действует.
Он взглянул на нее, и ей стало жарко.
– Положите руки мне на плечи, – сказал принц. Калиста затаила дыхание.
– Я справлюсь сама…
– Платье очень дорогое. Я сильно рассержусь, если вы его порвете, – произнес он стальным тоном. – Поэтому положите руки мне на плечи. Это приказ, рядовой.
У нее покалывало руки. Прикосновение к королевским особам запрещалось, но принц приказывал ей, а это означало, что она должна ему подчиняться, не так ли?
Не обращая внимания на голоса в голове, Калиста постаралась успокоиться и положила руки на его обнаженные широкие плечи, чтобы удержать равновесие.
Его кожа была горячей и очень гладкой. Почти бархатистой. Она чувствовала движение его твердых мышц под своими ладонями. Казалось, он напрягся, когда она прикоснулась к нему.
Калиста поняла, что пялится на него и заметила, как горят золотые искорки в его глазах. Конечно, она и раньше прикасалась к мужчинам – на тренировках и в командировках. Но ни одного из них ей не хотелось приласкать.
Ксеркс скривил уголок рта:
– На вашем месте я бы не смотрел так на принца. Вы же не хотите, чтобы я подумал что‑нибудь не то.
Стиснув зубы, она смутилась.
Наверное, он говорит о сексе. Но она – телохранительница, а он – принц, который скоро сыграет помолвку.
– Прошу прощения, ваше высочество, – сухо сказала она, стараясь выглядеть спокойной. – Я не знала, что смотрю на вас как‑то не так. Но больше я этого не сделаю.
– Вероятно, для начала вам не следовало раздеваться. – В его словах слышалась напряженность. – Я собирался выйти из комнаты, как джентльмен, но вы не дали мне времени.
Калиста проигнорировала ощущение бархатистой кожи под пальцами и вошла в круг из голубой ткани платья.
– Еще раз простите, ваше высочество, – повторила она, глядя на его блестящие черные волосы. – Мне казалось, вы торопитесь.
Он медленно встал, поднимая платье вверх.
– Вытяните руки.
Он осторожно натянул рукава ей на руки, стараясь не прикасаться к ее обнаженной коже.
– Вам следует быть осмотрительнее, рядовой, – тихо произнес принц, натягивая платье ей на плечи. – Вы знаете о моей репутации. Раздеваясь перед таким мужчиной, как я, вы провоцируете сплетни. А мне этого не хочется накануне помолвки.
Калиста замерла, стараясь быть спокойной и сдержанной.
Стиснув зубы, она посмотрела принцу в глаза.
– Мне очень жаль, ваше высочество. Я не подумала об этом.
Ксеркс опустил руки вдоль тела, но не шагнул назад. Он смотрел на нее сверху вниз нечитаемым взглядом. Калиста была рослой, но рядом с ним казалась маленькой и изящной.
– Вы постоянно извиняетесь. – Он поправил рукав платья. – Но слова ничего не значат. – Он немного поправил и другой рукав. – Главное – поступки. Это я узнал, пока служил в армии.
Она уставилась на него, потому что не знала, что он когда‑то служил.
– Вы удивлены? – спросил Ксеркс, когда она промолчала. – Все принцы Аксиоса проходят военную службу. – Он улыбнулся. – Что касается меня, то я предпочитаю слова. Они намного менее болезненны, чем пули. Словами нельзя убить.
В его голосе слышалась легкая печаль.
Калисте стало любопытно, поэтому она спросила:
– Вам не понравилась служба? Почему?
Принц округлил глаза, словно ее вопрос застал его врасплох, и ей показалось, что она заметила боль на его лице.
Конечно, ему не понравилось служить в армии. Его лишили наследства и выслали из страны за трусость.
Никто не знал наверняка, почему его выслали из страны. Король Ксенофонт не называл причин, а после того как он изгнал Ксеркса, он больше никогда о нем не говорил.
Ксеркс улыбнулся:
– Потому что в казармах не было симпатичных женщин. – Он шагнул назад и обошел Калисту. – Никакого флирта и секса. Армейская служба не для меня.
Калиста снова повернулась к нему лицом, понимая, что он лжет. Причина была не в этом.
Он пробормотал:
– Не двигайтесь.
Она замерла, чувствуя спиной тепло его тела и исходящий от него запах соснового леса и жаркого солнца. Она вдруг вспомнила, как в детстве играла в лесу за домом, прежде чем мать бросила ее. Калиста притворялась принцессой и ждала, когда рыцарь спасет ее от дракона.
Она сама стала рыцарем. И спасла себя.
Ксеркс медленно застегнул молнию на платье. Его теплое дыхание касалось ее плеч, и она не понимала, почему акцентирует на этом внимание.
«Ты знаешь почему. Он тебе нравится».
Калиста тихонько вздохнула. Ей никогда не нравился ни один мужчина, и у нее нет причин испытывать симпатию к принцу. Армия – ее жизнь. В юности она отказалась от вечеринок, друзей и тусовок ради жесткой дисциплины, на которой настаивал отец. А когда ее отправили в армию в восемнадцать лет, она ни о чем не жалела.
Военное дело стало ее призванием и смыслом жизни.
Калиста выпрямилась и расправила плечи.
– Хм, даже в платье вы стараетесь держать военную выправку. Вы прирожденный солдат.
– Я всегда мечтала служить в армии, даже в детстве, – сказала она.
– Неужели? – Принц осторожно поправил спинку ее платья. – А вот я мечтал стать водителем мусоровоза.
Калиста моргнула, на секунду забыв о платье.
– Правда? – удивленно спросила она, очарованная мыслью о принце Аксиоса за рулем мусоровоза.
– Да. – Его дыхание касалось ее шеи, словно луч солнца. – Но никому об этом не говорите. Это государственная тайна. И ее знаете только вы.
Действительно? Только она? Но прежде чем Калиста успела все осознать, он положил руку ей на спину, развернул на месте и подтолкнул к зеркалам на стене спальни.
– Давайте, Золушка, – сказал он. – Пора посмотреть, какое чудо сотворила ваша фея‑крестная.
Калиста в потрясении уставилась на себя в зеркало. Она стала настоящей красавицей.
Голубой шелк облегал ее статную фигуру, акцентируя внимание на золотистой коже плеч и рук, одновременно подчеркивая изгибы ее груди и бедер.
Ксерксу пришлось напомнить себе, что платье сшито для Элени, хотя оно очень шло Калисте.
Он нахмурился, глядя на толстые черные бретели ее спортивного бюстгальтера. Они портили внешний вид.
– Можно мне? – Он встретился с ней взглядом в зеркале и показал на бретели.
– Что? – Она побледнела, на ее лице стали
